Клод Штайнер - Обратная сторона власти. Прощание с Карнеги, или Революционное руководство для марионетки

Когда я начинал писать эту книгу тридцать лет назад, в 1970 году, отмечался наплыв интереса к проблеме власти. Холодная война была в полном разгаре, и Америке противостоял устрашающий и, как тогда казалось, вечный противник. Создавалось впечатление, что, несмотря на всю свою мощь, нация беззащитна. Естественно, американское общество заинтересовалось проблемами власти, силы и бессилия на национальном и индивидуальном уровне.

Всего за несколько лет был опубликован целый ряд книг, посвященных этим вопросам, в число которых входили: «Торговец властью» Роберта Каро (The Power Broker, Robert А. Caro); «Цена власти» Арнольда Хакшиекера (The Price of Power, Arnold Hucschnecker); «Злоупотребление властью» Ньюфилда и Дю Брилла (The Abuse of Power, Newfield and Du Brill); «Корпорация власти» Минца и Коэна (Power, Inc., Mintz and Cohen); «Власть и невинность» Ролло Мэя (Power and Innocence, Rollo May); «Сказки о власти» Карлоса Кастанеды (Tales of Power, Carlos Castaneda); «Власть как внутренний опыт» Дэвида МакКлелланда (Power, the Inner Experience, David McClelland); «О личной власти» Карла Роджерса (On Personal Power, Carl Rogers) и многие другие.

Из всех книг, посвященных власти, книга Майкла Корды «Власть! Как ее добиться, как ее использовать» (Michael Korda, Power! How to Get It, How to Use It) была наиболее целесообразной, удобочитаемой и интеллектуальной. Она стала общенациональным бестселлером. В ней прямо и ясно описывались реалии феномена власти в том виде, в каком она функционирует в главной артерии американской жизни — в мире бизнеса. Опубликованная почти одновременно с работой Корды, мгновенно стала бестселлером и книга Роберта Рингера «Как победить посредством устрашения» (Robert Ringer, How to Win Through Intimidation). Книга Рингера была менее изощренной и глубокомысленной, более приземленной — своего рода популяризированной версией книги Корды для обывателя. Обе книги откровенно описывали отношения власти, в которые оказываемся вовлечены мы все, к какой бы сфере мы ни обратились.

Книга Корды представляла собой энциклопедию наблюдений за поведенческими проявлениями власти, и поскольку она стала национальным бестселлером, я полагаю, она оказала определенное влияние на властные формы поведения в сфере индустрии и коммерции. Корда указывал на значимую роль портфелей, часов, ботинок и костюмов, которые носят люди. Он утверждал, что наши уши, носы, глаза и ноги столь же важны, как и наше место в собственном или чужом офисе, маршруты, по которым мы курсируем на деловых приемах, или наша манера отвечать на телефонные звонки. По мнению Корды, все эти элементы связаны с нашим положением на лестнице власти.

В интервью, взятом репортером журнала «Mainliner» Джозефом Пойндекстером в марте 1977 года, Корда дает крайне узкое определение власти как «способности контролировать людей, события, и самих себя… Иными словами, власть — это контроль». Он также продемонстрировал свое хотя и не афишируемое, но несомненное преклонение перед злоупотреблением властью: «Мне импонирует следующее представление о власти: это та степень, в которой вы можете заставить других прислуживать вам, вместо того чтобы прислуживать им».

В своем определении власти как исключительно вопроса контроля над другими людьми, Корда придерживается наиболее широко распространенных взглядов. Большинство авторов, освещающих данный вопрос, разделяют это общее представление: власть определяется степенью контроля, который мы имеем над окружающими. Создается впечатление, что единственным предметом разногласия по вопросу о власти является то, насколько власть (то есть контроль над другими людьми) хороша или плоха, желательна или нежелательна.

Корда, судя по всему, преклоняется перед людьми, обладающими властью, но использующими эту власть над другими людьми мягко и элегантно. В частности, он чуть ли не с любовью отзывается о своем шефе Дэвиде Махони (David Mahoney), генеральном директоре Norton Simon, Inc., находящемся в то время в возрасте 52 лет, чей офис «казалось, был спроектирован таким образом, чтобы служить воплощением власти и денег, в спокойном, уверенном в себе стиле, столь характерном для Америки конца XX столетия». Он описывает хромированную сталь и кожаную мебель, огромные абстрактные картины; все выглядит очень солидно и дорого, «…здесь все решают деньги».

Корда описывает глаза Махони: большие, умные, гипнотизирующие, немигающие, холодные, проницательные. Для Корды Махони олицетворяет собой идеалы власти и успеха. Внушительные офисы, лимузины, послушные и эффективные сотрудники, крупные банковские счета, прислуга — короче, максимум контроля при минимальных усилиях. Приводимые в книге Корды многочисленные примеры свидетельствуют об одобрении им любых маневров, служащих достижению одной и той же цели — контроля, — лишь бы эти маневры являлись тонкими, изящными, ненасильственными и скрытными. Он идеолог искусного злоупотребления властью; обладать властью хорошо, как и использовать ее с целью контроля над другими, лишь бы это делалось элегантно. Верхом элегантности, безусловно, является способность производить впечатление, что ты вовсе не обладаешь властью, оставаясь при этом всемогущим: «Современный американский тип власти состоит в том, чтобы делать вид, будто у тебя ее нет».

В противоположность завуалированной поддержке злоупотребления властью со стороны Корды, Роберт Рингер в своей книге «Как победить посредством устрашения» выступает ее обличителем. В самом начале своего повествования он объявляет нам, что существует лишь три типа людей, и все они пытаются облапошить нас, так что любые угрызения совести по поводу собственного хищнического поведения излишни.

Тип номер 1 с самого начала дает вам понять, что он собирается отобрать у вас все фишки (chips), и именно это он и пытается делать.

Тип номер 2 уверяет вас, что не претендует на ваши фишки, и делает вид, что он с вами справедлив. Но затем осуществляет свои замыслы, и в результате опять-таки пытается отобрать у вас все фишки.

Тип номер 3 уверяет вас, будто вовсе не заинтересован в том, чтобы отбирать у вас фишки, и говорит совершенно искренне. Но в конце концов в силу целого ряда причин он, как и номер 1 и номер 2, все равно пытается сделать то же самое. Его девиз: «Я вовсе не хотел отрубать вам руку по локоть, но, когда вы потянулись к своим фишкам, у меня не было другого выбора».

По мнению Рингера, типа номер 4 не существует; вы относитесь либо к первому, либо ко второму, либо к третьему типу. Иными словами, не существует человека, который не пытался бы отхватить все фишки — есть только различные степени самообмана.

Рингер называет эти три описанных им типа профессорами по «облапошиванию вас». Я думаю, что, если бы Корду спросили, какой из этих трех типов ему больше всего по душе, он не смог бы однозначно ответить на этот вопрос. Рингер же в своем ответе уверен абсолютно. Тип 1, честный (поскольку откровенный) стервятник, является его безусловным фаворитом, поскольку он предпочел бы иметь дело с прямолинейным соперником, а не с типом 2, изо всех сил стремящимся ободрать вас, но прикрывающим свои намерения достаточно успешно, чтобы ввести в заблуждение свою жертву. Симпатии Корды, возможно, снискал бы тип 3, — хищник, запутывающий свои следы, поскольку Корда, вероятно, считает, что вся прелесть состоит в том, чтобы «заставлять людей делать то, что вы хотите, и при этом убеждать их, что они сами хотят того же, чего и вы». Однако несмотря на свои различия, представители всех трех типов заслуживают одинакового обращения: «Хватайте их фишки, прежде чем они схватят ваши».

Корда и Рингер основывали свои положения на том, что происходило в те годы и происходит до сих пор, в весьма обширном и очень влиятельном секторе мира бизнеса. В этом мире:

В любой конкретной ситуации и в конкретный момент существует ограниченное количество ресурсов, и то, что достается вам, уменьшает объем ресурсов, доступный для кого-то другого. Ваша добыча это чья-то потеря, ваше поражение это чья-то победа.

Разумеется, многим людям трудно понять, что плохого в этом подходе. Контроль, власть и деньги кажутся чертовски привлекательными, разве не так? Что еще может позволить нам так прекрасно себя чувствовать? Кто посмеет возразить, что без них жить лучше? Чего еще нам желать? Любовь, справедливость и щедрость — все это звучит восхитительно, но сможем ли мы прокормить этим наших детей?

И все же идеалы сотрудничества, взаимопомощи, доброты и сострадания не менее привлекательны, и несмотря ни на что продолжают жить в нашем обществе. Дело в том, что, следуя вышеописанному образу жизни, люди в ходе конкурентной игры отказываются от всех остальных возможных вариантов достижения власти, не умаляющих власти других и не ставящих под угрозу их собственную силу. Бессердечное отношение к людям и к их чувствам имеет немало хорошо известных, хотя и замалчиваемых последствий: разбитые семьи, скандальные разводы, разрушение дружеских отношений, угрюмые и злые дети-наркоманы, а также язвы, стрессы и сердечно-сосудистые заболевания.