Александр Васютин - Карнеги по-русски, или Азбука разумного эгоиста

Дорогой мой читатель!

Наверное, я не ошибусь, если скажу, что твои действия и желания часто, или хотя бы иногда, приходят в конфликт с действиями и желаниями окружающих тебя людей. Понятно, что такое положение дел тебе далеко не безразлично и ты от этого в той или иной мере страдаешь.

И, скорее всего, я опять не ошибусь, если скажу, что в душе твоей всегда было стремление добиться того, чтобы этих конфликтов было как можно меньше. И это нужно было не из-за твоей любви или нелюбви к другим людям, но из желания удачнее решать те задачи, что всегда стояли перед тобой, то есть в конечном счете для того, чтобы тебе жилось легче и лучше.

Если ты пытался добиться желаемого от людей при помощи силы, то они отвечали тебе на это большей силой, и ты вынужден был отступать. Ведь любое действие, по третьему закону Ньютона, приводит к противодействию. Если ты начинал к ним ластиться, то они садились тебе на шею и помыкали тобой. И ты понял, что ни та, ни другая политика не гарантируют тебе успеха в общении с людьми.

· Представляешь, этот тип утверждает, что он мой однокашник. «Крокодил», Россия

Тебе, таким образом, не раз приходилось убеждаться, что действия и поступки людей зачастую бывают непонятно на чем основаны.

Каждый из нас, естественно, отражает этот мир, взаимодействует с ним, пытается воздействовать на него на основе своего опыта, воспитания и темперамента. Вследствие этого мы являемся пленниками имеющихся у нас представлений.

Господи! Дай мне силы для того, чтобы сделать то, что я могу сделать; дай мне кроткость, чтобы смириться с тем, что я не могу изменить; и дай мне мудрость для того, чтобы всегда отличить первое от второго!

И человек (будь он оптимист или пессимист) отражает окружающее неадекватно, можно сказать, что он смотрит на мир через свои очки. Если человек считает, что этот мир хороший и люди, его населяющие, чуть ли не ангелы во плоти, то он уже несет в себе основу для жестоких разочарований. Если же он считает, что мир плох и что все вокруг ополчились на него, то опять же человек неадекватен, и очень скоро он может прийти к пессимистическому видению мира.

В мире существует несколько простых, но «железных» законов, знание и следование которым делает наше отражение мира и, соответственно, наше поведение, адекватным.

Как только человек осознает механизмы своего невротического поведения, то, как правило, ему сразу становится намного легче и «вредные» механизмы перестают действовать. Он встает на путь освобождения. Весь классический психоанализ основывается именно на этой способности нашей психики.

Осознание — по-настоящему великое оружие в руках Homo sapience!

Главная причина неадекватности нашего общения с себе подобными заключается в том, что мы, общаясь с другими людьми, делаем три фундаментальные ошибки.

Первая: мы судим о людях по себе, мы пытаемся понять их действия исходя из своих представлений о Добре и Зле.

Например, когда мы говорим: «Это неправда!», мы, таким образом, берем на себя роль источника истины — роль Бога: «Мне известно — как и что надо делать, чтобы все шло как надо! А ты всего лишь пигмей и не можешь иметь своего мнения! И будь добр подчиняться мне»,

Вторая: мы почти всегда себе позволяем то, что другим позволить не можем.

И третья: мы всегда в той или иной степени ставим свои интересы и потребности выше, чем потребности или интересы других людей.

«Благодаря» этим ошибкам мы ставим самих себя в центр Вселенной, определяя по себе — что и как люди должны делать! И самое интересное во всем этом то, что все эти ошибки совершенно естественны.

Мы, как бы на нас общество не давило, эгоисты до мозга костей и просто не можем поступать по-другому. Наша рубашка всегда ближе к нашему телу, чем рубашка другого, порез пальца для нас намного более значим, чем смерть чужого человека.

Но, думая и поступая так, мы неизбежно вступаем в конфликт с окружающим нас миром — ведь другие люди думают и поступают точно так же. И наши поступки им не нравятся, точно так же, как и нам их поведение!

И наши партнеры по общению будут тем или иным способом ставить нам палки в колеса. А если бы они могли прочитать еще и наши мысли, которые роятся у нас в голове во время этого общения, то, скорее всего, тут же накостыляли бы нам за них по шее! То есть очень часто наши контакты с окружающими людьми награждают нас головной болью.

Во взаимоотношениях с другими людьми мы постоянно вынуждены балансировать на грани конфликта. И только нежелание обострять отношения вынуждает нас сдерживаться. Живя среди себе подобных, мы просто вынуждены сознательно ограничивать свои желания. Это необходимость, своеобразная техника безопасности совместного существования.

Человек является по очень многим параметрам уникальным образованием для нашей планеты. Другого подобного существа, если не считать крысы, на Земле днем с огнем не найти. А связана его уникальность вот с чем.

Животные в драках между собой, как бы они ни были внешне свирепы, всегда соблюдают неписаный кодекс чести. Они почти никогда не убивают друг друга! Чем тяжелее вооружен хищник, тем более аккуратнее он использует свои «боевые возможности» относительно своего сородича. Исключением являются крысы.

В отношении к «своим» крысы — милейшие создания, источающие мед мягкие, пушистые комочки, образцы почти чистого альтруизма. Относительно членов другого клана — свирепые и беспощадные убийцы, готовые мгновенно разорвать чужака на кусочки.

Межклановые войны крыс очень напоминают по свирепости и смертоносности человеческие войны. Этологи считают крыс наиболее вероятными претендентами на трон царя природы, ежели тот по какой-либо причине окажется вакантным.

Если мы будем каждый раз ждать благодарности за свои труды, то многократная головная боль нам обеспечена!

Ты, дорогой мой читатель, конечно же видел драки собак. Крику, шуму, клацанья зубов и тому подобного в этом «спектакле» масса! Но больше чем разорванным ухом это дело редко кончается. Если даже конфликт и кончается смертью одного из его участников, то это скорее несчастный случай, чем запланированный результат. Природа ради сохранения вида вложила в хищников специальные инстинктивные ограничители.

А у нехищников таких ограничителей мало или же их нет вовсе. Но этим животным и нечем реализовать свою агрессию. Поэтому их «социальные конфликты» обычно кончаются без эксцессов.

Но человек-то начинал свою «карьеру» с травоядного, и только потом, по мере развития и набирания ума понял, что намного выгоднее быть также и плотоядным. И вместе с употреблением мяса в нем начала расти агрессивность. А инстинктивных ограничителей в человека природа не успела вставить!

Дело дошло до того, что Человек при случае не гнушался пообедать своим соплеменником. В природе среди других животных этого почти никогда не встречается!

Человек научился пользоваться орудиями. Что, конечно же, обеспечило ему колоссальный рывок вперед в развитии! Но и чуть не погубило. Он стал очень тяжело вооруженным хищников. С тех пор в драках с другими людьми его агрессия ничем не ограничивается.

· Не будете ли вы настолько любезны, не повторите ли свой вопрос?.. «Спиру», Бельгия

В начале своей истории Человек с упоением дрался с себе подобными ради завладения всем мало-мальски ценным, что он углядел у более слабого собрата. Потом люди начали организовываться в своеобразные банды — орды и с огнем и мечом прокатываться по земле (вспомним гуннов, Чингиз-Хана, Македонского).

Но по мере «взросления» Человек начал понимать, что такое поведение не обеспечивает ему спокойного существования. Во время войны запросто можно погибнуть самому, победители могут разорить страну и так далее и тому подобное. Человек вынужден был прийти к ограничению своей агрессивности относительно соплеменников.

Он начал включать в число «неприкасаемых» все более и более широкий круг окружающих его людей. И, если эта тенденция сохранится, то в конце концов все люди станут друг другу братьями и сестрами!

Но пока что этого еще не произошло. Сегодня, если Человеку что-то не нравится в поведении соплеменника, он хоть и не хватается за дубинку с намерением раскроить нахалу череп, все равно весь «кипит» от переполняющих его эмоций, а потому вынужден сдерживаться.