С полуслова? Желательно подробнее!
Каждый, наверное, согласится, что с малознакомыми людьми не так-то просто найти общий язык. Гораздо легче общаться с давними друзьями, с коллегами, с которыми нас связывает многолетнее сотрудничество, с родными и близкими – их мы понимаем буквально с полуслова. Но бывает, что и в таком близком общении возникают недоразумения, связанные с недопониманием – казалось бы, необъяснимым.
«Вполне объяснимым!» – считает Боас Кейсар, профессор психологии Чикагского университета. С близкими людьми нас, помимо прочего, объединяет огромный массив информации, которая в равной мере каждому знакома. В силу этого нет нужды всякий раз подробно проговаривать всю относящуюся к делу информацию – подразумевается, что собеседнику она хорошо известна, достаточно указать на нее лишь намеком. Затруднения могут возникнуть тогда, когда необходимо поделиться информацией, известной лишь одному собеседнику. Привыкнув, что другой понимает его с полуслова, человек этим «полусловом» может и ограничиться, хотя для понимания сообщения этого совершенно недостаточно.
Это явление Кейсар продемонстрировал с помощью эксперимента, в ходе которого испытуемым-студентам предъявлялись пронумерованные фигуры причудливой формы, а затем одному из них надо было так описать другому ту или иную фигуру, чтобы тот смог ее распознать и назвать ее номер.
Выяснилось, что испытуемые гораздо более подробно описывали фигуры тем студентам, с которыми не были знакомы, что и позволяло последним чаще давать правильные ответы.
Когда же в экспериментальную пару объединялись товарищи по курсу или соседи по общежитию, количество правильных ответов резко снижалось – слишком лаконичными и невнятными были объяснения (с постоянными присказками: «Ну, ты же понимаешь…» – хотя о какой именно фигуре идет речь, известно было лишь одному).
Как видим, в даже общении с тем, с кем мы, казалось бы, понимаем друг друга с полуслова, слов иной раз требуется побольше – когда речь заходит о чем-то таком, что одному известно лучше, чем другому.
Недовольство заразительно
Нравится нам это или нет, но в своих мнениях и суждениях мы сильно подвержены влиянию окружающих, вольно или невольно подгоняем свои оценки под взгляды других людей. Будь оно иначе, политические обозреватели, театральные, музыкальные и даже ресторанные критики и рецензенты давно остались бы без работы, поскольку их никто бы не слушал.
Однако эта тенденция не универсальна. Свои положительные отзывы, вынесенные самостоятельно, мы не очень склонны менять, даже столкнувшись с противоречиями. Зато негативные суждения заметно усиливаются, если подкрепляются еще более негативными оценками окружающих.
Этот феномен был наглядно продемонстрирован американскими психологами из Университета штата Индиана. Своим испытуемым они предлагали ознакомиться с описаниями разнообразных потребительских товаров, а затем каждому из них дать развернутую оценку. Как и ожидалось, оценки были как положительные, так и отрицательные. Затем испытуемым предлагалось ознакомиться с мнениями, которые высказали насчет того или иного товара участники некоторого интернет-сообщества (специально для этой цели созданного экспериментаторами) и добавить свое мнение к возникшей в Сети дискуссии. В сложившейся ситуации положительные оценки, которые испытуемые первоначально дали самостоятельно, не претерпели под чужим влиянием сильных изменений. А вот если мнение с самого начала склонялось к отрицательному, то знакомство с чужими негативными суждениями его только усугубляло – от умеренного недовольства испытуемые переходили к огульной критике.
Оказывается, изменить чьи-то позитивные установки нелегко, усугубить негативные – на удивление просто. И об этом следует помнить каждому, чья деятельность связана с влиянием на людей.
Каждый из нас считает себя человеком здравомыслящим, способным на логичные, продуманные решения. А серьезные решения мы принимаем, хорошенько взвесив множество факторов и обстоятельств. Ведь нельзя же совершить крупное финансовое вложение или крутой поворот карьеры, поддавшись минутному настроению.
Психологи к такой нашей самооценке относятся скептически. Ибо их опыты свидетельствуют: свою рассудительность, логические способности мы сильно переоцениваем.
Предположим, вы планируете купить новый автомобиль, и самое важное ваше требование к нему – надежность и долговечность. Иными словами, вас не очень интересует его внешний вид, аксессуары, разнообразные технические параметры. Все, что вас действительно заботит, – это насколько часто придется делать ремонт. Будучи разумным и здравомыслящим человеком, вы предварительно собираете информацию о разных моделях автомобилей и узнаете, что только «Вольво», судя по массовым статистическим оценкам, не требует частого ремонта. Ни один другой автомобиль не может сравниться с ним по указанному параметру, и, естественно, вы решаете купить именно «Вольво».
А теперь предположим, что за день до того, как отправиться в автосалон, вас пригласили на вечеринку и там вы сообщили о своем решении купить «Вольво» одному из друзей. А он в ответ замахал на вас руками: «Ты что, серьезно? Мой двоюродный брат в прошлом году купил «Вольво» и с тех пор не знает покоя: сначала сломалась система подачи топлива, затем полетела коробка передач, начался какой-то непонятный стук в моторе, и в довершение ко всему подтекает масло. Бедный братец теперь вообще боится садиться за руль – кто знает, что еще может стрястись!»
Давайте предположим, что известные вам оценки основывались на мнении тысячи владельцев «Вольво». Неудачный опыт брата вашего друга увеличивает это число на единицу, то есть мнений будет 1001. Разумеется, его опыт добавляет один негативный случай в ваш статистический банк данных, и, с точки зрения логики, эта «ложка дегтя» не должна повлиять на ваше решение. Однако экспериментальные результаты, полученные американским психологом Ричардом Нисбетом, моделировавшим подобные ситуации, указывают на то, что такие единичные события благодаря их яркости и образности приобретают гораздо большую значимость, чем подразумевает их логический и статистический статус. Действительно, подобные единичные события часто оказываются решающими. И вам будет гораздо труднее отправиться в автосалон и купить «Вольво», имея перед глазами картину бедствий, перенесенных кузеном вашего приятеля.
В дополнение к сказанному следует отметить еще одну зависимость: чем более живыми и образными являются примеры, тем значительнее их убеждающая сила. Хорошей иллюстрацией этому может служить опыт по решению проблемы экономного использования энергии.
Американский психолог Эллиот Аронсон и его студенты решили убедить домовладельцев произвести некоторые эксплуатационные усовершенствования в домах, чтобы превратить их в «энергосохранные». Психологи работали в сотрудничестве с контролерами местных компаний, занятых обслуживанием населения, обучив их использовать яркие и образные примеры во время обсуждения рекомендаций по внедрению усовершенствований. К примеру, большинство контролеров до начала сотрудничества с психологами обращали внимание домовладельцев на характерные щели по периметру дверей и советовали поставить особые теплоизолирующие прокладки в дверные проемы. Контролеры, прошедшие психологический инструктаж, вели себя иначе: они объясняли, что если сложить все щели вокруг всех дверей, то в стене гостиной получится дыра размером с баскетбольный мяч. «Разве у вас не появится немедленное желание заткнуть эту дыру? – спрашивали контролеры домовладельцев. – Именно это и делают прокладки».
Результаты эксперимента оказались поразительными. До начала эксперимента всего лишь 15 % домовладельцев вняли совету поставить прокладки, а после того как контролеры начали использовать яркое и образное сообщение, число поддавшихся их влиянию возросло до 61 %.
Итак, на большинство людей более сильное влияние оказывает один-единственный, но яркий и персонифицированный пример. Эту закономерность важно учитывать, стремясь повлиять на чье-то решение, а также… чтобы самим не попасть под чужое влияние.
Хозяйка, желающая порадовать гостей своим любимым блюдом, может быть разочарована, обнаружив на тарелках недоеденное яство. Издатель, выпускающий только те книги, которые нравятся ему самому, рискует обанкротиться, не найдя достаточно читателей. Оба они впадают в типичную ошибку – склонность приписывать окружающим собственные вкусы и предпочтения. Психолог Эндрю Гершофф из Мичиганского университета просил разных людей назвать свой любимый фильм и интересовался их мнением, сколько других людей (в процентах) также находят этот фильм хорошим, а сколько – плохим. Количество первых всегда сильно преувеличивалось – таковых, по мнению каждого испытуемого, должно быть больше половины, тогда как количество вторых явно недооценивалось – в среднем называлась цифра в 18 %. Интересно, что, когда речь заходила о нелюбимом фильме, оценки давались более трезвые – каждый полагал, что среди окружающих – тех, кто согласен с его мнением и не согласен, примерно поровну. К нашим антипатиям мы относимся более здраво, чем к предпочтениям. Об этом нелишне помнить, пытаясь угадать, насколько окружающие разделяют наши взгляды.
