Если благодаря любви продолжается род – это хорошо. Если любовь толкает человека на великие свершения, творчество и подвиги – это прекрасно. Но, как признавался «вечный холостяк» Петрарка, который всю жизнь был влюблен в замужнюю Лауру и посвятил ей сотни сонетов, вошедших потом в золотой фонд мировой литературы, «если бы Лаура стала моей женой, я бы не сочинил столько стихов. Возможно, я бы вообще не написал ни одного стихотворения».
Привязанность к семье лишает человека не только творческого вдохновения, но часто дерзновения и смелости. Как писал Евгений Евтушенко, «ученый, сверстник Галилея, был Галилея не глупее. Он знал, что вертится Земля, но у него была семья…». Маршалу авиации Ивану Стыго, участнику Второй мировой войны, принадлежит следующая крылатая фраза: «Войну в воздухе выиграли летчики-холостяки». Спрашивается, чем холостяки, как летчики, лучше женатых? Ответ очевиден: на них не давит груз ответственности и они могут позволить себе определенный риск.
Не так давно эту теорию подтвердили американские исследователи. Они обнаружили, что «сразу после женитьбы летчик непроизвольно увеличивает свою посадочную скорость на 15 километров в час, а с рождением каждого ребенка к ней прибавляется еще по 10 км/ч». Объяснение этому очень простое: «заходя на посадку на маленькой скорости, летчик может просто не удержать самолет и упасть прямо перед взлетно-посадочной полосой. С появлением жены и детей авиаторы постепенно сокращают риск при посадке. Они готовы проехаться до самой кромки взлетно-посадочной полосы, резко затормозить, но ни в коем случае не пижонить».
Любопытная деталь: когда известному летчику-испытателю Сергею Анохину предлагали особо сложный полет, он говорил: «Не знаю, ребята. Пойду посоветуюсь с вдовой Анохиной…»
А вот еще одно открытие ученых. Как выяснили новозеландские исследователи, большинство великих открытий было сделано молодыми холостяками, которые после женитьбы «завязали» с наукой. Такую же закономерность ученые установили в отношении грабителей – большинство из них становятся законопослушными после вступления в брак. По мнению исследователей, единственное, чем можно объяснить этот «единый психологический механизм», – высокие концентрации тестостерона, которые наблюдаются у молодых холостых мужчин и способствуют рискованному поведению и творчеству.
Исследователями было изучено 280 биографий великих ученых. Согласно полученным данным, 65 % значимых научных открытий были сделаны мужчинами моложе 35 лет. А последняя значимая работа многих ученых была издана через пять лет пребывания в браке, после чего их творческая активность падала.
Что же это получается, скажет мне какая-нибудь читательница, вы ратуете за любовь, а тут вдруг начинаете говорить о том, что она лишает мужчин каких-то там крыльев, смелости… Так ведь разве не на пользу им, мужчинам, быть более законопослушными и ответственными? Думать не только о себе и о своей работе, но и о своих родных и близких?
Спешу успокоить своих читательниц: конечно же мужчинам это на пользу. Всему обществу на пользу. Тестостерон, когда его у мужчины много, можно «нормализовать» или тяжелым физическим трудом, или активными физическими занятиями или спортом, или творчеством. Или – женитьбой, то есть регулярной половой жизнью. Не зря в старину в первую очередь стремились женить не тех молодцов, кто по возрасту подошел, а тех, кто отличался особенно горячим и буйным нравом.
Для мирной жизни и мирных профессий так и должно быть. А вот в творческих профессиях, в профессиях, где требуется определенная доля риска, мужества, скорости или физического напряжения, низкий тестостерон – скорее проблема, чем благо. Однако никто не говорит о том, что все спортсмены и творцы, все солдаты и офицеры не должны иметь своей семьи. Сначала нужно быть человеком, а потом уже спортсменом, творцом или воином… К тому же мы говорим не о проблеме семьи, а о не совсем верном отношении человека к своей семье, своим родным. В чем же эта неверность заключается? В том, что он из семьи и родных делает культ, икону, пуп и центр мира. Хотя на самом деле центр мира – это он сам.
«Привязанность – это веревка на шее, любовь – это крылья за спиной»
У древнекитайского философа и поэта Сосана есть такие строки:
Не привязывайся ни к чему,
Не привязывайся, не привязывайся.
Не привязывайся ни к чему,
И даже там, где уже не к чему привязываться,
Не привязывайся ни к чему.
Настоящая любовь – это радость сердца, это свобода, а любовь к супругу и детям – это привязанность. То есть зависимость и несвобода. В этой несвободе и таится источник необъяснимой печали. Это понимали Будда, Кришна, Конфуций и другие восточные мудрецы. Один из них говорил: «Вы можете любить всех, но не привязывайтесь ни к кому. Любовь – это свет, а привязанности – это веревки. Человек достоин того, чтобы освободиться от пут и выбирать свой путь самостоятельно».
«Освободиться от пут» – не значит бросить семью. Это значит: поднять свою любовь (читай – радость) на ступень выше, усовершенствовать и увеличить ее, перейдя от любви зависимой к любви, не посягающей ни на чью свободу – в том числе и на нашу собственную. «Любовь – это свобода. Привязанность лишает нас любви. Привязанность – несовместима. Любовь совместима. Привязанность – это рабство. Привязанность предъявляет требования. Любовь ничего не требует», – говорит индийский писатель и философ Дипак Чопра.
Привязанности – это некий род эгоизма. Оскар Уайльд сказал: «Быть эгоистом – это не значит жить, как тебе хочется. Это значит требовать с других, чтобы они жили так, как тебе бы хотелось». Наша привязанность к кому-то – это клетка для нас обоих. Не лучше ли любить людей и весь мир так, словно в любой момент можно все это потерять? А ведь это так и есть – в любой миг все может исчезнуть для нас. Ведь мы не бессмертны, и те, кого мы любим, тоже не вечны. И если все время помнить об этом, то разве сможет тогда наша любовь быть эгоистичной? Требовательной? Связывающей по рукам и ногам?
В самом начале своей жизни человек больше всего на свете любит своих родителей, и прежде всего свою мать. Он к ней привязан, что называется, душой и телом. Мать и отец – своеобразные «костыли» для младенца, который еще не научился самостоятельно идти по жизни. Взрослея, то есть становясь сильнее, опытнее и мудрее, человек перестает быть привязанным к своим родителям. Место привязанности занимают другие, более высокие чувства – любовь и благодарность. Вот так и каждый из нас, взрослея, а значит, переходя на новую ступень духовного развития, расстается со своими «костылями»-привязанностями.
Привязанность все время чего-то просит, чего-то хочет от другого человека. Любовь ничего не требует и не просит. Она только дарит. Привязанность – это свидетельство нашей незрелости, несовершенства, неполноценности. Пока мы еще «младенцы», нам для получения радости, для счастья, для ощущения своей безопасности, полноценности и т. д. обязательно нужен кто-то еще, кто сможет все это нам дать. Хорошо этот «кто-то» с нами обращается – мы счастливы. Нехорошо – вот и конец нашей радости. Согласитесь, счастье действительно зрелого (читай – мудрого) человека не должно зависеть от других людей.
Привязанность – это зависимость, это несвобода, это рабство. Любовь к родителям, жене и детям не должна подменяться физической или психологической зависимостью и превращать нас в рабов. Знаменитый арабский поэт и философ Халиль Джебран писал:
«Вы были рождены вместе, и вместе вы будете всегда. Вы останетесь вместе, даже когда белые крылья смерти разбросают ваши дни. Да, вы будете вместе даже в молчаливой памяти Бога. Но пусть будут свободные пространства в вашем единении. И пусть ветры небес танцуют между вами.
Любите друг друга, но не делайте оков из любви. Пусть это будет скорее неспокойное море, колышущееся между берегами ваших душ. Наполняйте чашу друг друга, но не пейте из одной чаши. Давайте друг другу свой хлеб, но не откусывайте от одного куска. Пойте и танцуйте вместе и будьте радостны, но позволяйте друг другу бывать наедине с собой. Ведь и каждая из струн лютни сама по себе, хотя они вместе звучат в одной мелодии.
Отдайте свои сердца, но не на хранение друг другу. Потому что только рука Жизни может держать ваши сердца. И будьте вместе, но не слишком вместе: потому что и колонны храма стоят отдельно, и дуб и кипарис не растут в тени друг друга…»
Рассказывают, что у Будды было несколько особо талантливых учеников. Одного из них звали Маудгальяна. И у него было еще несколько собственных учеников, один из которых никак не мог отрешиться от привязанности. Маудгальяна однажды взял его, а также еще нескольких учеников в небольшое путешествие. Все вместе они углубились в дикие джунгли и через несколько часов тяжелой дороги вышли на поляну, посреди которой стоял разрушенный языческий храм. Перед входом в храм возвышалась огромная гора из человеческих костей.
