В тот день мы выпили уже порядочно, и разговор вновь зашел о сексе, точнее, о моем отношении к нему. Инициатором была я — меня вдруг стало спьяну огорчать, что жизнь проходит, мне уже 26, что я так и умру, зная мужчин только по книжкам (хотя не очень-то и хотелось:-)).
И мой друг, сочувствуя мне, поразмыслил и предложил необычный эксперимент. «Послушай. — сказал он, — Мы знаем друг друга уже много лет и доверяем абсолютно. Между нами давно нет никаких тайн и секретов.
Кроме вот этих самых половых органов. Если это для тебя проблема — давай я разденусь, и ты сможешь все увидеть и потрогать. Для меня это пустяк — мы настолько близки, что никакой стеснительности я давно не чувствую».
Предложение было неожиданным, но очень интересным. Это было как раз в моем духе — удовлетворить любопытство, не вступая при этом в интимные отношения. Единственное, на чем я настояла — это раздеться самой. Я хотела быть равной ему и не уступать в откровенности. И мы разделись…
Он лежал, а я, прихлебывая вино, встала перед ним на колени и приступила к обследованию. Выглядело все так, как на картинках. Но когда я взяла /это/ в руку… Совершенно необыкновенное ощущение, испытанное мной впервые в жизни… Как будто в моей руке лежало теплое, нежное, удивительно приятное на ощупь, а главное — живое — существо.
Как ласковый зверек, он отзывался движениями на каждое мое поглаживание или пожатие. Я даже не столько смотрела, сколько наслаждалась тактильными ощущениями. То ли это вспыхнул материнский инстинкт, то ли что-то еще… Пришло чувство умиления и нежности.
Я отставила в сторону бокал с вином и начала с неизвестно откуда взявшимся умением гладить и ласкать этого зверька…
Мой друг потом сказал, что был страшно удивлен — по его словам, так сладко и умело никто его не трогал. Но в том-то и дело, что ласкала я не человека, а вот это пробудившее во мне нежность беспомощное существо с шелковистой шкуркой. Друг был отдельно, а его «друг» — отдельно. Когда от моих ласк он начал эрегировать, я ощутила гордость — «малыш растет».:-)
Одновременно прикосновения рук стали странным образом вызывать реакцию в низу живота, передаваясь не через тело, а как бы сквозь пространство.
Это была, скорее, не физиологическая, а психологическая реакция.
Когда мой друг попытался поласкать меня и дотронулся до моей вагины, я не ощутила практически ничего, хотя послушно раздвинула ноги и предоставила ему все в полное распоряжение. Он пытался «завести» меня с отличным знанием дела (как я теперь понимаю), но эти попытки были бесполезными.
Зато каждое прикосновение моей руки к его члену вызывало острый прилив наслаждения именно /там/. В конце концов, он оставил свои безрезультатные старания, а я буквально не могла оторваться! Я не желала выпускать /это/ из рук хотя бы на миг! Часа три-четыре продолжались мои игры, пока не стемнело. Мой друг был совершенно ошарашен и измучен (у него даже стала пропадать эрекция). Я не отпустила его одного даже пописать — потребовала, чтобы моя рука в этот момент держала член (кстати, этот процесс возбудил меня безумно).
Представляю теперь, как бедняга страдал. Моего опыта было недостаточно, чтобы вызвать эякуляцию и облегчить его. Но он был хорошим другом, самым лучшим на свете, все понимал и терпеливо сносил мои издевательства.
На обратном пути я не вынимала руки из его брюк — все ласкала своего зверька. Когда мы сели в электричку, я достала газету, накрыла его сверху, расстегнула ширинку и снова запустила руку.
Это было какое-то безумие. Как взрыв бомбы. Еще утром я была вполне фригидной женщиной, а к вечеру превратилась в отъявленную нимфоманку (первое осознанное желание?).
Кажется, мой друг не без радости расстался со мной на вокзале. Но на следующий день я позвонила ему на работу и предложила встретиться. Он спросил — неужели мне, наконец, понравилось? Я без обиняков сказала: да, причем срочно хочу продолжения. Судя по его голосу, он был рад за меня, но от встречи отказался, сославшись на обстоятельства.
Это меня ничуть не смутило. Я перезвонила другому своему приятелю, который много лет долго и упорно оказывал мне внимание. И на этот вечер заполучила нового зверька, хотя трудов для этого пришлось приложить немало. Тот приятель был довольно застенчивым и нерешительным молодым человеком, однако я могу быть очень целеустремленной (когда захочу).
Может быть, его застенчивость сыграла определенную роль. Мне пришлось взять всю инициативу на себя, а молодой человек покорно и бессловесно выполнял мои указания. Это вызвало какой-то новый, особый прилив материнских чувств, неудержимо захотелось спрятать его робкую, нежную, трепещущую плоть внутрь, взять к себе.
Я повалила его навзничь, уселась над ним в полушпагате и с наслаждением сама «натянулась» на него. Таков был «первый контакт»… Помню свое безумное желание вобрать внутрь себя все его естество, ничего не оставляя снаружи, даже яички (кстати, этот трюк стал у меня в самом деле получаться после родов).
Дальше все шло по нарастающей. За две недели я переспала со всеми, кто этого когда-либо от меня хотел. (Первая измена?) Уже на второй неделе я стала получать настоящий оргазм.
Я была похожа, видимо, на непьющую учительницу французского языка из романа Ильфа и Петрова, которой дали попробовать рюмку коньяка — и через полгода она стала законченной алкоголичкой. А я через месяц уже была беременна. А через два — вышла замуж.
Когда через полгода я встретилась с тем самым своим лучшим другом, он был в шоке от моего беременного вида и от моих рассказов. Но когда я повисла у него на шее и медленно, с наслаждением взасос поцеловала его (со слезами на глазах и всем своим существом выражая благодарность), он понял…
