Другим примером из реальной жизни (а не из лабораторных исследований) является принятие медицинских решений. Представьте себе молодого врача, который осматривает пациента. Больной жалуется на жар и боль в горле. Врач должен поставить один диагноз из множества возможных. Он решает, что это, наверное, грипп. Врач спрашивает, чувствует ли больной ломоту во всем теле. И получает утвердительный ответ. Врач спрашивает, не появились ли эти симптомы несколько дней назад. Да. Это действительно так и было. Читателю уже ясно, что врачу следует задать некоторые вопросы, которые могут опровергнуть предполагаемый диагноз. Например, поинтересоваться симптомами, которые, как правило, не сопутствуют гриппу (сыпь, опухшие суставы и т.д.).
Тенденция к подтверждению - т.е. искажение реальной картины из-за собственных предубеждений - является настоящей ловушкой в процессе принятия решений. Уэйсон утверждает, что именно эта тенденция превалирует в мнениях и работах ученых. Действительно, крупномасштабное обследование научных сотрудников НАСА показало, что они с большой предвзятостью относятся ко многим вопросам (Mynatt, Doherty, amp; Tweney, 1978). Мы все должны научиться находить и исследовать данные, которые не соответствуют нашим представлениям и идеям. Хорошим подтверждением этого можно считать тот факт, что люди, которые вынуждены учитывать опровергающие свидетельства, принимают лучшие решения (Koriatetal., 1980).
Чрезмерная уверенность связана с рассмотренной выше тенденцией к подтверждению. Люди в большинстве случаев не склонны совершенствовать свои способы принятия решений, потому что вполне уверены в том, что их решения превосходны. Ничем не подтвержденная уверенность в том, что мы всегда правы, является барьером для критического мышления в повседневных ситуациях. В конце концов, если большинство людей уверено в том, что принимает правильные решения, то зачем тратить время и силы для того, чтобы изучать и применять навыки критического мышления?
Почему мы склонны считать себя большими специалистами в области принятия решений? Частично потому, что мы просто не фиксируем в сознании никаких альтернатив, которые могли бы привести к лучшим решениям (например: не вижу причины, почему я могу быть не прав!) и потому что мы, в сущности, не можем знать, каковы могли бы быть результаты других решений. При обсуждении принятия политических решений Круглански (Kruglansky, 1992) перечислил следующие качества как основные причины принятия неправильных решений: амбиции, утверждение своего статуса, иллюзии и предрассудки. Когда эти не слишком подходящие мотивы наслаиваются на уверенность политика в том, что принимаемые им решения правильны, нетрудно понять причину некоторых очень неудачных политических решений.
Эвристика - это любое эмпирическое правило («правило большого пальца»), которое используется для решения проблем. Оно далеко не всегда дает правильный ответ, но тем не менее остается очень полезным практическим средством. Психологи обычно различают эвристики и алгоритмы. Алгоритм представляет собой некую процедуру, которая всегда приводит в получению правильного результата, если вы в точности исполняете ее. Для иллюстрации различия между этими терминами рассмотрим простой пример из математики. Вспомните, как вы учились выполнять деление в столбик. Допустим, вам задали разделить 701,9 на 176. Для начала надо определить, сколько раз 176 «помещается» в 701,9, поскольку вряд ли вы в детстве учили таблицу умножения на 176. По приблизительной оценке получается примерно 4. Таким образом, задача выглядит так:
Проверяем это приблизительное частное с помощью операции умножения.
Ого! Пожалуй, многовато!
Понятно, что 4 - это слишком много, и, скорее всего, подойдет число 3. Подобная процедура является эвристической. Она представляет собой руководство или средство, помогающее найти правильный ответ, однако не всегда с гарантией приводит к его получению, что и видно из приведенного здесь примера. Напротив, алгоритм всегда приводит к достижению правильного результата. Если вы хотите определить площадь прямоугольника длиной 3 фута и шириной 2 фута, то вы всегда получите правильный ответ, если будете применять следующую формулу
площадь = длина х ширина,
или в данном случае
3 фута х 2 фута = 6 квадратных футов.
Использование соответствующего задаче алгоритма является примером когнитивной экономии, понятие о которой было введено выше. Для того чтобы найти площадь прямоугольника, не надо совершать умственные усилия и каждый раз создавать формулу. Имеется готовый алгоритм, который мы можем успешно применять для получения правильного ответа.
Во многих ситуациях применяются как эвристические, так и алгоритмические методы. В кулинарии, например, приготовление блюд по рецепту является алгоритмом. Если в точности соблюдать рецептуру, то в результате каждый раз должно получаться одно и то же блюдо, описанное в поваренной книге. Если повар экспериментирует, добавляя дополнительные приправы, или создает новые рецепты, то он пользуется своими общими знаниями о свойствах тех или иных продуктов и об их сочетаниях. Это и есть пример эвристики. Эвристика, или «правило большого пальца», часто используется в принятии решений - причем нередко это происходит совершенно неосознанно.
Наглядность - это часто используемая эвристика. Термин «эвристика наглядности» был введен двумя выдающимися психологами, Дэниэлом Канеманом и Амосом Тверски (Kahneman amp; Tversky, 1973; Tversky amp; Kahneman, 1974), которые провели множество исследований по вопросам принятия решений. Для того чтобы понять, что такое эвристика наглядности, рассмотрите следующие вопросы
1. Каких слов больше в языке - тех, которые начинаются с буквы «р», или тех, которые содержат букву «р» в третьей позиции?
2. Можете ли вы предположить, кого окажется больше по результатам переписи 1990 г. в Соединенных Штатах - библиотекарей или фермеров?
3. От чего чаще умирают: от убийств или от диабета?
Скорее всего, вы, как и большинство людей, скажете, что слов, начинающихся с буквы «р» в языке больше, чем слов, в которых эта буква стоит третьей. Отвечая на этот вопрос, люди, как правило, гораздо легче вспоминают слова, начинающиеся с буквы «р» (рука, рис, религия, рубль, рожь), чем слова, в которых буква «р» стоит третьей (хорда, коррида, борода, герой). Это значит, что люди приходят к наиболее легкому ответу. Но если американец ответит, что слов, начинающихся с буквы «г», больше, то он ошибется. Если верить Бергеру (Berger, 1995), в английском языке гораздо больше слов, содержащих букву «г» в третьей позиции, чем слов, начинающихся с буквы «г». Но их труднее вспомнить, поскольку гораздо проще вызвать из памяти слова по первой букве, чем по третьей. Выше я уже говорила о всеобъемлющем влиянии памяти на все аспекты критического мышления. Это другой пример того, каким образом память может повлиять на принимаемые нами решения.
Ответ американца на второй вопрос зависит, скорее всего, от того, проживает он в городе или в сельской местности. Большинство горожан в Соединенных Штатах полагает, что библиотекарей в стране больше, чем фермеров. В конце концов, горожанин может за всю свою жизнь так и не встретить ни одного фермера, но наверняка знаком с несколькими библиотекарями, или хотя бы наслышан об их существовании. На самом деле в Соединенных Штатах фермеров гораздо больше, чем библиотекарей. Такой ответ скорее всего дали бы сельские жители. Это пример того, каким образом эвристика наглядности ведет к неправильному решению.
Многие жители больших городов ошибочно полагают, что убийства являются более распространенной причиной смерти, чем диабет. Причину этого нетрудно понять. Возьмите любую газету, посмотрите новости по телевизору, и вы наверняка получите сообщения хотя бы об одном убийстве в день. Несмотря на то, что вы можете быть знакомы с несколькими людьми, страдающими диабетом и в то же время не знать лично ни одну жертву убийства, вы постоянно слышите и читаете о жертвах, и потому вам начинает казаться, что их действительно много. Исследования показали, что люди, которые часто смотрят телевизионные программы, посвященные насилию и жестокости, в большей степени верят, что могут стать жертвой насилия, чем те, кто таких программ не смотрит (Gerbner, Grass, Morgan amp; Signorielli, 1980). Возможно, такая уверенность поддерживается тем, что примеры насилия и жестокости легче извлечь из памяти. Это открытие имеет важные следствия, поскольку можно предположить, каким образом люди, постоянно получающие подобную информацию из телепрограмм, будут голосовать по вопросам, связанным с уголовным законодательством, какие решения они примут при покупке домашних систем безопасности, оружия или будут ли они выходить на улицу вечером.
