Любовь стихийна, непредсказуема. Нельзя ни вызвать ее, ни преодолеть.
Человек испытывает бурю эмоций, разбирается в противоречивых чувствах, сомневается, любовь ли это, сравнивает с эталонами собственного опыта и литературных описаний.
Но потом он принимает решение САМ.
Мы любим лишь тогда, когда сами определяем свои чувства как любовь.
Это проявление внутренней природы человека, а не внешних сил.
Кто застрахован от этого чувства? Да никто!
Пусть он сам примет решение, что с этой «любовью» делать. Часто у супругов общие интересы, дети, налаженный быт, статус, ценности духовные, чувство благодарности, а там – только любовь. Редко, когда она может справиться с таким противовесом.
Скорее всего он останется с тобой. Теперь он будет драматургом в пьесе, где сюжет – ваши с ней жизни. Вы на сцене, а он за кулисами дописывает что-то по ходу действия. Иногда замрешь, хлопнешь ресницами и спросишь у него – ну, что там дальше, что делать мне? Ты с кем? И ты, и она снова и снова затеваете разговор на тему «Кто я для тебя?»
Обе рыдаете, когда уходит.
Обе радуетесь, когда пришел.
Обе выполняете просьбы и требования.
Обе стараетесь угодить.
Ему и не нужно ничего делать. Ваше соперничество усиливает ваши Любови.
Он не хочет перемен, если не делает ничего. Если ты хочешь быть и дальше с ним – не гони.
Любовница не может его забрать сама. Если хотел бы – ушел бы за один день. В моей практике был такой случай. Ко мне обратилась любовница. Попросила спасти ее от любви.
Расскажу по порядку.
Он – начальник крупной фирмы, жена – умница. Следит за собой, дом – полная чаша. Дети, карьера. Словом, все в ажуре.
А она устроилась в его фирму секретарем и через полгода сдалась, как крепость, очаровательному начальнику.
Съемная ее квартира оплачивается им, зарплата достаточная. Любовь бешеная. Заезжает после работы на час, закупая продукты по пути.
А потом она предоставлена сама себе. Она любит, и потому идти совсем никуда не хочется. Иногда она получает подарки – совсем невеликие, а денег он ей не дает, потому что знает, сколько она зарабатывает.
О жене беседы не ведутся. Моя героиня с глубоким уважением отзывается о супруге, никаких кличек ей не придумала. Разговоров об уходе из семьи никто не затевал. Пару раз в год удавалось съездить в совместные командировки, и счастью не было предела. Они спали вместе, обнявшись, две-три ночи. Надышатся друг другом – и можно жить. Все праздники она одна. Когда он уезжает с женой на курорт, рыдает, но верно ждет.
Однажды они напились. Она сказала, что хочет быть с ним, просила ребенка, умоляла уйти к ней. Он ушел.
Неделю они жили вместе. Это было испытание на выживание. Дома хоромы – здесь однокомнатная квартира. Спортивные штаны не надевает, сидит в джинсах – стесняется. Да и нет вещей пока никаких. Звонит из туалета сыну. Глаза грустные.
Приезжает с работы, она хлопочет, суп ему варит, а на его лице написано – ужасные тапки, дешевые джинсы. Говорить не о чем. На час их всегда хватало, а на наделю – нет. Он собрался в субботу и говорит: «Отпусти меня, а? Плохо мне. Соскучился я».
Она отпустила.
Потом пришла ко мне с исповедью.
«Шесть лет я молчала. Я любила его и сейчас люблю. Что же мне делать, доктор? Как жить?
Мне так стыдно, что сейчас там горе. Жена – хороший человек, она шесть лет догадывалась. Не копалась в мобильном телефоне, не искала следов помады, не устраивала дебошей. Она тоже любит его. Он очень хороший. Как же мне взять себя в руки?»
Решили мы с ней, что нужно в храм отправляться. А священник и говорит ей: «Любовь – Господний дар. Нельзя его выбрасывать. На чужом несчастье, конечно, счастья не построишь. Борись со страстями, а любовь твою ждет кто-то».
Вышла она из храма – не отпустило сердце, по-прежнему тоска лютая, жалко себя. Видеть его каждое утро невыносимо, а он помучился неделю, да и занялся с ней любовью прямо в кабинете. Говорит: «Люблю, сил нет. Было бы все по-другому, если б мы встретились раньше».
Девчонка тает, как весенний снег. Серая вся от переживаний, никакой воли нет. Приползает ко мне. Что делать? Решили маневр устроить.
Уволилась, поменяла мобильный, съехала с квартиры за один день.
Квартира далеко, на краю Москвы. Работы нет пока – тоскует, рыдает. Чувство вины перед женой выедает просто до печенок.
Поехала в монастырь. Предложила там: «Давайте буду пол мести, вышивать чего-нибудь. В руки себя возьму. Грехи отмолю».
Ей говорят: «Милая! Ты в миру. Молоденькая. Молись матушке Богородице – она милостивая. Даст тебе счастья. Душа у тебя светлая. Тебе жить нужно. Иди с Богом!»
Полегчало ей, но ненадолго. Мне рассказывает, что знает наверняка, как ему плохо, как он скучает и ищет ее. Если найдет – то у него только к ней путь на совместную жизнь. Не найдет – так в семье и останется. Вранья меньше будет.
Сколько можно женщин мучить? Обе ведь они – золотые.
Тут моей героине приходит как-то вечером идея позвонить ему домой с незнакомого телефона.
Говорит, что была уверена, что трубку возьмет жена. Так и случилось. Она сказала: «Здравствуйте, Марина! Я – Света, думаю, вы знаете, кто я. Я ушла. Совсем. И к нему не вернусь. Звонок вам придаст мне сил не делать этого. Простите меня за все!»
В трубке молчали полминуты, а потом ответили: «Спасибо, что позвонила. Я прямо сейчас пойду в парикмахерскую!»
Светке полегчало через неделю. Сейчас она встречается с парнем. Устроилась на работу и догоняет упущенное время. Носится по дискотекам и сидит в Интернете. Купила цветные свитера, сняла офисный костюм, и кажется мне, что она вполне счастлива…
Да мало ли таких примеров любовниц, ожидающих исступленно, когда ее единственный оставит семью и придет к ней! Праздники и выходные – одна. Максимум, проводят вместе неделю на море. Летают разными самолетами, боясь появления жены каждую минуту в аэропорту. И вот они оба рыдают в трубку ночью от безысходности и умоляют меня помочь избавиться от любви. Но стоит ему появиться на час, и счастливее такой женщины не бывает на свете. Она сразу забывает о моих советах напрочь! Чтобы вновь привести ее психику в норму, мне приходится затрачивать гораздо больше усилий, чем до появления любимого. И психозов и ревности у нее не меньше, чем у тебя, милая моя «законная жена».
А вообще, обе вы несчастны.
Кстати, давай-ка поговорим об этом.
О жалости к нему и жалости к себе
Если твоя цель, как я писала, – это желание, которое ты собрала в сгусток и раскалила, то твоя воля – стрела, которую ты выпускаешь в эту цель, а лук – сама ты. Изогнись и выпрямись. Не жалей себя! Испытания посылаются всем и во все времена. Чем ниже тебя гнет, тем резче и быстрее необходимо выпрямиться.
Жалея себя, ты перестаешь ставить барьеры информации, наносящей вред твоему психическому и духовному здоровью. Большую ее часть ты сейчас бередишь внутри себя сама, собирая в памяти самые страшные ситуации, слова, и обижаешь, мучаешь себя и свой дух. Остановись сейчас же! Прекрати! Он заявил, что у вас с ним все всегда было плохо не потому, что мучился с тобой, а из-за новой любви. Он должен сам себе придумать оправдание, почему уходит (и придумал: наговорил тебе гадостей), а ты пьешь корвалол. И казнишь себя, считая, что была слепой столько лет?
Не пойму, наверное, никогда людей, говорящих: «Ненавижу свою жизнь! Я не хочу жить!» И не устану аплодировать большим мужчинам, которые могут лежать в нейрохирургии с раскроенным черепом и лицом, превращенным в месиво, держащим любимую за руку и шепчущим: «Зайчик! Как я хочу жить! Все решим. Руки-ноги целы. Все будет хорошо. Я все смогу».
Всю книгу я вспоминала о сценарии фильма жизни, который каждый из нас пишет сам или вместе с кем-то. А титры – это и есть смерть.
Пойми! Она тоже женщина, одетая в белое. Она такая же соперница, как и все другие: не любящая тебя свекровь, водка, игра, работа, сума, тюрьма, любовница…
Представь на минуточку. Вот ты, вся опустошенная, ревешь белугой или, жалея себя, стискиваешь зубы и кулаки. А если реальная беда – попади он в аварию или заболей тяжко? Достоин ли он того, чтобы пять-десять лет ты выхватывала его из лап смерти, меняя бинты и делая уколы? Если бы у тебя были силы и хотя бы маленькая надежда потягаться со смертью и отобрать его у нее, то боролась бы?
Если бы ты боролась с соперницей-смертью, то говорила бы своему единственному самые добрые и ласковые слова. Ты не выбирала бы тактику поведения и не сдерживала своих чувств, не засовывала бы их подальше назло ему, показывая холодность, презрение, не доказывала бы, что прекрасно без него обходишься. Нет! Ты зацеловывала бы его с головы до ног и говорила, что без него не представляешь существования. Обижаясь и жалея себя, мы становимся неискренними. Знаешь, почему мы становимся настоящими во время беды? Да потому, что, если она победит, в сознании возникает острое, как громкий окрик в ночи, слово «никогда». Никогда не придет, не позвонит, не обнимет, даже не окликнет на эскалаторе в метро. Он просто не сможет этого сделать, потому что его больше не существует. Когда мужчина уходит к другой женщине, зарабатывается до галлюцинаций и истерики от усталости или начинает играть в азартные игры, все равно есть мысль, что он одумается, поймет и однажды вернется. И вправду очень много распавшихся браков соединяются вновь. Появляется иногда такая вот необоснованная, но желанная надежда. А отсутствие ее обычно заставляет собраться и придумать, что предпринять для дальнейшего определения в жизни, придумать себе цели, включиться в поиск нового партнера. И «надежда-обманка» не дает сделать то, что ты бы воплощала в жизнь, если бы знала, что ее нет.
