Множество кризисов, в которые погружается наше общество, представляет собой болото искусственного происхождения. Утонуть в нем можно только лежа. Дать топографию болота кризиса на нашем участке, показать наличие горизонта, подняв человека с брюха на ноги, – цель настоящего обзора».
Как известно, поднять советского человека «с брюха на ноги» в созданном искусственно болоте не удалось – не дали заинтересованные и стоявшие на ногах манипуляторы сознанием. Сейчас мы изучаем этот случай уже как патологоанатомы – делаем вскрытие. Но очень интересно и продолжение – с еще живым сознанием.
После того как истинная цель сероводородного психоза (как части большой программы манипуляции) была достигнута, о сероводороде внезапно все забыли. Но 7 июля 1997 г. столь же внезапно, после многих лет полного молчания, по телевидению вновь прошла передача о сероводородной угрозе. На этот раз был запущен в сознание бред, оставивший далеко позади прогнозы 1989 г. Был обещан взрыв всего сероводорода Черного моря такой мощности, что он, как детонатор, вызовет атомный взрыв урана, залежи которого есть на Кавказе! Таким образом, сероводород увязали с ядерным оружием – символом современной опасности[52].
Скорее всего, эта передача – пробный шар для изучения состояния общественного сознания. Видимо, сейчас оно более закрыто, и на сероводородной мякине его не проведешь. Но всяческой мякины наши опытные уже манипуляторы могут приготовить достаточно.
В том мире культуры, который создан самим человеком (общественным человеком) и в котором он живет, особое место занимает мир символов («универсум символов»). Символы – отложившиеся в сознании образы (призраки) вещей, явлений, человеческих отношений, общественных институтов, которые приобретают метафизический, почти религиозный смысл. Символы – часть оснащения нашего разума. Оно все время развивается, достраивается, но оно может быть и разрушено или повреждено. Символы образуют свой целый мир, сотрудничают между собой, борются – усилиями нашего сознания и воображения. Мы в этом мире живем духовно, с символами непрерывно общаемся и под их влиянием организуем нашу земную жизнь. Но мир символов с этой земной, обыденной жизнью не совпадает, символы приходят к нам из традиции, у них другой ритм времени и другие законы.
Каждый из нас «утрясает» свою личную биографию через символы, только с их помощью она укладывается в то время и пространство, где нам довелось жить. Они, как носители знания о Добре и зле, направляют наши поступки, советуют запомнить одни и забыть другие, так лепя из каждодневной рутины нашу личную историю. Обитая в мире символов, человек осмысливает свою неминуемую смерть, включает ее как будущее событие в свою историю и идет к ней более или менее спокойно, не прекращая земных дел. Мир символов придает жизни человека смысл и порядок. Религия – один из «срезов» мира символов, но и без него этот мир очень богат и полон.
Мир символов упорядочивает также историю народа, общества, страны, связывает в нашей коллективной жизни прошлое, настоящее и будущее. В отношении прошлого символы создают нашу общую память, благодаря которой мы становимся народом – так же, как братья и сестры становятся семьей, сохраняя в памяти символы детства, даже отрывочные, зыбкие, как призраки, – вроде песни матери, уходящего на войну отца или смерти деда. В отношении будущего символы соединяют нас в народ, указывая, куда следовало бы стремиться и чего следовало бы опасаться. Через них мы ощущаем нашу связь с предками и потомками, что и придает человеку бессмертие и позволяет принять мысль о своей личной смерти. Все мы принадлежим к вечному миру символов, который был до нас и будет после нас лично. Мы обретаем космическое чувство, и оно поддерживает нас в бедствиях и суете обыденной жизни.
Особое место в мире символов занимают образы мертвых. Они участвуют в создании и личной биографии, и народной, направляют на путь и в отдельной семье, и в стране. Мертвые – огромное большинство каждого народа, и всегда они оказывали на его жизнь огромное влияние (за исключением, конечно, той культуры, которая сумела превратить народ в гражданское общество людей-атомов). Манипуляции с мертвыми – важная часть политического процесса именно потому, что имеют большое символическое значение.
Уильям Уорнер пишет: «В известном смысле человеческая культура есть символическая организация сохраняемых памятью переживаний мертвого прошлого, по-новому ощущаемых и понимаемых здравствующими членами коллектива. Присущая человеку личная смертность и относительное бессмертие нашего биологического вида превращают подавляющую часть нашей коммуникации и коллективной деятельности, в самом широком смысле, в грандиозный обмен между живыми и мертвыми».
Важный метод вторжения в мир символов и одновременно создания «нервозности» в обществе – осквернение могил или угроза такого осквернения. Этот метод регулярно применяется политиками в периоды общественной ломки. Например, в РФ периодически организуется суета с угрозами в отношении Мавзолея Ленина. Через какое-то время эта суета прекращается по невидимому сигналу. Если учесть, какие фигуры в нее вовлекаются, то уровень руководства такими акциями надо признать высоким. Если бы кто-то проследил распределение этих попыток по времени, вероятно, выявилась бы связь с событиями, от которых в этот момент надо было отвлечь определенную часть общества. Внезапная активность вокруг Мавзолея всегда инициируется людьми образованными.
Они не могут не понимать, что Мавзолей – сооружение культовое, а могила Ленина для той трети народа, который его чтит, имеет символическое значение сродни религиозному. Видимо, есть особая категория интеллигентов, которая всегда, при всех режимах тяготеет к разрушению священных символов.
Под воздействием Реформации, Научной революции и рационализации сознания в буржуазном обществе в западной цивилизации произошла глубокая десакрализация образа мира, человека и государства. Не испытавшие подобной «модернизации» т. н. традиционные общества остались, по выражению Гегеля, «культурами с символами». Разумеется, роль символов в западной культуре оказалась приглушенной, но исчезнуть не могла. Более того, и здесь наблюдаются периодические волны «архаизации», резкого усиления роли универсума символов (как, например, в культуре фашизма). Такую волну Запад переживает и в настоящее время в связи с утопией установления Нового мирового порядка.
Это выражается, например, в огромном количестве фильмов, посвященных борьбе Добра и Зла – фильмов о Рэмбо во Вьетнаме или о нападении террористов на США. Приведем выдержку из работы философа Р.Р.Вахитова, посвященной анализу представленного телевидением образа террористического акта в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. Этот анализ, сделанный в методологии структурализма, позволяет выявить главные символы, придающие телевизионной трактовке событий характер огромного Спектакля, положившего начало важным политическим процессам. Р.Р.Вахитов пишет о знаках-символах этого события как спектакля:
«В результате структуралистской операции расчленения можно установить, что основными знаками этого сообщения являются:
– летящие самолеты, захваченные террористами;
– террористы с ножами в руках и с арабской внешностью, но без каких-либо индивидуальных черт;
– горящие и падающие башни ВТЦ и стена Пентагона;
– убийство заложников;
– самоубийство самих террористов;
Самолеты. В языке Спектакля самолет символизирует собой одно из высших достижений западной, технологической, капиталистической цивилизации. Практически в каждом современном западном фильме есть следующий знаковый эпизод: по взлетной полосе несется самолет, затем он медленно поднимается в воздух, его огни горят, моторы и сопло ревут (как правило, фоном этого является туманный или вечерний пейзаж, еще лучше оттеняющий огни и контуры лайнера). В общем, самолет здесь призван всем своим видом воплощать величие и мощь западной техники. Эпизод этот обычно мало оправдан сюжетом фильма и представляет собой типичный пример скрытого идеологического прессинга.
Ножи в руках террористов, их арабское происхождение и подчеркнутая безличность. Нож как низкотехнологичное орудие убийства, особенно вкупе с незападной внешностью, в языке Спектакля, очевидно, означает антицивилизацию, дикость, иррациональность, Абсолютно Другого, который идентифицируется здесь как Зло, поскольку цивилизация, рациональность, западность позиционируются как Добро. В фильмах Голливуда, во всяком случае, нож почти всегда ассоциируется с оружием героя-маньяка, который и есть воплощающий принцип Зла тотально иррациональный Другой. Подчеркнутая анонимность террористов – еще одно указание на то, что речь идет именно об архетипах, а не о живых людях.
