Странным образом курильщики опиума, казалось, не страдали от ломки, а проститутки — никогда не получали удовольствия. Но, согласно обеим версиям, попробовав героин однажды, уже нельзя освободиться от зависимости. Мне всегда было интересно, почему? Потому ли, что ломка такая медленная и ужасная, что ее невозможно вынести? Непохоже. Я думал, что какими бы тяжелыми или длительными ни были эти симптомы, я прошел бы через них, чтобы освободиться от этого кошмара. Или галлюцинации были так приятны? Именно это и вызывало мой неконтролируемый ужас перед героином: мысль о том, что, попробовав его однажды, я уже не смогу сопротивляться удовольствию. Или действовали оба фактора вместе?
Я был рад возможности поговорить с бывшими героинщиками. Но, как бы они ни были образованны или как хорошо ни был у них подвешен язык во всем остальном, ничего конкретного о своей зависимости они сказать не могут. Поначалу я усомнился: а была ли у них вообще зависимость, или просто они не хотели обсуждать эту тему.
Оказалось, что многие из них страдали тяжелейшей формой зависимости и были только рады об этом поговорить. Но они, казалось, знали не больше меня, и ни один из них не испытывал особенной эйфории. Некоторые говорили, что ломка была ужасной. Но если спросить у них, что конкретно болело, наступала напряженная тишина, заканчивавшаяся смешком.
Постепенно до меня дошло, что они рассуждали точно так же, как курильщики:
- Почему вы курите?
- Потому что мне очень нравится.
- Я видел, как вы курили. Непохоже, чтобы вы вообще это заметили, что же было приятного?
- Это трудно объяснить некурящему.
- Я был курильщиком, так что не стесняйтесь.
- Если вы были курильщиком, то сами знаете, что я имею в виду.
- Боюсь, нет. Я так же слабо в этом разбираюсь, как и вы. Но если вам так нравится, то почему вы решили бросить?
- Потому что курение вредило здоровью и требовало кучи денег.
- Так почему же вы не бросили курить?
- Ломка была слишком болезненной.
- Опишите, что болело.
Заведите подобный разговор с курильщиком, и он постарается под благовидным предлогом уйти от вас. Но спросите у любителя гольфа, почему ему нравится играть в гольф, и предлог придется искать вам. Он весь оставшийся вечер будет вам рассказывать о гольфе, если, конечно, вы готовы его слушать.
Я только что посмотрел передачу о героиновой зависимости по каналу «Открытый университет»[107]. Эксперты по вопросам физиологии и психологии анализировали биохимические процессы и пытались связать их с тем, что называли «улучшением состояния». Главный врач признался, что не может понять, почему наркоманы продолжают терпеть позор зависимости. Парадоксально, но курила большая часть гостей программы, включая некоторых врачей. Могли бы они объяснить своим пациентам или детям, почему терпят позор никотинового рабства?
Для меня было сюрпризом узнать, что многие бывшие героинщики не получали особенного удовольствия от первой дозы. На самом деле, как и в случае курения, первая доза показалась им отвратительной, и, как во время курения, открылась ловушка: «С такой гадостью невозможно стать наркоманом». Если героин вызывает эйфорию, почему «пользователь» не получает удовольствия от первой дозы?
Знаю, что некоторые героинщики считают, что получили настоящий кайф от первого укола. Но, если спросить у наркомана, в чем проявился этот кайф, то окажется, что точно такой же, как и от первой сигареты, — это скорее ощущение превосходства, новизны, протеста, отчаянной храбрости, чем настоящее удовольствие. Они похожи на людей, которые могли бы увидеть голого короля из сказки Андерсена в одеждах из дорогого шелка.
Слово «кайф» может сильно запутать. Для разных людей оно имеет разное значение. Подростки говорят мне:
- Мне, пожалуй, будет не хватать кайфа.
- Что это?
- Это когда голова кружится.
— Ты хочешь сказать, что тебе нравится, когда голова кружится? Не могу представить ничего хуже!
Помню, в школе я присоединился к группе ребят, которые нюхали бутылку из-под пятновыводителя. Мне стало любопытно, и я понюхал. После нескольких вдохов мне стало дурно. Никоим образом не могу назвать это приятным ощущением, но эффект произвел на меня впечатление. Помню, такое же ощущение вызывала нюхательная соль, но это было неприятно. В то время еще ничего не слышали о возможности нюхать клей. Мне нравился запах клея, который исходил от новеньких игрушечных самолетиков. Мне он и сейчас нравится. Я не стал нюхальщиком клея, но могу понять, с чего все начиналось.
Всякое химическое соединение, которое мы поглощаем, трогаем или вдыхаем, оказывает на нас воздействие. Результат может быть хорошим, плохим, незначительным и т. д. Героин — мощное обезболивающее средство, расслабляющее тело. Но такого эффекта можно желать, если вы, например, верите, что, убрав с приборной доски индикатор горючего, вы решите проблему с бензином. В обоих случаях вы только усугубите свою проблему. Даже описывать обезболивающее воздействие героина как «подъем» было бы неправильно, потому что героин — не стимулятор, а успокоительное.
Как я объясню чуть позже, первая доза не влияет на то, станем ли мы зависимыми или нет. За исключением случая, когда первый опыт был неприятным или незначительным, тогда страх стать зависимым пропадает. Чтобы мошенничество сработало, необходимо добиться доверия жертвы. Мы знаем о существующей опасности, так почему же мы пробуем никотин, наркотики, героин и т.п.? Я думаю, что в девяти случаях из десяти это вызвано любопытством, своеобразной формой протеста, влиянием друзей или просто скукой. А также я считаю, что во всех случаях, за исключением никотина, первая доза наркотика принимается под воздействием алкоголя.
Самое ужасное в том, что, пробуя наркотик впервые, мы не думаем о важности этого момента. Мы слабо представляем себе, что это, казалось бы, незначительное событие вскоре будет определять и разрушать нашу жизнь, знаем об этом не больше, чем подозревает, отправляясь в дорогу на машине, о своей судьбе человек, которому суждено погибнуть в автокатастрофе. Только когда мы стали зависимыми, а точнее поняли, что стали зависимыми, первая проба приобретает значение. Теперь наркоманы чувствуют себя довольно глупо, оценивая эту дозу с новой точки зрения. Еще глупее они себя чувствуют, если вынуждены признать: «Это было омерзительно, так что я продолжил его принимать». Намного легче сказать: «Я, должно быть, получал какое-то удовольствие или кайф, иначе зачем бы мне его принимать?» Действительно, зачем? Всякое воспоминание наркоманов об их первой незначительной пробе должно приниматься с недоверием.
Большинство курильщиков верят, что получают удовольствие только от одной-двух выкуренных сигарет за день. На самом деле они вообще не получают удовольствия. Иногда в наши клиники приходят люди, которые искренне верят, что получают удовольствие от каждой выкуренной сигареты. Только когда мы заставим их выкурить одну сигарету осознанно и потом объяснить, в чем именно состоит удовольствие или подъем, они осознают, что ничего подобного нет.
У меня нет сомнений, что героинщиков держит в зависимости не какой-то особенный кайф, так же, как и не какой-то особенный кайф держит в зависимости курильщиков. Так как героин — производное опиума, он, несомненно, оказывает такое же воздействие, как и алкоголь. Я выступаю только «за», когда речь идет об использовании болеутоляющих средств как экстренной помощи, например в стоматологии и анестезии, но в качестве долгосрочного или даже среднесрочного средства от депрессии они только усугубляют существующую депрессию.
Возможно, истинная сила героина в том, что он сочетает в себе свойства алкоголя и никотина. Он и опьяняет, и вызывает боль при выведении из организма. Возможно, вы все еще считаете опьянение преимуществом. Но с какой стати кому-то хотеть напиться? Не значит ли это, что этот кто-то недоволен жизнью? Что ему чего-то не хватает? Опьянение помогает забыться на время. Однако оно ни в коем случае не решает проблем, наоборот, оно только усугубляет их. Было бы, конечно, неплохо иногда забыть о проблеме. Но как можно получать удовольствие, если вы не помните, зачем? Вы думаете, что алкоголики — счастливые люди. Тогда посетите занятия анонимных алкоголиков, чтобы узнать, как все обстоит на самом деле.
Если героин имеет свойства и никотина, и алкоголя, а они оба — одно из зол общества, то появляется двойная причина никогда не пробовать героин. Но нас интересует, что держит наркомана в зависимости, как с этим бороться. Что это: особенный подъем или ужасная боль?
Не верю, что прием героина может вызвать невероятный подъем. Но, предположим, что это так. В жизни есть великолепные моменты: Рождество в детстве, хороший отпуск, встречи с друзьями, которых давно не видел, просмотр спортивных состязаний, фильма или пьесы или прослушивание записей любимой музыки. Вы можете найти их в любое время. Вы можете получать удовольствие от ожидания их или воспоминаний, но разве вы испытываете чувство вины, если не имеете этого каждый день? Чувствуете ли вы, что вам чего-то не хватает, если вы не можете предаться им каждый день или каждый час? В этом настоящее испытание. Настоящий подъем приносит удовольствие, но если вы вынуждены гнаться за ним, оно перестает быть удовольствием и становится потребностью. Ненаркоманам героин не нужен. Только героинщикам он необходим по тем же самым причинам, по которым никотин нужен зависимым от никотина — для облегчения чувства пустоты, созданного предыдущей дозой.
