Так, важнейшей дихотомией психосоциального развития человека является обретение базисного доверия или недоверия к миру, которое формируется у ребенка на первом году жизни в процессе взаимодействия с матерью и первичным социальным окружением. В дальнейшем этот базисный выбор способен оказывать значительное влияние на судьбу человека, предопределяя успешность или неуспешность его социальной адаптации и трудности во взаимоотношениях различного рода с другими людьми.
Принципиально важным моментом данной концепции является то обстоятельство, что в основе выделения этапов (стадий) наиболее существенных качественных изменений личности лежит диалектическое понимание развития как разрешения ключевого на определенном интервале жизни внутреннего противоречия между разнонаправленными чувствами и тенденциями. Разрешение противоречия, обострившегося до конфликта, может иметь как позитивный, так и негативный исход; в первом случае его итогом становится формирование социально ценных свойств и качеств личности, которые Эриксон обозначает как «базисные добродетели».
Вслед за начальным этапом, на котором помимо воли и сознательного участия индивида происходит выбор между базисным доверием или недоверием к миру, Э. Эриксон выделяет в жизненном цикле человека и другие экзистенциальные альтернативы, которые требуют активной вовлеченности и целенаправленной созидательной деятельности личности:
– Автономия и Самостоятельность / Стыд и Сомнение (от 1,5 до 4 лет; базисные добродетели – Самоконтроль и Сила воли);
– Инициативность и Предприимчивость / Чувство вины (от 4 до 6 лет; базисные добродетели – Направленность и Целеустремленно сть);
– Трудолюбие и Созидательность / Чувство неполноценности (от 6 до 11 лет; базисные добродетели – Системность и Компетентность);
– Идентичность / Диффузия идентичности и Смешение ролей (от 11 до 20 лет; базисные добродетели – Посвящение и Верность);
– Интимность и Близость / Изоляция (от 21 до 25 лет; базисные добродетели – Аффилиация и Любовь);
– Продуктивность и Генеративность / Застой и Стагнация (от 25 до 60 лет; базисные добродетели – Производство и Забота);
– Целостность и Интегративность / Отчаяние и Безысходность (после 60 лет; базисные добродетели – Самоотречение и Мудрость)[56].
В отличие от предшествующей фрейдистской традиции, изучавшей закономерности психопатологического развития личности, Э. Эриксон обращается, главным образом, к культивируемым обществом добродетелям. Однако подчеркивает при этом, что наиболее полное раскрытие позитивных характеристик невозможно без проявления диаметрально противоположных им начал, поскольку именно такое единство в борьбе является залогом и источником дальнейшего развития личности.
Прохождение того или иного кризисного этапа жизни, по Эриксону, не всегда завершается каким бы то ни было позитивным или негативным результатом и может принимать затяжной характер, продолжаясь годами. Так, применительно к подростковому периоду, на который приходится сложная задача обретения человеком взрослой идентичности, Эриксон применяет понятие «психический мораторий» (от лат. moratorius – задерживающий, замедляющий) – длительное состояние неопределенности, связанное с поиском себя и выработкой новых моделей отношений с миром и другими людьми.
Идентичность, согласно Э. Эриксону, предстает как единство личного и общественного, не отделимых друг от друга в жизни человека, и трактуется им как психосоциальный феномен. Он акцентирует социальный аспект идентичности, подчеркивая, что существенно важной составной частью процесса самоидентификации человека является осознание им своей принадлежности к определенным малым и большим социальным группам. Групповая идентичность, по Эриксону, позволяет индивидам ощущать свою сопричастность общему делу и принадлежность к одной системе ценностей.
Чувство общности и единения с другими людьми, полагал он, настолько значимо, что в современном мире, с ростом изолированности и отчужденности, все большее распространение получают различного рода «патологии идентичности», связанные с утратой людьми способности испытывать удовлетворение от профессиональной деятельности и поддерживать отношения доверительной близости и интимности.
Э. Эриксон обратил внимание на усиление в западном обществе деструктивных конформистских тенденций, проявляющихся в форме желания субъекта «стать ничем» и раствориться в массе, а также увеличение психологической и социальной дистанцированности между людьми, в крайних случаях ведущей к антагонистическому обострению противопоставления «своих» и «чужих». Ярким примером он считал нацистскую молодежь в Германии 1930-х годов.
Подобные радикальные настроения, с точки зрения Эриксона, могут использоваться «в политике, и в частности в военной политике, для формирования у самых сильных и самых лучших молодых людей готовности жертвовать собой и убивать»[57].
В противовес стремлению к деперсонализации и разобщенности Э. Эриксон предлагал культивировать и находить разнообразные формы реализации человеческого чувства «исторической актуальности» – способности и готовности индивидов к активному соучастию в социокультурной жизни, направленных на поддержание созидательной связи между ними и обществом и гармонизацию общественных отношений. При этом он подчеркивал, что вовлеченность людей в исторический процесс должна базироваться на принципе добровольности, и интересы общества ни при каких обстоятельствах не должны ставиться над интересами людей. Гуманистическую ориентацию своей концепции Эриксон, вторя «золотому правилу» нравственного поведения, известному с V‑VI вв. до н. э.[58], выразил формулой: «Поступай по отношению к другому так, чтобы это могло придать новые силы другому и тебе»[59].
Отдельные люди, полагал он, настолько остро чувствуют социально-исторический и культурный контекст своего времени, что становятся выразителями как его сознательно озвучиваемых идей, так и подспудных иррациональных настроений и восприятий. Не случайным поэтому представляется его интерес к созданию психологических портретов выдающихся личностей в рамках концепции психобиографий.
«Выдающимися» Э. Эриксон называет людей, чьи индивидуальные кризисы идентичности и способы их разрешения в такой мере созвучны исканиям всего поколения, что анализ переломных моментов их жизни способен помочь понять потребности личности целого исторического периода и социальные кризисы эпохи. Выражаясь фигурально, «их чувство идентичности выходит далеко за пределы навязанных ролей»[60].
Изучая биографии известных политиков, писателей и ученых, Эриксон обращает внимание на то обстоятельство, что весьма характерным для них было длительное и сложное преодоление периода «психического моратория» в процессе перехода от одной идентичности к другой. Тем не менее, несмотря на – а во многом и вопреки – своим страхам и сомнениям, столь же присущим им, как и всем другим людям, они смогли преодолеть как внешние обстоятельства, так и собственные внутренние противоречия. В конечном счете им удалось реализовать те цели, которые они считали общественно значимыми, чувствуя особую ответственность за судьбу своего поколения. По Эриксону, этими сильными людьми двигала довлеющая над их жизнью преданность идеалам, которая придавала их деятельности высший гуманистический смысл. Их жизненный путь может служить примером стойкости духа и верности идее для последующих поколений.
Таким образом, обращаясь к проблеме соотношения влияния личности и народных масс на ход исторического процесса, Э. Эриксон приходит к выводу о том, что выдающаяся личность своей эпохи способна быть не только провозвестником ее умонастроений, но и преобразовывать социальную действительность в соответствии с теми идеями, целями и задачами исторической ситуации, необходимость которых остро ощущает.
Синтез социально-исторического и психологического анализа, по мысли Эриксона, в исследовательской перспективе может принести содержательно интересные результаты, обогатив традиционную фактологическую картину, воссоздаваемую историей, пониманием психологических процессов, детерминирующих поведение участников.
Исследовательскую традицию, заложенную Э. Эриксоном, продолжил американский социальный философ и психоаналитик Ллойд Демоз (р. 1931), благодаря которому психоистория обрела статус одного из наиболее влиятельных направлений современной психоаналитической социальной философии.
В работах Л. Демоза и его последователей психоистория расширила свое проблемное поле за счет присоединения к психобиографиям двух других магистральных направлений изучения: психоистории детства и психоистории групповых фантазий.
