Брайан Литтл - Я, опять я и мы

Больше всего мне нравится пример, приведенный одним педиатром, который консультировал молодых мам по поводу непереносимости пищи и аллергии на те или иные продукты. Две женщины в одно и то же время обратились за советом по поводу режима питания для своих полуторагодовалых малышей. У каждого ребенка были свои предпочтения, но, как ни странно, оба они, по словам матерей, любили кетчуп. Первая мама выразила обеспокоенность тем, что ребенок ничего не ест без кетчупа. Она боялась, что у ребенка начнутся проблемы с желудком, и хотела знать, что делать в сложившейся ситуации. На следующий день к врачу пришла другая молодая мама, и тот спросил, есть ли у ее ребенка проблемы с питанием. «Да нет, все хорошо, – ответила женщина. – Дайте малышу немного кетчупа, и он съест все что угодно!»

Я думаю, теперь вы понимаете, что у экстравертов есть все возможности для того, чтобы вести счастливую жизнь. Если мы проанализируем положительные эмоции, удовлетворенность, субъективное качество жизни, а также успешность в областях, где на первый план выходит общение с людьми, то при прочих равных условиях экстраверты обычно преуспевают. Даже в сексе они кажутся более удачливыми. Исследование, изучавшее частоту половых актов, показало, что у мужчин-интровертов они происходят в среднем 3 раза в месяц, женщины-интровертки отличаются от них всего на одну десятую (3,1 раза), тогда как мужчины-экстраверты занимаются сексом в среднем 5,5 раза в месяц. Что касается женщин-экстраверток, то мне, мужчине-интроверту, их достижения кажутся запредельными: 7,5 полового акта в месяц. Они удовлетворяют потребности не только мужчин-экстравертов, но не обходят стороной и нашего брата! Но, чтобы наши читатели мужского пола, склонные к интроверсии (а также их партнерши), не расстраивались, вспомните, что мы недавно говорили о соотношении качества и количества.

Итак, какой вклад мы можем внести в предложенную Сьюзан Кейн дискуссию по поводу того, что интроверты подвергаются систематической дискриминации в американской культуре, а также – пусть и в меньшей степени – в культуре других западных стран? В некоторых отношениях интровертов действительно притесняют. Как убедительно продемонстрировала Кейн, многие учебные классы разработаны для групповых занятий, которые не очень подходят для интровертов. Многие школы профессионального обучения со специализацией на управлении предприятием и смежных предметах отдают предпочтение экстравертированному стилю взаимодействия: быстрому, интенсивному и, конечно, шумному. В результате шансы притесняемых интровертов на счастливую жизнь оказываются ниже, чем у экстравертов. В целом заключения Кейн выглядят убедительно и впечатляюще. Она ратует за изменение образа мышления, в результате которого интроверты будут наделены равными правами с экстравертами, как несколько десятилетий назад женщины были уравнены в правах с мужчинами.

Однако данная глава должна была продемонстрировать, что, хотя «экстраверсия – интроверсия» является важным показателем личности, это лишь одно из пяти главных качеств, которые выделяют ученые. Представьте себе двух экстравертов, которые отличаются друг от друга по некоторым или даже по всем качествам. Открытый, доброжелательный и эмоционально устойчивый экстраверт очень сильно отличается от своего косного, неприятного и невротичного собрата. Иначе говоря, чтобы разговор о личности и ее правах был максимально содержательным, нужно учитывать и другие ее особенности.

Итак, пришло время рассказать, чем закончилась история моих отношений с самопровозглашенным экстравертом по имени Деб, которая своей напористостью чуть было не сорвала мое выступление. Хотя у меня есть богатый опыт выступлений перед большими аудиториями, но все-таки я интроверт, поэтому, чтобы все прошло гладко, мне необходимо снизить уровень возбуждения. Обычно я совершаю небольшую прогулку или просто просматриваю свои записи в каком-нибудь тихом помещении. И вот, как только Деб вскочила на сцену за три минуты до «старта», мой уровень неокортикального возбуждения начал повышаться. Она вела себя достаточно резко, что ей самой, как и многим другим экстравертам, могло показаться вполне нормальным и даже «прикольным», но в моих глазах она выглядела нахальной и вызывающей. Я отношусь к числу добросовестных интровертов и, конечно же, не могу «налажать» с оборудованием. Недоверие со стороны Деб еще больше усилило неокортикальное возбуждение. Кроме того, она была горячей поклонницей теста Майерс-Бриггс, а я решительно протестую против классификации людей по типу «или-или» и не считаю, что характер представляет собой что-то законченное. Я уверен, что мы способны адаптироваться к потребностям повседневной жизни и менять свое социальное «я» таким образом, чтобы добиваться поставленных целей. Я думаю, Уильям Джеймс был прав только на 50 процентов. По-моему, наш характер твердеет только наполовину. Хотя Деб не согласилась бы со мной. Или я не прав?

Должен сказать, что я ошибался насчет Деб. Когда все слушатели уже сидели на своих местах, а мы продолжали настраивать оборудование, она обернулась и тихо сказала: «Напугала я вас, да?» А затем заговорщицким шепотом добавила, что много лет назад посещала один из моих семинаров и сейчас просто решила меня разыграть. Когда она повернулась ко мне спиной и пошла обратно в зал, я увидел на ее майке четыре буквы голубого цвета: ISTP[2] (интроверт с ориентацией на здравый смысл, рационально принимающий решения и предпочитающий действовать без детальной предварительной подготовки) – практически полную противоположность тому, что было напечатано спереди. Деб знала, о чем я собирался говорить во время выступления. Я хотел убедить собравшихся в том, что личностные качества – это устойчивые и значимые факторы, влияющие на здоровье, счастье и достижения, а затем собирался открыть им секрет, который открою и вам уже в следующей главе.

Ваши показатели по каждой шкале «большой пятерки» действительно напрямую относятся к уровню вашего благополучия и достижений. Черты характера имеют генетическую основу и в течение жизни остаются достаточно стабильными. Но значит ли это, что «запрограммированные» черты лишают вас свободы, не дают строить жизнь так, как вы сами того хотите, и не могут быть изменены в принципе? Давайте попробуем ответить на эти вопросы.

ДО СИХ ПОР Я ПЫТАЛСЯ УБЕДИТЬ ВАС В ТОМ, что вы ученый, который активно осмысливает свой мир с помощью собственных теорий или конструктов. Эти конструкты дают вам стабильное представление о самом себе в любых знакомых и незнакомых ситуациях, в отношениях с другими людьми. Конструкты могут пересматриваться, что дает вам определенную свободу и позволяет адаптироваться к новым обстоятельствам. В предыдущей главе мы совершили экскурс в давно знакомую и хорошо изученную область психологии и рассмотрели устойчивые качества личности. Сейчас мы обратимся к точке зрения, которая бросает вызов устоявшимся взглядам и делает акцент на более изменчивых, свободных чертах.

Когда я вышел на сцену, чтобы прочитать доклад, во мне произошла знакомая перемена. Я переключился со своей естественной (биологической) личности на нечто совершенно иное. В 8:35 людям не очень хочется слушать спокойный, размеренный и слегка вкрадчивый голос интроверта, особенно если накануне они хорошо повеселились на вечеринке. В этот час даже интроверты хотят повысить уровень своего неокортикального возбуждения. Итак, если бы вы пару минут послушали мою речь, то какой вывод сделали бы? Скорее всего, решили бы, что профессор Литтл – темпераментный экстраверт. Но мне, конечно, лучше знать. Или нет? Описывая одного из своих коллег, профессор Техасского университета Сэм Гослинг поднял тот же вопрос:

Когда ваше мнение расходится с мнением других, причина может заключаться в наличии мертвой зоны, которая не дает вам увидеть себя таким, какой вы есть. Но речь может идти также о личной зоне – области, которая вам видна лучше, чем другим. Возьмем, к примеру, Брайана Литтла – профессора, который вел легендарный курс по психологии личности в Гарвардском университете. Со стороны он казался очень словоохотливым и буквально излучал энергию и энтузиазм. Неудивительно, что студенты считали его неистовым экстравертом. Но Литтл не разделяет их мнение. Он настаивает, что это лишь умелая актерская игра, затеянная им ради блага его студентов. Должны ли мы ему верить? Не является ли экстраверсия его мертвой зоной или слепым пятном?