на исходе. Вспомните собственное ощущение усталости после тяжелого рабочего дня. В таком состоянии вы тоже не способны адекватно реагировать на раздражители, и даже небольшая проблема может вывести вас из себя. Я подозреваю, что Дэнни пребывает в подобном состоянии почти постоянно.
— Я не собираюсь позволять ему бить меня только потому, что он раздражен, — возразила мать.
— А я и не говорил, что вы должны позволять ему распускать руки, — ответил психолог. — Подобное поведение недопустимо, но чтобы прекратить драки, ругань и вспышки гнева, надо сконцентрироваться на вещах, которые вы можете сделать до того, как ребенок взорвется, а не после. И надо разобраться, какие дестабилизаторы усугубляют его неадаптивность и вспыльчивость. Насколько я понимаю, прежде всего нужно помочь ему справиться с раздражительностью.
Митчеллу было пятнадцать лет и он учился в девятом классе, когда родители привели его на прием к очередному психологу. Перед этим психолог встречался с матерью мальчика, профессором права, и его отцом, практикующим юристом, которые рассказали, что в число диагнозов, поставленных Митчеллу, входит синдром Туретта и биполярное расстройство, но он отказывается принимать какие-либо лекарства, кроме тех, что снимают гипертензию: их он пьет для уменьшения тиков. Психолога также предупредили, что Митчелл крайне раздражен оттого, что его вновь привели на прием: он совершенно не доверяет специалистам в области психиатрии и психологии. Еще психолог узнал от родителей, что Митчелл крайне раздражителен (навыки контроля эмоций?), ни с кем не дружит (социальные навыки?) и может в любой момент впасть в ярость по самому пустячному поводу. Однако, независимо от выявления индивидуальных стабилизаторов, ключом к пониманию проблем Митчелла послужило наблюдение за его взаимоотношениями с родителями.
Родители рассказали, что Митчелл, их младший ребенок (старшие дети к тому времени уже жили отдельно от родителей), всегда отличался незаурядным умом и нестандартным мышлением, однако остался на второй год в девятом классе, поскольку в прошлом году в престижном лицее, где он учился, дела его пошли из рук вон плохо.
— Классический случай упущенных возможностей, — сказал отец. — Мы были просто подавлены тем, что произошло в прошлом году.
— Что же случилось?
— Он вылетел из лицея, — сказал отец. — У него коэффициент интеллекта на уровне 140 [9], а он не может удержаться в одном из лучших лицеев нашего района. На этой почве у него случился настоящий нервный срыв. Он на неделю попал в больницу, потому что пытался вскрыть себе вены.
— Да, это и вправду очень серьезно. А как он сейчас?
— Погано, — ответила мать. — У него не осталось уважения к самому себе… он потерял веру в себя. Он не в состоянии выполнить ни одного домашнего задания. Нам кажется, что у него депрессия.
— А в какую школу он сейчас ходит?
— В районную, — откликнулась мать. — К нему там хорошо относятся и все такое прочее, но мы думаем, что учиться в этой школе ему скучно, ведь он такой развитый мальчик.
— Ну, для того, чтобы добиваться успехов в школе, нужно кое-что еще, кроме интеллекта, — заметил психолог. — Можно мне взглянуть на результаты его тестов?
Родители предоставили результаты психолого-образовательных тестов, которые Митчелл проходил в седьмом классе. Тесты зафиксировали разницу в двадцать пять баллов между необычайно высокими показателями речевых навыков и средними показателями навыков неречевых, затруднения при выполнении задач, требующих концентрации внимания, крайне низкую скорость выполнения заданий и крайне низкие показатели (ниже средних) развития письменной речи. Но, по заключению экзаменаторов, у мальчика не было затруднений, которые могли бы помешать его обучению в школе.
— Интересные результаты, — заметил психолог.
— Что же там интересного? — спросил отец.
— Возможно, эти тесты помогут нам понять, почему Митчеллу не легко оправдать ожидания, которые на него возлагают в школе.
— Нам сказали, что у него нет проблем с учебой, — сказала мать.
— Думаю, что это не совсем верно, — ответил психолог и пояснил родителям значение результатов тестирования. В ходе разговора выяснилось, что, действительно, затруднения Митчелла связаны в основном с письменными упражнениями, задачами, требующими самостоятельного решения, скоростью работы и концентрацией внимания.
— Нам нужно повнимательнее отнестись к этим проблемам, — сказал психолог.
— Все равно он очень умный парень, — заявил отец. — Есть области, в которых ваш сын проявляет незаурядные способности, но есть и такие, где ему очень сложно продемонстрировать свою незаурядность. Я думаю, что это несоответствие его сильно раздражает.
— Он все время раздражен, это верно, — ответила мать. — Да и все мы раздражены.
Через некоторое время психолог пригласил к себе Митчелла. Поскольку тот отказался беседовать с психологом один на один, его родители присутствовали при разговоре.
С самого начала Митчелл заявил, что психологи ему осточертели.
— Почему? — поинтересовался врач.
— Не вижу в них никакого толку… ни один из них не сделал для меня ничего хорошего, — ответил Митчелл.
— Не груби, Митчелл, — вмешался отец.
— Заткнись, отец! — заорал Митчелл. — Не с тобой разговаривают!
Однако эта вспышка быстро погасла.
— Похоже, тебе пришлось немало пережить за последние пару лет, — заметил психолог.
— Что вы ему тут наговорили?! — напустился Митчелл на родителей.
— Мы говорили о проблемах с лицеем, — ответила мать, — и о попытке самоубийства, и о том, что мы не…
— Хватит! — взорвался Митчелл. — Я вижу этого человека впервые в жизни, а вы уже умудрились ему все обо мне рассказать! А я не пытался бы покончить с собой, если бы меня не заставляли принимать восемьдесят семь лекарств одновременно!
— А что ты принимал? — спросил психолог.
— Не знаю, — ответил Митчелл, потерев лоб. — Скажи ему, мама!
— Боюсь, что все известные человечеству психотропные препараты сразу, — ответила мать. — Литий, Прозак…
— Не ври! — опять заорал Митчелл.
— Митчелл, не груби матери, — произнес отец.
— Если ты не перестанешь делать мне замечания, я встану и уйду! — огрызнулся Митчелл.
Но, как и в прошлый раз, вспышка вновь быстро улеглась.
— А сейчас что ты принимаешь? — спросил психолог.
— Только лекарство от тиков, — ответил Митчелл. — И даже не пытайтесь убедить меня пить что-нибудь еще! Все, закрыли тему!
— Лекарство от тиков он и то не всегда принимает, — заметила мать. — Поэтому они и не проходят.
— Мама, уймись! — заорал Митчелл. — Тики меня не беспокоят! Отстань от меня!
— Я просто хотела сказать… — начала мать.
— Мама! — опять повысил голос Митчелл. Мать замолчала.
— Митчелл, а ты по-прежнему думаешь о самоубийстве? — спросил психолог.
— Нет! И если вы меня еще раз об этом спросите, я отсюда уйду!
— Но он по-прежнему собой не доволен, — заметил отец.
— Со мной все в порядке! — заорал Митчелл. — Это вам нужен психолог, а не мне! Может, вы и на них как-нибудь повлияете? — поинтересовался он у психолога.
Отец
