Райх был противником всякого подавления. «То, что живо — само по себе разумно. Оно становится карикатурой, если ему не дают жить». Страх получения удовольствия формирует панцирь характера, который является основой «одиночества, беспомощности, поиска авторитета, страха ответственности, мистических стремлений, сексуальных страданий, импотентного бунтовщичества, равно как и покорности патологических типов».
Райха совершенно зря обвиняли в аморальности. Он предвидел, что большинство людей из-за мощных защит не будет способно понять его теорию и исказит его идеи. «Учение живой Жизни, подхваченное и искаженное человеком в защитном панцире, будет последним несчастьем для всего человечества… Как стрела, выпущенная из ограничения туго натянутой тетивы, — искание скорого, легкого и ядовитого генитального удовольствия разрушит человеческое общество».
Защитный панцирь отрезает нас не только от нашей внутренней природы, но и от социальных страданий вокруг нас. «Из-за трещины в современном человеческом характере природа и культура, инстинкт и мораль, сексуальность и успех кажутся несовместимыми. Единство культуры и природы, работы и любви, морали и сексуальности, которого человечество вечно жаждет, остается несбыточной мечтой, но человек отвергает удовлетворение биологических требований естественной сексуальности. При этих условиях истинная демократия и ответственная свобода остаются иллюзией…»
Райх не требовал каких-то внешних преобразований. «Все, что нужно, — это продолжать то, что вы всегда делали и хотели делать; делать свою работу, дать возможность детям расти счастливыми, любить своих жен…»
Райх считал, что защитный панцирь не дает человеку пережить сильные эмоции, ограничивая и искажая выражение чувства. Эмоции, которые блокируются таким образом, никогда не устраняются, потому что они не могут быть полностью выражены. А если у человека блокировано удовольствие, это ведет к гневу и ярости. С точки зрения Райха, пережить позитивные чувства невозможно, пока не произошла разрядка отрицательных эмоций.
Райх утверждал, что полное развитие интеллекта требует развития истинной гениальности. К сожалению, слова часто «скрывают язык чувств». «Во многих случаях это доходит до того, что слова уже ничего не выражают, и говорение превращается просто в деятельность соответствующих мускулов».
Каким врачом был Райх, можно судить по отзыву его ученицы: «Я могла выдержать сокрушительность Райха, потому что любила правду. И, как ни странно, я не была сокрушена. Во время работы со мной у него все время был любящий голос, он сидел рядом со мной и заставлял меня смотреть на себя. Он принимал меня и сокрушал лишь мое тщеславие и мою ложь. И я поняла в эти моменты, что подлинная честность и любовь у терапевта, как и у родителей, — это часто мужество быть как бы жестоким, если это необходимо. Это, однако, многого требует от терапевта, от его квалификации и его диагностирования пациента».
Современники не вполне могли оценить работы Райха. Но сейчас стало совершенно ясно, что они, явились источником для многих методов современной психотерапии, ориентированных на тело. Это биоэнергетика Лоуэна, массаж Иды Рольф, техника Ф.М. Александера, австралийского актера, в которой основное внимание уделяется работе с позвоночником, метод Фельденкрайза, направленный на восстановление естественной грации и свободы движений, которой обладают все маленькие дети. Он ввел в психотерапию упражнения из хатхи-йоги, гимнастику тай-дзи цюань и систему айкидо. И, наконец, идеи Райха можно проследить в «первичном крике» Янова и «голотропном дыхании» Грофа. А нейролингвистическое перепрограммирование (НЛП) показывает, что лучше всего его методы подходят для кинестетиков.
Фредерик Перлс (1893–1970) родился в Берлине. Он пишет о себе как о паршивой овце: он постоянно воевал с родителями, его исключали из школы, он не в ладил с авторитетами. Во время войны Перле, окончив университет, служил в армии. Затем он начал психоаналитическое обучение в Вене. В 1933 г. он бежал в Южную Африку, где основал психоаналитический институт. В 40-е гг. Перле порвал с психоаналитическим движением. В 1946 г. эмигрировал в США, где продолжал разрабатывать метод гештальттерапии. В 1962 г. в Нью-Йорке он основал институт гештальттерапии. Его метод стал завоевывать широкую популярность. Он получил развитие и у нас в стране.
Расхождения Перлса с Фрейдом касались, скорее, психотерапевтических методов, чем основных положений Фрейда о важности неосознаваемой мотивации, динамики личности. Получив из гештальтпсихологии представления об организме как целом, Перле понял, что необходим подход, в котором индивид и его среда выступали бы постоянно взаимодействующими частями поля. При этом каждый элемент поведения рассматривается как постоянно взаимодействующие части поля в интимных связях с целым. Перле ставит акцент на очевидном, а не на подавляемом. Он подчеркивает важность рассмотрения ^ситуации в настоящем, а не исследования причин в прошлом. Осознавание человеком того, как он ведет себя от мгновения к мгновению, более важно для понимания себя, чем понимание того, почему он ведет себя таким образом.
Перле утверждает, что организм имеет мириады потребностей, которые ощущаются, когда нарушается психологическое или физиологическое равновесие. Организм пытается его восстановить. По Перлсу, ни один инстинкт не является основным: все потребности — прямое выражение органических инстинктов. При анализе «сопротивления» он подчеркивал форму этого избегания, а не его содержание. Правильным вопросом является «как я избегаю осознания?», а не «что я не хочу осознавать?»
Перле полагает, что каждый индивид, просто благодаря тому, что он существует, имеет огромный материал для терапевтической работы. В раннем детстве ребенок «проглатывает» (интроекция) опыт взрослых, но он не в состоянии его «переварить», ассимилировать и интегрировать по-своему. Этот непереваренный опыт становится привычкой, чертой характера, патерном поведения и т. п. Весь этот материал необходимо «переварить», ассимилировать и интегрировать или отторгнуть, ибо в противном случае человек будет жить не своей жизнью, не так, как ему нужно, а так, как его запрограммировали в раннем детстве родители, и напоминать утку Мюн-хаузена, которую поймали на удочку.
Как происходит это программирование? Дети такие, какие они есть, родителям не нужны. И они заставляют детей делать не то, что им хочется, а то, что нужно им самим. Ребенку хочется избить обидчика, а его заставляют просить у него прощения, он хочет играть, а его заставляют учить уроки. К родителям возникает чувство ненависти, но оно не находит разрядки, вытесняется в бессознательное. Уже во взрослой жизни человек находит себе для общения примерно таких же людей, с которыми он общался в раннем детстве, и безнадежно пытается завершить те же детские дела до тех пор, пока невроз не выбьет его из реальной жизни.
Перлc в своей практике использовал положения гештальтпсихологии, первое из которых — анализ частей не может помочь пониманию целого, поскольку целое определяется взаимосвязью и взаимозависимостью частей. Винегрет — это не капуста, не картофель, не морковь, не огурец; это — винегрет. Выделенные из винегрета капуста, картофель, морковь, огурец не равны тому, чем они были в винегрете. Так и выделенные из гештальта части не тождественны тому, чем они были ранее. К.Левин рассматривал поведение как вектор всех сил, действующих в психологическом «жизненном пространстве». Его представления и легли потом в основу групповой психотерапии.
Второе положение — организм приспосабливается к среде, достигая оптимального равновесия и организации частей, и нельзя изменить какую-то одну часть, чтобы при этом не изменились и другие. Организм в данном поле выбирает для себя нечто значимое. Оно становится фигурой, а все остальное становится фоном. А выбирает организм то, что ему интересно и важно в данный момент. На рис. 1 человек, испытывающий жажду, увидит рюмку. А человек с сексуальными проблемами — целующуюся парочку. На рис. 2 повеса увидит привлекательную женщину, а женщина, которая не ладит со свекровью, — уродливую старуху. Все органы, ощущения, движения мысли подчиняют себя этой потребности. Они могут быстро сменить свои подчинение и функцию, как только потребность удовлетворяется, фигура отступает в фон.
Вы уже целый час читаете с интересом эту книгу. Интерес стал угасать, и появилось чувство голода, но необходимость продолжать чтение заставляет вас не отрываться от книги. На одном фоне две фигуры. Вы уже не усваиваете того, что написано здесь, и в то же время вас беспокоит чувство голода. Жизнь становится серой. Прекратите чтение, пройдите на кухню, завершите гештальт, связанный с чувством голода. Как только удовлетворится потребность в еде, фигура (чувство голода) отступит в фон, и вы вновь с интересом будете читать книгу. Понятия гештальтпсихологии великолепно объясняются Г.Н. Крыжановским. В сооветствии с его теорией о детерминантных структурах во время той или иной деятельности в головном мозгу из отдельных центров формируется детерминантная структура. Один из этих центров становится детерминантным. Остальные ему подчинены. Когда действие совершено, структура(гештальт) распадается, и освободившиеся от детерминантного очага центры вступают в связь в другой комбинации в зависимости от потребностей организма, а детерминантным центром становится другой участок мозга.
