Душа и ее окрестности: взгляд Джеймса Хиллмана на психологию
В измененном виде впервые опубликована в: Хиллман Дж. Самоубийство и душа. М., 2004, с. 5–62.
В течение последней четверти ХХ века Джеймс Хиллман создавал новое видение психологии, при котором психология становится «главенствующей наукой», изучающей не только психику человека, но и «душу», являющуюся средоточием мира. Его идеи, преодолевая мощное сопротивление представителей академической психологии, сделали его на Западе одним из самых популярных психологов современности. Его книги, многочисленные статьи, интервью на радио, на телевидении стали известны миллионам читателей и зрителей, хотя о нем до сих пор не слышали многие профессиональные психологи. В то время как некоторые из них с одобрением отнеслись впризыву Хиллмана вернуть душе центральное место в психологии, других отталкивало то, что работы Хиллмана порой трудны для понимания, содержат крайне провокационные высказывания и характеризуются критическим отношением к традиционной европейской психологии.
Хиллман последовательно критичен по отношению к тому, что он считает основным допущением современной глубинной психологии, к целостности и «здоровью» самости. Он относится критически и к гуманистическому фокусированию на самоактуализации и духовности, противопоставляемых переживанию хаоса, сложности и тенденциям к распаду души и мира. Однако при близком рассмотрении оказывается, что идеи Хиллмана представляют большой интерес для психологов гуманистического направления, а его позиция значительно ближе к гуманистической и духовной психологии, чем он сам соглашается признать. В данной работе рассмотрены некоторые базовые положения архетипической психологии Хиллмана.
ДжеймсХиллман — автор интеллектуальных бестселлеров: «The Psychology of Character» (1998), «The Soul's Code» (1996), «Kinds of Power» (1995), «The Thought of the Heart and the Soul of the World» (1992), «Dream and the Underworld» (1979), «Suicide and the Soul» (1964) идр., атакжемногочисленныхстатей. На русском языке опубликованы его книги «Архетипическая психология» (1996), «Исцеляющий вымысел» (1997), «Лекции по типологии К. Г. Юнга» (1998, совместно с М. Л. фон Франц). В альманахе «Новая весна» напечатано несколько его статей («Психология: монотеистическая или политеистическая» и «От зеркала к окну. Исцеление психоанализа от нарциссизма», № 1, 1999 г.; «Эгалитарные типологии и восприятие уникального», № 2–3, 2001 г.; «Эдип возвратился», № 4, 2002 г.).
Хиллман родился в 1926 году в Нью-Джерси. В 1944 был призван на военную службу, которую проходил во флоте санитаром в госпитале. (Данные даты биографии почерпнуты из книги Хиллмана «Inter Views — Conversations with Laura Pozzo», 1983, с. 93 и далее.) Всего через два года, в 1946 году, он перебрался в Европу, работает во Франкфурте-на-Майне редактором на радио. Впечатления от города — сплошные руины. Переезжает для учебы сначала в Париж, потом в Дублин. Затем следует затянувшееся более чем на год пребывание в Индии. Хиллмана начинают мучить неврозы, справиться с которыми все труднее. Он обращается за советом к гуру по имени Гопи Кришна. Гуру посоветовал ему отправиться в горы и подняться как можно выше, так как там «человек встречается с Богом». Поднявшемуся в заоблачные выси Хиллману снится кошмарный сон, и, решив, что «с него хватит», он спускается.
Наконец после долгих и мучительных поисков верного пути, в 1953 году, он решает отправиться в Цюрих к Юнгу. Знакомый с Юнгом по некоторым книгам, он проникся к швейцарскому аналитику симпатией, правда далекой от фанатического поклонения. (По крайней мере, он так высказывался автору настоящей работы.) Он просто хотел посещать лекции Юнга. Однако в том же году Хиллман все же поступил на психологический факультет Цюрихского университета, не отказываясь от первоначального намерения учиться в Институте Юнга. Несмотря на возникшие было трудности с языком, учение дается ему легко, и он успешно оканчивает оба учебных заведения, получив докторскую степень с отличием в университете и диплом аналитического психолога в Институте Юнга. Хиллман становится деканом по учебным программам и остается в этой должности на протяжении целого десятилетия.
В 1978 году Хиллман возвращается в США, где становится соучредителем Далласского института гуманитарных (в отличие от естественно-научных) дисциплин и культуры, работает психотерапевтом и консультантом и параллельно с этим пишет книги, которые постепенно становятся популярными.
Важной вехой в обретении им всемирной известности стал 1970 год, когда Хиллман возглавил издательство «Спринг», под эгидой которого выходит одноименный журнал, предназначенный для специалистов в области юнгианской, а теперь и архетипической психологии. В 1973 году Хиллман читает в Йельском университете цикл лекций. Позднее материал этих лекций лег в основу его книги «Пересмотр психологии». В 1974 году Хиллман преподает в Йеле на правах «приглашенного прoфессора». Начиная с 1976 года он — член совета кафедры религиозного отделения Сиракузского университета в Нью-Йорке.
Еще при жизни Юнга быть юнгианцем для большинства его учеников и последователей вовсе не означало принять все положения его теории. Да и сам Юнг говорил по этому поводу, что на свете существует только один юнгианец — он сам. Известно, в частности, что довольно долго Юнг препятствовал созданию Института аналитической психологии и лишь в конце 40-х годов согласился на институализацию своего учения.
Главный смысл понятия «юнгианец» и сегодня продолжает заключаться в том, чтобы не оставлять сами поиски ответов на те вопросы, которые сформулировал Юнг и на которые он пытался получить ответ. И хотя, как указывает один из его ближайших учеников, Хендерсон, «сейчас существует основной юнгианский корпус знаний, который не допускает неограниченного экспериментаторства или теоретизирования», существующие сегодня всевозможные разночтения и разногласия между аналитиками-юнгианцами следует рассматривать прежде всего как здоровый стимул к дальнейшему развитию.
Юнговская психология на Западе для многих связывалась с растущим после Второй мировой войны вниманием к «новой» психотерапии, к восточной философии и религии. Да и сам Юнг был тесно связан с европейской культурной и эзотерической традицией, складывавшейся не только в медицинских кругах, университетах и религиозных центрах, но и формировавшейся вокруг признанных писателей и художников Европы, таких как Герман Гессе, Пауль Клее, Томас Манн и Рихард Вильгельм…
После смерти Юнга в 1961 году ряд аналитиков и теоретиков глубинной психологии начали критически пересматривать некоторые положения его теории с позиций, которые ныне рассматриваются как постмодернистские.
Для одних этот интерес проистекал из происходивших тогда споров в социологии, антропологии, социальной философии и культурологии. Для других отношение к Юнгу вырабатывалось либо с позиций структуралистской лингвистики и моделей образов, либо с точки зрения идей новой физики и биологии с их исследованиями в области мозга, парапсихологии и различных явлений сознания.
Не случайно в 1970-е годы в США и Великобритании стали появляться институты аналитической психологии, отпочковавшиеся от единственного при жизни Юнга института в Цюрихе. Увеличилось и число молодых людей из Америки и Европы, прибывавших в Цюрих для обучения аналитической психологии. Многие из них вышли из радикальных движений протеста — против войны во Вьетнаме, борцов за гражданские права, за либерализацию прав женщин в обществе.
В Европе эти молодые люди противостояли монополии традиционных социальных (буржуазных) и индивидуальных ценностей — итогом этих поисков стали, как известно, события 1968 года в Париже и других городах Западной Европы, «Пражская Весна» в Чехословакии. И не случайно, что эти и подобные им радикальные движения, наряду с более привычными для общественных движений первой половины XX века социально-политическими формами, искали способ индивидуального выражения через психологические формы и средства.
Подобный поиск личного и психологического, идущего бок о бок с коллективным и общественно-политическим, можно рассматривать как нечто радикальное и оригинальное для указанного периода. В России на 60-е годы пришлась так называемая «хрущевская оттепель» с ее литературным и культурным подъемом: песни Владимира Высоцкого, стихи Евгения Евтушенко и др., Театр на Таганке, проза Юрия Трифонова и Александра Солженицына. Именно в это время в Москве и Ленинграде были созданы факультеты психологии.
Так или иначе, но интерес к психическим аспектам жизни дал толчок к интенсивному брожению умов, особенно в последнее десятилетие ушедшего века. Сыграли здесь свою роль и драматические изменения в общественной и политической жизни Восточной Европы, крах коммунистического режима и гибель СССР как государства.
