– или же из сострадания – вам приходится притворяться, что это не так.
А еще вам нужно научиться распознавать, когда улыбки ваших коллег являются притворными, потому что в противном случае вы будете принимать неверные решения и совершать большие ошибки. Вы наверняка слышали, что настоящая улыбка всегда затрагивает глаза. Когда человек действительно согласен с вами, когда он искренне смеется над вашей шуткой или просто ценит ваше мнение, вы видите это по его глазам. Или, точнее говоря, вы видите это по маленьким морщинкам в уголках глаз. Это происходит благодаря сокращению круговой мышцы глаза. (Вы ведь и в самом деле хотели знать, почему так происходит, правда?)
Вы можете возразить мне: «Отлично! Значит, мне надо просто прищуривать глаза, когда я кому-нибудь улыбаюсь». Все не так просто! Это невозможно, потому что круговые мышцы глаз человек не в состоянии сокращать произвольно, чтобы морщинки появлялись по вашему желанию. Искренние улыбки однажды станут причиной появления «гусиных лапок» – особых морщинок в уголках ваших глаз, но они определенно стоят того.
Еще одно огромное отличие между настоящей и фальшивой улыбкой касается скорости. Когда вы имитируете улыбку, уголки ваших губ мгновенно приподнимаются, и вы быстро обнажаете зубы. Однако, когда вам действительно приходится по душе то, что вы слышите, или что-то в самом деле кажется вам забавным, требуется больше времени для того, чтобы до вас дошел смысл сказанного. У вдумчивых и искренних людей улыбка на лице возникает медленно, потому что они ее не подделывают. Им нужны несколько мгновений, чтобы осознать то, что вы говорите, и лишь затем их лицо медленно озаряет улыбка. Вот прием, который поможет вам сделать улыбку искренней.
Прием 11
Струящаяся улыбка
Не улыбайтесь слишком быстро! Улыбайтесь широко, но медленно. Внимательно выслушайте своего собеседника, а затем позвольте улыбке осветить ваше лицо и струиться из ваших глаз, охватив вашего собеседника волной тепла. Представьте, как улыбка зарождается в вашем сердце, доходит до вашего мозга и, наконец, изливается через ваше лицо и губы. Речь идет о долях секунды, но именно они существенно меняют дело. Люди, слишком скорые на улыбку, кажутся неискренними, а это еще хуже – лучше уж совсем не улыбаться.
Следующий прием предназначен только для женщин. (Мужчины, вы можете пропустить эту часть главы, но не забудьте прочитать последние два предложения в абзаце, следующем за описанием приема 12, потому что они содержат совет для вас.)
Женщины, улыбчивость на работе
заведет вас в тупик
Слышали ли вы о долларах Конфедерации? [6] Любители истории наверняка знают, что самопровозглашенное государство выпустило их в обращение перед началом Гражданской войны в США, но поскольку доллар Конфедерации не был ни чем обеспечен, его стоимость резко упала до стоимости пятицентовой монеты и даже ниже. Подобным же образом, сестры, если вы улыбаетесь слишком часто (как делают многие женщины), ценность вашей улыбки резко падает. Мы, женщины, по ошибке названные слабым полом, используем улыбку в корыстных целях практически с самого рождения. В раннем детстве, сидя на коленях у папы, мы знали, что очаровательная улыбка часто помогает нам получить от него то, чего мы хотим. Затем в подростковом возрасте мы обнаружили, что улыбка – отличный способ понравиться молодому человеку. И даже сейчас, оказавшись в компании подруг, мы все время улыбаемся друг другу. А почему бы и нет? Это же так здорово!
На работе, однако, у вас совсем другие приоритеты. Ваши коллеги и сослуживцы, особенно мужчины, могут неверно интерпретировать ваши улыбки и ошибочно принять их за слабость или даже попытку флирта. Даже если вы – самый опытный и продуктивный человек в компании, не пытайтесь использовать улыбку, чтобы получить то, что вам нужно, как вы проделывали это с папочкой в детстве.
Несколько лет назад ассоциация инженеров попросила меня провести для своих членов серию занятий по навыкам коммуникации. Вице-президент ассоциации, Флоренс, с которой до этого я общалась только по электронной почте, однажды пригласила меня на утреннюю встречу со своими менеджерами, которые все как один были мужчинами. Когда я вошла, Флоренс, статная, сдержанная женщина, встала и грациозно протянула мне руку со словами: «Рада видеть тебя, Лейли».
Лейли? Ну и дела! Именно так все называли меня в институте, и сразу после его окончания я строго пресекала любые попытки продолжать использование этого имени, ставшего почти прозвищем. (Оно категорически не подходило для «серьезной женщины-профессионала», которой я стремилась стать.) «Ладно, – подумала я, – это, должно быть, просто сорвалось у Флоренс с языка». Но затем случилось кое-что еще. Через некоторое время эта в высшей степени серьезная и профессиональная женщина подмигнула мне. Очень странно! Особенно потому, что она вела себя довольно решительно, жестко направляя процесс обсуждения. Пока мы продолжали говорить о моем предстоящем выступлении, я старалась выбросить из головы все эти мысли.
Когда мужчины выходили из комнаты для совещаний, Флоренс сказала мне:
– Лейли, ты можешь задержаться на минутку?
Затем она закрыла дверь и захихикала. Я остолбенела, потому что хихиканье совсем не соответствовало образу этой дамы! Ее лицо расплылось в широкой, теплой улыбке, и она раскрыла руки для объятия. Черт возьми, а это еще зачем? И тут до меня, наконец, дошло: я узнала Флоренс – мы учились с ней в одном институте, только тогда все называли ее Флосси. Живая улыбка и заразительный смех принесли ей всеобщую любовь. Флосси была неисправимой хохотушкой, и это стало частью ее обаяния. Я изумленно вымолвила:
– О боже! Флосси, неужели это ты?
– Да, Лейли, и я очень рада тебя видеть! – воскликнула она, обнимая меня. – Может, пообедаем сегодня вместе, если ты свободна?
– Совершенно свободна! Нам есть о чем поболтать.
Больше всего я хотела узнать, почему Флоренс, выглядевшая в офисе в высшей степени профессионально, потом – в тот момент, когда ее коллеги ушли, – снова превратилась в прежнюю искрометную Флосси. В самый разгар нашей беседы, осмелев после бокала вина, я задала мучивший меня вопрос:
– Ах, Флоренс, в офисе ты выглядела совсем иначе…
Весело рассмеявшись, она ответила:
– Ах, Лейли, зови меня просто Флосси. И не спрашивай, почему я кажусь другой. Я ничуть не изменилась. Я просто перестала постоянно улыбаться, как делала раньше.
Ее лицо стало серьезным, и она продолжала:
– Вообще-то единственное, что изменилось во мне – это то, насколько быстро я начинаю улыбаться или смеяться. На моей прежней работе даже гораздо менее опытные люди, чем я, быстро делали карьеру, а
