Как стать более приятными соседями. Аристотель сказал, что «человек по природе своей общественное животное». Но Аристотель никогда ежедневно не ездил со мной на работу поездом. В 7.45 утра я сажусь в вагон, и он везет меня от моего дома на юге Чикаго в офис в район Гайд-парка. Превратившийся в ритуал порядок посадки в поезд соблюдается неукоснительно: большинство пассажиров занимают места как можно дальше друг от друга и смотрят в окна. На следующей остановке в вагон входят новые пассажиры и усаживаются на свободные места. Теперь люди сидят в каких-то миллиметрах от своих соседей, но продолжают полностью игнорировать друг друга. Уставившись в книги или в смартфоны, эти предположительно социальные животные проводят полчаса, не включая медиальные префронтальные участки коры своего головного мозга. То же самое я наблюдаю в поездах по всему миру, в самолетах, приемных у врачей и комнатах отдыха. Люди, находясь в присутствии чужих им умов, игнорируют их и относятся к другим людям так, как отнеслись бы к абажуру. И это – общественные животные?
Отключаясь от умов других людей, мы пренебрегаем главным источником человеческого счастья – отношениями с другими людьми. В одном большом обзорном исследовании наличие позитивных отношений с друзьями и членами семьи признано единственной необходимой составляющей настоящего счастья.[78] А изолирующие действия вроде пересадок – одними из самых неприятных поступков, совершаемых в течение дня. К тому же изоляция вредна для здоровья, она – более серьезный фактор риска остановки сердца, чем курение.[79] Но ежедневно в поездах, в бесчисленных других сходных обстоятельствах люди пренебрегают возможностью превратить неприятное ощущение изолированности в приятно завязавшийся разговор. Что произойдет, если вы активнее подключитесь к мыслям своих соседей вместо того, чтобы игнорировать их, словно они – бездумные предметы?
Уверен, что знаю, о чем вы думаете. В свое время мы с Джулианой Шрёдер попросили пассажиров чикагских поездов ответить на вопрос о том, насколько приятными станут их поездки, если они будут: а) сидеть одни и «наслаждаться одиночеством»; б) беседовать с соседом по поезду или в) во время поездки заниматься тем, чем они обычно занимаются во время поездок. В соответствии с тем, что я наблюдаю день за днем, респонденты предположили, что наименьшее удовольствие они получили бы, разговаривая с кем-нибудь, а наибольшее им доставило бы одиночество. Однако эти предположения представляются совершенно ошибочными. Мы знаем это потому, что провели еще один эксперимент с такой же выборкой пассажиров и на той же железнодорожной ветке. Мы попросили их: или а) сидеть одному и «наслаждаться одиночеством»; или б) поболтать с соседом; или в) делать то, что они «обычно делают в поездках». В противоположность тому, что предсказывали участники предыдущего эксперимента, наибольшее удовольствие от поездки получили люди, которых попросили поболтать с соседом. Люди же, которых попросили «наслаждаться одиночеством», сообщили, что получили от поездки наименьшее удовольствие. Результат не ограничивался определенными типами личности. Мы установили: люди получают позитивные впечатления от общения с соседями независимо от того, есть ли у них склонность к уходу в себя, застенчивости или, наоборот, к открытости.
Попутчики – вполне обыкновенные люди. Мы пришли к тем же результатам, обследовав пассажиров автобусов и такси. Положительный эффект общения с водителем такси особенно велик. Возможно, это обусловлено тем, что водителями такси становятся выходцы из интересных и разных социальных групп. Потому они – особенно интересные собеседники, по крайней мере, на время поездки. Зная об этом, я теперь охотно разговариваю с таксистами – выходцами из Эфиопии, Афганистана, Сьерра-Леоне, из бандитских городских районов Чикаго, где я живу. Истории, которые я слышу от этих людей, удивительны, разговоры с ними всегда интересны, а мое настроение после таких бесед всегда оказывается лучше, чем если б я просто молча смотрел в окно машины. Способность устанавливать контакт с мышлением других людей – одна из самых главных способностей вашего мозга. Используя эту способность, вы будете более счастливым человеком.
Легко понять, почему установление контакта с незнакомыми людьми, будучи проявлением вежливости, является для них благом. Но наши исследования дают основания предполагать, что это оказывается благом и для вас. Мы с женой испытали это на собственном опыте, когда забирали приемных детей из Эфиопии. Мы ехали в деревню, где они выросли, по грязной дороге, больше пригодной для передвижения на ослах, чем на машине. Люди, мимо которых мы проезжали, смотрели на нас невидящими глазами. Мы были, возможно, первыми людьми с Запада, каких они видели за многие месяцы. Иногда кто-нибудь из местных что-то выкрикивал. Водитель перевел: «Они кричат: “Иностранцы!”» В какой-то момент я взглянул одному из мальчишек в глаза, улыбнулся и помахал ему рукой. Эффект оказался таким, словно в нем что-то переключили. Внезапно я перестал быть для него иностранцем и превратился в человека. Маленький эфиоп расплылся в широкой улыбке и помахал мне в ответ. Я помахал другому человеку. И еще одному. И люди, которые до этого смотрели на меня как на пустое место, ответили мне дружескими помахиваниями рук и широкими улыбками. Никто не махал нам первыми, но все отвечали на наши приветственные взмахи.
Не стала бы ваша жизнь более приятной, если бы вы чаще приветствовали других, будучи уверенными в том, что люди ответят на приветствие? Были бы вы более счастливыми, если б чаще устанавливали контакт с разумом других людей, а не относились к сидящим рядом с вами незнакомцам как к неразумным предметам? Я призываю вас провести эксперимент и сделать соответствующие выводы.
После заключительной речи Стоящего Медведя судья Данди размышлял десять дней. Возобновив процесс, он сделал заявление: «В течение тех пятнадцати лет, что я занимаюсь отправлением законов нашей страны, мне никогда не приходилось заслушивать и выносить решения по делу, вызвающему у меня такую симпатию, как дело, которое я сейчас рассматриваю…» После чего Данди отверг все пункты обвинения и вынес решение о том, что Стоящего Медведя и всех американских индейцев отныне следует считать людьми по закону. Желание генерала Крука исполнилось – он проиграл процесс. Стоящий Медведь перестал быть дикарем, неспособным мыслить. Он стал человеком.
В этой главе подробно рассказано о том, как наш великолепный, способный на многое мозг может иногда отказываться признавать разум другого человека, стоящего перед нами. Мы должны задействовать наше шестое чувство, эту поразительную способность понимать мысли других (а такой способностью наделены все мы без исключения). Когда это чувство «не срабатывает» в силу расстояния, мы можем считать других людей менее умными. Такая «болезнь» может поразить любого из нас.
Но если отказ включать нашу способность порождает ошибки одного типа, то включение способности тогда, когда делать это не следует, порождает ошибки другого типа. О них мы поговорим в следующей главе. В частности, задействуя наше шестое чувство, мы легко усматриваем разум там, где его нет.
Глава 4
Как мы наделяем что-либо человеческими свойствами
Дайте мне минуту, всего одну минуту, побыть в шкуре этого существа. Дайте мне всего на 60 секунд подключиться к аппарату восприятия и анализа другого человека – и я буду знать то, что естественные историки искали веками. Но… меня ошеломляет неизбежное обилие косвенных методов анализа эволюции.
Стивен Джей Гулд (1998)
23 августа 2005 года на Новый Орлеан обрушился ураган «Катрина». В историю США этот ураган вошел как самая дорогая природная катастрофа, причинившая ущерб в 100 миллиардов долларов. Погибло около 18 тысяч человек. И 80 % населения Нового Орлеана было эвакуировано из зоны бедствия. Многие из этих людей никогда не вернулись обратно в город. Пытаясь осмыслить катастрофу несколькими месяцами позднее, мэр Нового Орлеана Рэй Нейгин выдвинул такое объяснение: «Конечно, Господь прогневан на Америку. Конечно, он не одобряет то, что мы находимся в Ираке под ложным предлогом. Но его огорчают и чернокожие американцы. Мы не заботимся о самих себе».
Вы, вероятно, сочтете объяснение Нейгина смехотворным. Поразмыслив, он и сам признал это и несколькими днями позднее попытался иначе сформулировать свое объяснение. Но иногда смехотворные утверждения могут дать нам проблеск понимания, как работает человеческий мозг. В конце концов, Нейгин был не первым, кто, размышляя о природной катастрофе, подумал о Боге, внимательно наблюдающем за делами человеческими. И не последним. В урагане «Катрина» было нечто такое, что пробудило у Нейгина шестое чувство и заставило усмотреть в погодном явлении, напрочь лишенном осмысленности, некое разумное намерение.
