В. Беляев, начальник отдела:
– Они ослеплены своим эгоцентризмом...
Сценарий нарушился неожиданно.
На трибуну вышла женщина в красненьком платочке, в длинной юбке. Она подошла к микрофону, посмотрела в зал и вдруг... разрыдалась. Собрание было несколько растеряно, Лабазов попытался ее успокоить.
– Моя фамилия Кришталь,– сказала наконец она сквозь слезы.– Надежда Кришталь. Я не умею так красиво говорить, как товарищ Шевченко. Я о себе скажу. У меня на руках был грудной, месячный ребенок, и я в течение трех недель каждый день ходила в институт, чтобы встать на квартирный учет. Каждый раз руководители пересылали меня друг к другу. Только когда обратилась в горсовпроф, меня наконец поставили на учет, оформили это в институте задним числом. Вот так у нас решают вопросы.
После мертвой тишины зал вдруг громко загудел. А на трибуну уже шла старший инженер Л. Ганичева:
– Товарищи, ведь вы здесь все сочувствуете девочкам, а сидите, молчите, потому что знаете: все равно ничего они не добьются. И еще – боитесь вы: знаете, что повышения вам завтра уже не будет, путевки – тоже, и из квартирных списков могут убрать... Я считаю, местный комитет, наше руководство должны признать свою ошибку и исправить ее.
Зал взорвался аплодисментами.
– Вот это дело, уже можно поговорить,– это с места добродушно сказал своим соседям Адам Микитюк, здоровый, плотный парень, инженер. Он поднялся и не спеша направился к микрофону:
– Тут хотели суд устроить над девочками, я так понял. Нехорошо. Нельзя. Я так думаю: кто в очереди впереди – имеет право выбора. Кто стоит дальше – выбирает из оставшихся квартир, а если не нравится – могут отказаться и подождать. Эти четверо должны быть впереди.
Снова аплодисменты.
...Мясников, сидевший рядом, тихо зашептал мне: «Ну что, может, одну Ситникову переселим? Она действительно и работает хорошо, и все такое. На одну Ситникову согласны?»
Несколько раз Лабазов пытался направить собрание в «нужное» русло. Тщетно.
А. Кузьмина, старший инженер:
– Я неоднократно присутствовала на расширенных заседаниях местного комитета по постановке на квартирный учет, и я была поражена атмосферой этих заседаний. Списки всегда готовы заранее, и пробить что-то нет никакой возможности. Причем человеку, которого не хотят почему-либо поставить на квартирный учет, откажут в самой грубой форме. С девочками, конечно, поступили несправедливо, и даже некоторые члены месткома приходили к нам в отдел и говорили, что их наказали, но ничего нельзя было сделать. И еще один вопрос, может быть, важнее, чем квартиры. Кто ответит за все то, что творилось вокруг этих четырех? Ведь их травили. Чего стоят одни разговоры о их якобы нежелании голосовать? Клевета эта была высказана с трибуны партийного собрания института. Кто же дал вам,– Кузьмина окинула взглядом первый ряд, где сидел директор, его заместитель,– кто дал вам право усомниться в их гражданственности? Я считаю, что партбюро должно выяснить, кем была пущена эта клевета, и призвать этого человека к ответу.
...Каждому выступлению теперь уже аплодировали. Последним взял слово Д. Супрун, главный инженер проектов:
– Такого собрания, как сегодня, я ждал много лет... Пора, товарищи, жить и работать по-новому, если это еще возможно при нынешнем руководстве института.
У Супруна, между прочим, своя история, во многом схожая. Как-то он заметил директору, что тому надо бы поглубже вникать в проектные работы. После этого Супруна трижды понижали в должности. Он обратился в партийные органы, его восстановили, оплатили разницу в зарплате за пять месяцев. После этого его... уволили. На второй день после приказа он пришел в институт оформлять обходной лист, но его уже не пустили, хотя пропуск у него еще оставался и он не был снят с партийного учета. Больше всего фронтовику Супруну было неудобно перед собственными детьми. Каждый день он уходил «на работу», сидел на скамейке в парке. Потом делал вид, что он в отпуске. Через 23 дня суд восстановил его на работе.
Окончательно растерянный к концу собрания председательствующий Лабазов прения прекратил и зачитал постановление: «Обратить внимание руководства института на недостатки в распределении жилой площади». – «Конкретнее!» – потребовали из зала. «Обратить внимание заместителя директора Крижановского и месткома»,– поправился председательствующий.– «И второе,– сказал он,– переселить товарища Ситникову».– «А остальные?» – «Для остальных такой возможности нет».
Встала Ситникова:
– Я благодарю вас – сказала она,– но я не смогу жить в хороших условиях, если больная Бурба останется внизу, где нельзя открыть окно, где нельзя проветрить комнату.
...В опустевшем зале остались члены месткома. Директор был озабочен: «Собрание показало, что любое мероприятие надо тщательно готовить... Мы плохо работаем с молодежью. Надо воспитывать людей. Эти нездоровые аплодисменты...»
Подразумевая под воспитанием прямолинейные призывы и назидания, он не понял того, что воспитывает человека не только слово, но и дело. Воспитывает – поступок, и в особенности поступок руководителя. Его напугали аплодисменты. Но главное ведь –вокруг чего объединились люди.
Собрание как раз показало зрелость и принципиальность коллектива, подтвердило, что отсутствие гласности, а значит, и бесконтрольность создали благодатную почву для тех нарушений, которые были обнаружены в распределении жилья. Именно отсутствие гласности и породило нездоровую атмосферу замкнутости и беспокойства. Человек будет терпеливо стоять в очереди хоть тысячным, говорили мне в институте, если он уверен, что 999 стоящих впереди действительно больше его нуждаются в жилье. Но этот же человек никогда не согласится быть даже вторым, если узнает, что первым оказался кто-то менее достойный.
Всем – Ситниковой, Шиманской, Тихой и Бурбе – были выписаны и вручены ордера на новые квартиры.
Последний мой визит в Киеве был снова в городской комитет партии, к Виталию Николаевичу Кочерге. Я передал ему слова благодарности четырех женщин.
– Будете писать об этом? – спросил Виталий Николаевич, и сам же ответил: – Что ж, вы очень нам поможете.
Он имел в виду все ту же исцеляющую гласность.
1979 г.
* * *
Редакции ответили:
Киевский горком Компартия Украины
Бюро Киевского горкома Компартии Украины рассмотрело вопросы, поднятые газетой «Известия» в статье «Ордер на квартиру», и признало критику недостатков, имевших место в институте «Гипрохиммаш», справедливой.
Бюро горкома отметило, что за проявление бюрократизма, допущенные нарушения в распределении жилой площади, предвзятое отношение к сотрудникам института тт. С. Ситниковой, Л. Бурбе, Н. Шиманской, И. Тихой при выделении жилья директор института «Гипрохиммаш» т. Н. Борисов заслуживает самого строгого партийного наказания.
Учитывая, что в институте уже приняты меры по наведению порядка и т. Борисов правильно оценивает допущенные ошибки, бюро горкома партии объявило ему выговор с занесением в учетную карточку.
За отсутствие контроля со стороны партийного бюро института за работой администрации и местного комитета профсоюза по учету и распределению жилой площади секретарю партийного бюро т. Н. Мясникову объявлен выговор.
Бюро Печерского райкома партии г. Киева указано на недостаточный контроль за работой администрации и общественных организаций по созданию здорового климата в институте, обеспечению гласности в работе по распределению жилой площади.
Бюро горкома партии обязало Печерский райком партии привлечь к партийной ответственности работников института, виновных в нарушении порядка учета и распределения жилой площади в институте.
Райкомам партии города Киева и отраслевым горкомам профсоюза поручено провести обсуждение постановления бюро горкома партии и статьи «Ордер на квартиру» в коллективах всех предприятий и организаций города, имеющих квартирный учет, обратив особое внимание на необходимость улучшения работы по приему и рассмотрению заявлений трудящихся, исключения на рушений в порядке распределения жилья.
Украинский республиканский совет профсоюзов
Статья «Ордер на квартиру» обсуждена на секретариате Укрсовпрофа.
Секретариат отметил, что все факты, изложенные в корреспонденции, подтвердились. Директор института т. Н. Борисов, заместитель директора по общим вопросам т. Ф. Крижановский, председатель местного комитета профсоюза т. В. Лабазов при распределении жилой площади необоснованно отказывали в предоставлении квартир молодым специалистам.
Кроме того, дополнительная проверка показала, что администрация и местный комитет профсоюза института не обеспечили строгое соблюдение Положения о порядке предоставления жилой площади в республике.
