При реализации такой модели ни здоровье, ни нездоровье не входят в спектр ценностей, так как и то и другое приобретают свой смысл в зависимости от отношения к ним. Болея, человек может становиться на жизненный путь или осуществлять судьбу как целостность (а не как предопределенность), «он даже смирится со своим неврозом, потому что понял смысл своей болезни».
«Лица, имеющие проблемы, очень часто бывают невротиками, но было бы серьезным недоразумением смешивать наличие проблематики с неврозом, ибо между ними имеется существенное различие: невротик болен потому, что не осознает своей проблематики, а человек имеющий осознанную проблему, страдает от нее, не становясь больным», – писал К. Юнг [40] .
Актуализация «духовного Я» в подходе Т. Флоренской вводит в пространство консультативного процесса категории нравственности, эстетичности, морали и совести. Целью является восполнение монолога «Я эмпирического» диалогом с «Я духовным», то есть восстановление целостности человека. Задача психолога – оказать помощь в осознании, пробуждении и подтверждении реальности «духовного Я». По сути, это означает вывод точки отсчета для ценностей и целей за пределы конкретной личности в пространство совместного бытия людей, которому только и могут быть присущи качества нравственности, морали, совести.
Диалогический подход также реализует А. Копьев. Он полагает целью диалогического общения с консультантом достижение самообнаружения внутренней сущности личности и существенных сторон ее бытия. При этом все задачи, о которых пишет Копьев, такие как преодоление ригидности и замкнутости личности, работа с защитами и достижение диалогического прорыва, суть условия для движения к центральной цели, не имеющие самостоятельной ценности. Именно возможность обнаружения себя через определение смысла своих поступков и чувств, отношений и переживаний как обретение своего места в бытии, а не приведение своей личности к идеалу аутентичности или самоактуализации, оставляет для нас выбор позиции по отношению к обнаруженной собственной внутренней сущности.
Эти психологически задачи шире всего представлены в экзистенциальной терапии.
Завершить анализ целей психологического консультирования можно словами немецкого теолога, которые любил повторять Ф. Перлз как молитву психотерапевта:
...
«Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить,
Дай мне мужество изменить то, что я могу изменить,
И дай мне мудрость отличить одно от другого»
(Этингер Ф. К., цит. по Душенко К. В. Словарь современных цитат. М.: Эксмо, 2006, с. 600.)
Силы нужны субъекту активности, чтобы адаптироваться; мужество нужно тому, кто видит свои недостатки и хочет изменить себя; а мудрость поможет тому, кто не станет переоценивать ни одну из предыдущих возможностей.
Краткосрочные цели и задачи консультирования
Рассмотренные выше цели можно отнести к глобальным, перспективным целям. Наряду с ними психолог может формулировать цели более специфичные, конкретные, краткосрочные. Эти цели, как правило, поддаются формулировке и переформулировке в ходе взаимодействия консультанта с клиентом. Конкретное воплощение глобальной цели зависит от потребностей и ожиданий клиента. Для этого необходимо включать в процесс работы прояснение ожиданий, формулировку запроса и постановку психологической проблемы.
Если клиент приходит на консультирование, надеясь, что консультант окажет какую-либо помощь, то целью консультирования выступает помощь в осознании того, что клиент является тем человеком, который должен решать, действовать, изменяться, актуализировать. К числу конкретных задач могут быть отнесены: самоопределение (идентичность), выбор (принятие решения), самосознание (личностная рефлексия), совладание с критической ситуацией и т. д. Они вычленяются из спектра личностной проблематики. Могут определяться самим клиентом, но могут и должны быть переформулированы психологом. Жалоба явно или скрыто содержит запрос: вылечить, избавить, научить, рассудить.
Задачей психотерапевта является формулировка адекватного запроса и адекватных отношений между жалобой и причиной (между «означающим» и «означаемым» в терминах Ж. Лакана). Посредником между жалобой и психологическим запросом, с которым может работать психолог-консультант, выступает страдание клиента. За жалобой (внешним симптомом) обнаруживается душевное страдание, устранение или переживание которого и может стать запросом психологу, то есть стать собственно предметом психологической помощи.
Так подросток может жаловаться на то, что берет деньги без спросу и не может при этом остановиться, хотя и отдает себе отчет в плачевных последствиях. Однако это единственная область его жизни, в которой он является полным хозяином и субъектом своих действий и желаний, так как в целом его жизнь строго контролируется жесткой мамой. В поведенческой терапии не совершается перевода жалобы в страдание, в отличие от остальных подходов. Работая в бихевиориальном ключе с подростком, берущим без спроса деньги, психолог будет формировать поведенческие или когнитивные стратегии, позволяющие преодолевать такие побуждения. Однако при этом внутренний план переживания своей жизни как отчужденной и неподконтрольной себе остается недоступным такому взгляду.
К. Юнг писал, что всякий невроз есть попытка избежать закономерного страдания. Одной из первоочередных задач, решение которой открывает возможность дальнейшей психологической работы с клиентом, является перевод страдания, от которого надо избавиться, в страдание, которое надо пережить. Только в этом случае страдание, дискомфорт будет выступать проявлением чего-то, наполненного смыслом, и само сможет обрести осмысленность.
Задача консультанта может состоять в превращении большой проблемы в несколько маленьких или наоборот. Выделение первопроблемы, выделение самой глубокой проблемы, выделение ключевой, центральной проблемы и работа с ними – представляют собой разные стратегии консультативной помощи в постановке текущих задач.
Следующий тип задач связан с самим процессом ведения консультации и обеспечивает осуществление психологической помощи: установление отношений доверия и принятия, обеспечение динамики отношений, ведущей к разрешению проблем, проработка или снятие защит, определение степени воздействия, определение форм и техник первичной встречи.
Такие процессуальные задачи заслуживают специального рассмотрения в следующей теме.
Еще один тип задач связан с областью собственно профессионального самоопределения самого психолога: личностное развитие и благополучие, мастерство. При недостатке подготовки (технической и теоретической) вместо помощи можно травмировать клиента, добавив к проблемам другие расстройства.
Целесообразность и понимание собственных границ компетентности или интереса являются непременной характеристикой профессионала и предметом его собой заботы. Кроме того, решение личностных проблем является условием его профессиональной эффективности. Терапевт может вести человека лишь туда, куда дошел сам, полагал Юнг. Часто личные нерешенные проблемы или комплексы оказываются препятствием в практической работе. Так, работая с суицидентом, терапевт может не замечать его сигналов о намерениях и не оказать своевременную помощь клиенту, переживающему кризис.
Шесть основных принципов консультирования
То, что лежит в основе и является руководящим правилом деятельности консультанта, составляет принципы консультативной работы психолога. Эти принципы были взяты как некоторые паттерны из опыта практической деятельности и обобщены в правила. Они являются общим, необходимым, но недостаточным условием для обеспечения эффективности консультирования. Их следует отличать от этических принципов, нарушение которых ставит под вопрос не столько эффективность отдельной встречи или терапевтических отношений, а компетентность консультанта и этическую правомочность его действий, которые могли не просто не содействовать разрешению проблем клиента, но создать новые, вызванные именно определенным неэтическим поведением консультанта.
Реализация общих принципов является условием возможности достижения процессуальных задач (решение которых обеспечивает создание рабочего альянса) консультирования, о которых уже было сказано и более подробно мы еще будем говорить.
1. Доброжелательное и безоценочное отношение к клиенту. Недоброжелательность следует рассматривать как невротический механизм защиты, возникающий в ответ на попытку оскорбить, унизить, посягнуть на человеческое достоинство. Защита происходит по принципу идентификации с обидчиком. Уникальность, индивидуальность человека не замечаются, он оценивается по функциональности: насколько соответствует той или иной роли. Отсюда недоброжелательное отношение ко всему, что не имеет отношения к делу. Такая позиция может быть оправдана в критических условиях войны, бедствия, когда к человеческому в человеке принято относиться недоброжелательно, а человек важен как винтик в большом механизме. Однако вне экстремальных ситуаций такое отношение неадекватно. В консультировании клиент находится в атмосфере доброжелательности. Здесь важно личное, то, что в иных отношениях игнорируется. Здесь серьезно относятся к тому, что в других местах высмеивается. Здесь важно не внешнее, а внутреннее, то, от чего отмахиваются и стараются не замечать. Однако это и есть самое важное, составляющее ткань душевной жизни человека.
