«Так Тристан, завоевав Изольду, обманул ее. Чудная сказка о золотом волосе была только обманом. Он пришел, чтобы отдать ее другому... Значит... Тристан хитростью и силой... достал королеву с золотыми волосами».
Но сила и хитрость никогда не действуют до конца. Силой и хитростью мужское Эго борется против своего собственного Я – против своих внутренних потребностей и своей души. Тристан верит, что он завладел фемининностью, что он увезет ее домой, чтобы скреплять союзы и служить власти мужского Эго. Но он не знает, что ждет его впереди. Он считает себя владельцем, но выясняется, что захваченным оказался он сам.
Судьба поставила перед Тристаном холодный глиняный сосуд, полный уникального утоляющего жажду вина. И ничего не подозревающий Тристан сделал глубокий глоток.
ЧАСТЬ III. Повествование о том, как Тристан и Изольда бродили по саду наслаждений
Мы возвращаемся к нашей истории и находим Тристана и Изольду на большом корабле, направляющемся в Корнуэльс. Тристан держит в объятиях предназначенную королю златовласую королеву.
Король Марк был вне себя от изумления, а весь народ Корнуэльса – от счастья, увидев свою новую королеву, ибо она была самой прекрасной женщиной на этой земле. Ее изящество не уступало ее скромности и благородству. Состоялась пышная и веселая королевская свадьба. Но в первую брачную ночь вместо себя в королевскую спальню Изольда отправила свою служанку Бранжьену. Она нарядила Бранжьену в свое великолепное платье и произнесла над ней волшебное заклинание, чтобы обмануть короля. И король Марк так никогда и не узнал, что его королева потеряла девственность в объятиях его любимого племянника, до того как ее нога ступила на землю Корнуэльса.
Все бароны и население королевства были очень рады появлению королевы, но в сердцах Тристана и Изольды горел огонь, который они не могли сдержать. Невзирая на опасность, они устраивали тайные свидания и предавались бурной страсти.
Позади дворца находился прекрасный сад, полный благоухающих цветов; в центре его журчал хрустальный ручей и росла высокая раскидистая сосна. Под этой высокой сосной любовники назначали свои встречи, считая себя защищенными от любопытных взглядов посторонних глаз. Однажды, когда трубач возвестил зарю, Изольда, полная печали от расставания с любимым, сказала:
«Тристан, я узнала, что королевский замок зачарован и вследствие этих чар он два раза в году исчезает и становится невидим. Теперь он исчез; не это ли тот чудесный сад, о котором поют арфы? Воздушная стена окружает его со всех сторон. Деревья стоят в цвету, а под ногами благоухает земля. В этом саду живет рыцарь, не старясь, в объятиях своей милой, и никакая враждебная сила не может разбить волшебную стену».
«Нет, – ответил Тристан, – это не тот чудесный сад. Но настанет день, моя дорогая, когда мы пойдем с тобой вместе в счастливую страну, откуда никто не возвращается. Там высится замок из белого мрамора, в каждом из тысячи его окон горит свеча, у каждого окна менестрель играет и поет бесконечную мелодию. Солнце там не светит, но никто не сетует, что его нет. Это блаженная страна живых».
Каждый день они так смотрели друг на друга, что их страсть могла стать очевидной для любого, имевшего несчастье случайно обратить на них внимание. Поэтому те же проклятые Богом четыре барона их выследили и донесли королю. Приведя короля на место их тайных свиданий, они помогли ему взобраться на сосну, где он и дожидался, пока не увидел крадущуюся по саду Изольду. Но луна в эту ночь была столь яркой, что Изольда заметила на земле тень короля. Она задрожала всем телом и молилась Богу, чтобы в этот раз Тристан не пришел.
Вскоре в саду появился Тристан, перепрыгнув через стену с изяществом пантеры. Тогда Изольда закричала ему суровым голосом, в котором звучало предупреждение: «Сеньор Тристан, я прошу вас немедленно объяснить мне, почему вы просили меня об этой встрече столь скрытно, что король смог бы вообразить самое худшее, и это стоило бы мне жизни».
Тогда Тристан посмотрел на поверхность ручья, увидел там отражение короля и понял, почему Изольда обращается к нему таким суровым тоном. Его ум стал таким же быстрым, как его меч. Он взмолился, чтобы королева заступилась за него перед королем и рассказала королю о преданности Тристана, ибо у него есть дурные предчувствия. Рыдая, он воскликнул, что подлые предатели возвели напраслину на него и королеву. И при этом добавил: «Знайте, о королева, что я готов встретиться в поединке с любым рыцарем, чтобы доказать вашу чистоту и мою собственную невиновность».
В таком же духе любовники продолжали и дальше, пока король Марк снял с них всякую вину, опустив свой лук, тетива которого была уже натянута, а стрела нацелена в сердце Тристана.
Когда Изольда рассказала Бранжьене о ночном приключении, та воскликнула: «Изольда, Бог явил для тебя великое чудо, ибо он милостив и не поразит невинных в сердце своем».
Но король был полон гнева на четырех вероломных баронов и прогнал их прочь.
А Тристан все никак не мог расстаться с королевой. Каждый раз он подвергался огромному риску, чтобы, держа ее в своих объятиях, испытывать полноту счастья. В конце концов их застали вдвоем, и доказательства были настолько очевидны, что король заревел, как раненый кабан, и велел привязать любовников к столбу, чтобы сжечь их заживо. Однако по пути к костру Тристан увидел маленькую часовню, стоявшую на утесе, поднимавшемся из моря, и попросил у своих охранников разрешения войти в нее, чтобы помолиться в последний раз. Войдя в часовню, он произнес: «Лучше я прыгну с этого утеса и разобьюсь насмерть, чем позволю привязать себя к позорному столбу!» С этими словами он открыл окно часовни и прыгнул наружу. Но сильный порыв ветра надул полы его платья, а дыхание Господа замедлило его падение, и он целый и невредимый приземлился на прибрежный песок. Его верный оруженосец Горвенал, видевший, как он падал, спустился на берег с копьем и оружием Тристана, и они оба ускакали прочь.
Раздираемый ненавистью король отдал Изольду толпе прокаженных, чтобы они ложились с ней и наслаждались ею, приговорив ее таким образом к медленной и мучительной смерти. Но появившийся внезапно Тристан с мечом в руках отбил Изольду от прокаженных и умчался вместе с ней в дикий лес Моруа.
Три года жили влюбленные в глухом, диком лесу. Они питались кореньями, травами и мясом диких животных. Они выглядели исхудавшими и изможденными; их лица побледнели, кожа натянулась, а одежда превратилась в лохмотья. Но, когда они смотрели друг на друга, любовное зелье играло у них в крови, и они не чувствовали никаких страданий.
В один прекрасный день они набрели на хижину отшельника Огрина, святого и праведного человека, который, едва взглянув на Тристана, сказал ему следующее:
«Да поможет тебе Бог, господин Тристан, ибо ты потерял и этот мир, и мир будущий! Изменника своему господину следует разорвать на части двумя конями, сжечь на костре, и в том месте, куда упадет его пепел, не будет расти трава... Господин Тристан, отдай королеву тому, кто сочетался с ней браком по римскому праву. Покайся, Тристан».
На это Тристан ответил:
«Но в каком же преступлении должен я покаяться, друг Огрин? Ты, который сидишь здесь и судишь нас, знаешь ли ты, какое зелье мы выпили в море? Тот славный напиток опьянил нас. Я предпочел бы... питаться травами и кореньями вместе с Изольдой, чем без нее быть королем огромного государства».
И сказала Изольда отшельнику Огрину:
Господин мой, Бог всемогущий,
Он не любит меня,
И я не люблю его.
Все произошло из-за зелья,
Которое выпила я,
И он выпил тоже; и это был грех.
(Версия мифа по Берулю).
Тристан и Изольда в разговоре с отшельником Огрином не раскаялись в содеянном, а возложили всю ответственность на волшебное зелье. Поговорив со старцем, они вернулись в лес.
Вскоре один хитрый лесник обнаружил в лесу их хижину, со всех ног побежал прямо в Тинтажель и за небольшое вознаграждение пообещал показать королю место, где скрывались беглецы. Приблизившись к укрытию, король спешился и, крадучись, стал подбираться к жилищу, сжимая в руке меч. Но, войдя внутрь, он обнаружил любовников, спящих одетыми на полу, а между ними лежал обнаженный меч Тристана. Их лица были чистыми и невинными.
Тогда король сказал себе:
«Боже, я не могу их убить! Они так долго жили в этом лесу, и, если бы они любили друг друга грешной любовью, разве они положили бы между собой меч? Разве не известно всему миру, что обнаженный меч, разделяющий два тела, служит порукой и охраной целомудрия? Если бы они любили друг друга грешной любовью, разве спали бы они так непорочно?»
Тогда Марк снял перстень со своей руки и надел его на палец Изольды. Подняв с земли меч Тристана, он положил на его место свой собственный. Таким образом он дал им знать о примирении и прощении.
