Греки изображали Асклепия в двух различных интерпретациях. Это впервые установил Хайнрих фон Брунн. Он трактует Асклепия как бога, чей прекрасным бюст с глубоко посаженными глазами находится в Лондонском Музее (рис. 103). Брунн видел в этом богоподобном враче великого клинициста, который подходил к кровати больного лишь для участия в консилиумах. Второе же понимание Асклепия, по мнению Брунна, воплощает домашний врач — это тип с поверхностно расположенными глазами, как это показано на рис. 104.
Когда мне было 24 года и я только что стал врачом, мне очень понравилось это определение Брунна. Но, после того, как я в течение 50 лет сам проработал врачом и познакомился со многими врачами, я не могу с ним согласиться. То, что эти два типа существуют и сегодня, как и во времена Асклепия, не вызывает сомнения. Это показывают фотографии на рис. 97 -102. Богоподобный тип врача находят преимущественно среди исследователей и клиницистов. Если врач настолько поднимается над своими коллегами, как, например, Альбрехт фон Грефе или Теодор Бильрот, то легко понять, что его ставят в один ряд с богоподобным Асклепием. Но если вначале блестящий и импонирующий выход врача основан преимущественно на чрезмерно повышенном самосознании — как это иногда бывает — то он никак не относится к богам. Я ставлю выше человечного, принимающего сердечное участие в страданиях больного Асклепия, как он воплощен в изображениях фон Кусмауля или Роберта Коха. Эти врачебные глаза я часто видел у обыкновенных участковых врачей, которые выполняли свою работу со священным трепетом и сердечной добротой. И поэтому я хочу отказаться от того, чтобы делить врачей на людей и богов.
Рис. 97. Йозеф Госманн.
Рис. 98. Карл фон Войт.
Рис. 99. Эрнст Боймлер.
Рис. 100. Роберт Кох.
Рис. 101. Адольф Кусмауль.
Рис. 102. Сантьяго Рамон и Кайапь.
Рис. 97-102. «Врачебный глаз»
Иначе, чем врач, смотрит священник: вверх, иногда это настолько выражено, что под нижним краем роговицы становится видна белая склера. Глаза приобретают от этого мечтательное выражение (рис. 106 и 107). Похожий взгляд встречается у причисленных к лику святых женщин и изображений Мадонны (рис. 108). Также и у философов часто можно наблюдать взгляд, устремленный ввысь. Привожу соответствующий пример на рис. 105. Аналогичный взгляд можно обнаружить у многих поэтов, например, у Клавдия или у Эзопа. Он встречается не только у набожных людей, и тогда он имеет особое значение. Это стало ясно мне в случае с одним мужчиной, который имел привычку во время беседы о самых обыденных вещах мечтательно поднимать вверх свои большие прекрасные голубые глаза. Он сохранял это направление взгляда, и когда давал ничего не значащий ответ на ничего не значащий вопрос. Я потратил достаточное время, чтобы правильно истолковать этот мечтательный взгляд. Постепенно мне стало ясно, что мужчина был неискренен и его глаза лишь пытались изобразить святость. С тех пор я отношусь к мужчинам и женщинам, профессия которых не требует устремлять взгляд вверх, но которые, тем не менее, именно так смотрят, с большим недоверием.
Характерный взгляд исследователя формируются в тех профессиях, которые требуют напряженного зрения вблизи и напряженного внимания. Такие требования предъявляются не только к врачу и исследователю, аптекарю и химику, физику, филологу и графику, но также и к ремесленникам, которые осуществляют тонкую работу, например, к часовщику или механику. Врач, который не работает у постели больного, но большую часть дня смотрит в микроскоп или на колбы и пробирки, смотрит не вниз, но прямо и на близкое расстояние. Его наблюдение очень остро, поэтому доброта, которая свойственна хорошим врачебным глазам (рис. 109 и 110), по большей части в его взгляде отсутствует. Среди исследователей много близоруких. Но то, что своеобразие взгляда не определяется только этим, показывают «врачебные глаза» носящих очки Р. Коха и Боймлера. Глаза исследователя свойственны не только врачам. Само собой разумеется, возможны и различные сочетания. Хороший врач может быть замечательным исследователем и тогда оба фактора оказывают влияние на формирование глазницы.
Если священник не только священник, но одновременно еще и острый наблюдатель природы, то его взгляд направлен не только вверх и вдаль, но он смотрит также остро вблизи перед собой или вниз. Классический пример глаз исследователя у священника представляют собой глаза Менделя. Здесь глаза священника становятся глазами исследователя (рис. 111).
Характерным для глаз исследователя является взгляд, который остро фиксирован на предмете вблизи. Создается впечатление, что глазные яблоки выпирают напротив внутренней стенки глазницы, а жир на внутренней стороне глазницы при этом как будто исчезает. Можно думать, что такое воздействие оказывает медиальная часть m. rectus, а именно obliquus superior, окончание сухожилия которого располагается от укрепленной на лобной кости trochlea до глазного яблока, т. е. от медиальной до латеральной стороны глазницы. Однако окончательный вывод по этому поводу можно сделать только на основании подробных исследований. Но фактом является то — и это я могу сказать на основании моих собственных наблюдений — что у исследователя очень часто расстояние между внутренними углами глазниц относительно невелико.
Взгляд как у исследователя может иметь и поэт, если он не является поэтом в смысле Гёте — «Я пою, как поет птица» — а если он представляет собой кропотливого исследователя работы души. Таким примером является Ибсен (рис. 112).
Рис. 103. Асклепий — бог (Британский Музей, Лондон).
Рис. 104. Асклепий — домашний врач (Асклепий человек).
Рис. 105. Лисий. (Капитолийский музей, Рим).
Рис. 106. Священник.
Рис. 107. Взгляд священника.
Рис. 108. Взгляд женщины, причисленной к лику святых.
Художники в большинстве случаев широко открывают глаза, когда они, полные священного восхищения, хотят принять в себя всю красоту мира. Такие глаза имели, например, Дюрер и Рафаэль. Но есть художники, которые одновременно являются ревностными исследователями. К таким художникам принадлежит Мендель, который проявлял повышенный интерес к пуговице на гамашах или к позументам на униформе, хотя такие вещи не имеют никакого значения для духовной значимости изображаемой личности (рис. 21).
Рис. 109. Освальд Шмидерберг.
Рис. 110. Феликс Маршан.
Рис. 111. Грегор Мендель. Глаза исследователя у монаха.
Рис. 112. Хенрик Ибсен.
Рис. 109–112. Типичные глаза исследователя.
Положение глазного яблока в глазнице
Я уже говорил, что пустое пространство между костной глазницей, глазным яблоком и кожей век наполнено жировой тканью, и содержание жировой ткани у различных людей индивидуально очень различается. То, что жир имеет значение для выражения глаз, сначала звучит не слишком вероятно. И действительно, физиогномическое значение жира не слишком велико. Однако для образного впечатления, которое вызывают глаза, он имеет очень большое значение. Поэтому ту роль, которую играет жировой слой, надо обсудить подробно. Я сначала напомню то, что я говорил о положении глазного яблока. Задняя половина глазного яблока погружена в мембрану из соединительной ткани. Мембрана укреплена на костях на передних частях глазницы, однако она не настолько туго натягивается, чтобы терять подвижность. В большей степени она может двигаться в направлении вперед и назад — туда-сюда. Если вследствие тяжелой болезни жир, лежащий позади глазного яблока, исчезает — я называю его защитным жиром — то глазное яблоко может заваливаться назад. Если защитный жир сильно разрастается, то он может выдавливать глазное яблоко вперед. И то, и другое может быть преходящим состоянием.
Но есть различия в содержании жира глазницы длительного характера. У мужчины или женщины, вес которых приближается к 100 или 150 кг, у Фальстафа или похожего на Ерютцнера монаха и жировой слой в глазнице, естественно, развит избыточно и поэтому у них глазное яблоко всегда располагается в глазнице поверхностно. И, наоборот, у худых людей глаза обычно располагаются глубоко. Аскетичный Иоанн-Креститель обычно изображается художниками с глубоко посаженными глазами. В приведенных примерах развитие жирового слоя имеет определенное физиогностическое значение. Но его, конечно, не стоит переоценивать, потому что общее развитие жирового слоя на всем теле и так не оставляет сомнений в том, является ли данный человек поклонником кулинарных наслаждений или аскетом.
