Справедливо считается, что в работах Фрейда, Джонса и Абрахама содержатся предположения о том, что обобщенные в той или иной мере формы поведения не всегда привязаны к символическим проявлениям первичных (original) объектов: иногда в этих формах появляется адаптивная сила. Другими словами, инстинктивные формы обобщаются в более широкий стиль деятельности. Однако это были всего лишь предположения и случайные идеи, и очевидно, что в основном они работали в ином направлении. В частности, концепция сублимации предполагала выход инстинктов за пределы первичного объекта, но в то время этот выход скорее означал смещение влечения от первичного объекта к объекту, который его заменял. Иначе говоря, в этих работах можно найти концепции определенных форм эго, тенденций и механизмов (например, сублимации и реакции), но при этом они не описывают основные модели деятельности, формирующие то, что мы называем характером.
Такое понятие характера появилось несколько позже, в анализе характера, определенном Вильгельмом Райх.4 Согласно Райху, невротическое решение инфантильного инстинктивного конфликта достигается в процессе общего изменения деятельности, при полной кристаллизации невротического характера. Райх так и изучал "характер как единое целое", а не его отдельные черты и защитные механизмы, и у него именно характер в целом стал объектом терапевтического внимания. "Проблема, - говорит он, - не в содержании и не в природе конкретной черты характера, а в изначальной модели реагирования в целом."5
Такие способы поведения - например, "самоограничение и однообразие в жизни и мышлении" у человека с обсессивно-компульсивным характером - невозможно описать, исходя только из контекста раннего влечения. Форма характера "не может создаваться индивидуальными импульсами и содержанием отдельных черт; она придает личности ее неповторимость".6
Это не просто обобщенные формы деятельности, они являются стабильными и даже застывшими. Эго "затвердело", защитные реакции приняли определенные формы, ранний конфликт "трансформировался в долговременное отношение, в хронические автоматические реакции".7 Таким образом, здесь происходит отделение способов деятельности от содержания инфантильного конфликта (то есть от предполагаемой причины), и, по крайней мере в этом аспекте, они становятся независимыми от первоначального конфликта. Последнее обстоятельство является важнейшим в концепции обобщения форм деятельности.8
Однако в двух пунктах представленная Райхом картина характера не является адекватной, и эти пункты оказываются очень схожими. Они касаются происхождения общего способа реагирования (формы характера) и его функций. С точки зрения Райха, характер возникает из инфантильного инстинктивного конфликта; сначала это способ справиться с конфликтом. Форму характера определяют, с одной стороны, природа подавленного импульса, а с другой, - природа расстройства (время, интенсивность и т.д.).9 Приобретая твердость, характер выполняет лишь защитные функции. Он "связывает" импульсы, приобретая стабильность, ограничивает свою гибкость и защищается от внешнего и внутреннего мира. Иными словами, он исполняет защитные функции экономичнее, по сравнению со специфическими защитными реакциями. Его задача - не только справиться с изначальным конфликтом, но и продолжать исполнять большую часть защитных функций в "продолжающемся конфликте" между инстинктивными требованиями и внешней фрустрацией. Райх говорил, что "продолжающийся конфликт между инстинктом и внешнем миром придает (защитной функции характера) силу и смысл существования"10.
Таким образом, Райх не считает, что общие формы существуют независимо от защитных механизмов и инстинктивного конфликта. В его представлении характерные способы деятельности не адаптируются к проявлениям внешнего мира. Это исключает существование изначальных, независимых от инстинктивного конфликта, психологических функций, способностей и тенденций (например, различных когнитивных систем и тенденций), определяющих форму характера. И такая точка зрения не предполагает, что внешняя реальность, в особенности социальная реальность в раннем возрасте, своими возможностями, требованиями и формами существенно влияет на развитие характерных адаптивных функций. В психоанализ эта идея была внесена позже Хайнцем Хартманном и Эриком X. Эриксоном.
Однако после Райха интерес психоанализа к проблеме характера несколько угас. Возможно, дальнейшая разработка проблемы требовала новых теорий и концепций. В любом случае, изучение эго, начатое и, вне всякого сомнения, продвинутое работами Райха, теперь стало представлять для психоанализа основной интерес. Были и другие работы, прямо относящиеся к нашей теме. Здесь имеются в виду три разработки: 1) концепция Хартманна11, основанная на упоминавшихся в поздних работах Фрейда психологических структурах, независимых от инстинктивных влечений и конфликтов; 2) работа Эриксона12, в которую включена концепция психологических структур, независимых от инстинктивных влечений (но тесно с ними связанных), и, кроме того, добавлена новая концепция обобщенных способов деятельности; 3) экспериментальная и теоретическая работа Джорджа С. Кляйна13, Рилей Гарднер14 и их сотрудников. Они провели исследования, как общие принципы контроля проявляются в способах и стилях познания. Эти три исследования, напрямую не связанные с характером, все же помогают создать концепцию обобщенных, стабильных моделей деятельности, которая очень существенна для пересмотра определения патологического характера.
Исследования Хартманна показали важность психологического развития врожденных ментальных структур (например, памяти и структуры познания). По мнению Хартманна, эти структуры являются основными в приспособлении человека: они формируют ядро адаптивной психологической деятельности, относительно независимой от инстинктивного конфликта. Но эти врожденные структуры и их продукция (например, мышление и язык) важны не только для адаптивной деятельности. Благодаря своему положению и особым характеристикам, они влияют не только на форму и тенденцию адаптивной деятельности, но и на выбор пути "предпочтительного" разрешения конфликта и выбор защиты. Так, например, Хартманн указывает на то, что автономный фактор мышления является независимой составляющей индивидуального выбора и реализует защитный процесс интеллектуализации.15
Едва ли нужно упоминать о том, что эта концепция не принижает влияния на форму защитного или адаптивного процесса внешних, в особенности социальных, факторов, а также инстинктивных влечений и конфликтов. Но в этой концепции появляется то, чего прежде не было в психоанализе: биологическое ядро психологической структуры, которое изначально влияет на характерные тенденции адаптивных и защитных функций - ядро, вокруг которого собираются самые разнообразные силы и влияния.
Хартманн создал общую теорию независимого развития эго, а Эриксон разработал ее более специфические аспекты.16 Работа Хартманна во многом основана исключительно на предположениях, ибо в то время не было проведено достаточных исследований развития характера и общих форм деятельности. Эриксон конкретно показал, как в определенных областях происходит такое развитие. Он описывает, как постепенно, наряду с психосексуальным развитием, раскрываются основные способы функционирования - "паттерны приближения, способы подхода, способы поиска связей"17. Каждая фаза создается доминирующими сексуальными инстинктами, а ее изменение происходит под влиянием возникающих способностей и тенденций. Результат фазы развития зависит не только от судьбы инстинкта. В результате кристаллизации социальных форм (модальностей) появляются способ деятельности, отношение, строение мышления. Итак, фаза, которая психосексуально называется "фаллической", соотносится с общим расширением локомоторных способностей и "двигательных паттернов"18. В этой фазе в основном доминирует инициатива (или ее подавление чувством вины).
Таким образом, в отличии от райховских "способов реагирования", у общих форм функционирования в схеме Эриксона существует три корня: инстинктивное развитие, появление зрелых способностей и тенденций и возникающие на каждой фазе развития внешние социальные условия.
Способы и модальности Эриксона охватывают определенную область и уникально описывают индивидуальные аспекты. Они дают описание того, что люди делают и чувствуют, какие силы ими движут и какие внутренние системы их сдерживают. Позже я еще вернусь к этому аспекту, характеризующему общие методы. Эриксон не пытался систематизировать характерологию19, основанную на развитии этих модальностей, и не соотнес их детально с существующими положениями психиатрии. И хотя такое систематическое изучение было бы весьма ценным, совершенно очевидно, что многие важные для изучения психопатологии области - в частности, когнитивный процесс - невозможно адекватно описать, используя модальности схемы Эриксона.
