Закономерно пришел к изучению гипноза. В школе гипнотизировал товарищей, заучивал наизусть формулы внушения. Даже на пишущей машинке научился печатать необычно рано, была необходимость быстро перепечатывать данные мне редкие книги про гипноз. В то время, до Перестройки, этих книг было мало, в основном зарубежные, да и те в особых библиотечных хранилищах, просто так любому желающему не давали.
Читал про индийскую йогу, китайскую гимнастику, японскую медитацию. На втором курсе медицинского института увлекся иглотерапией. В те годы это считалось лженаукой. Декан, увидев у меня руководство по Чжень-цзютерапии (автора Чжулянь, директора Пекинского института), поругал меня.
Теперь, когда я его встречаю и на вопрос о том, чем занимаюсь, отвечаю, что иглотерапией, он хвалит меня, забыл прошлое.
Гипноз меня манил как окно в скрытые резервные возможности. Только через годы я понял, что ни в коем случае не нужно заучивать тексты внушения, нужно их приспосабливать к реакциям пациента. Так формировался индивидуальный подход с элементами обратной связи.
О тех года своего студенчества, как и о последующих этапах творческой жизни, могу сказать, что был "не в системе", жил исключительно своим образом, занимался, как теперь понимаю, самообразованием. Кстати, все люди так или иначе занимаются самообразованием, а школа время от времени подкидывает интересующую информацию.
Заканчивая обучение в медицинском институте я занимался гипнозом и иглотерапией одновременно. Гипноз мне нравился возможностью проявлять и управлять функциями, но был недостаточен для глубоких изменений в организме, тогда как иглотерапия могла влиять более глубоко. С другой стороны, слабостью гипноза была зависимость от степени внушаемости и от гипнотизера, а слабостью иглотерапии – необходимость конкретного воздействия при непосредственном контакте с каждым отдельным пациентом.
Вполне мне кажется закономерным, что в 1975 году я сделал важное для себя научное открытие: догадался внушать под гипнозом те характерные специфические ощущения типа ломоты, распирания, электрического тока, которые характеризуют так называемый феномен отдачи при иглоукалывании, который возникает в момент точного попадания иглы в нервную точку.
Сейчас этим может быть мало кого удивишь, но в 1975 году нигде про такое явление прочитать мне не удалось. Писатель Валерий Агроновский даже написал про мое открытие в книге "Визит к экстрасенсу", где я был в качестве критика экстрасенсов.
Он написал тогда примерно следующее: людям раздаются фломастеры, их может быть целый стадион, Алиев берет в руки рупор и командует: спать, в теле – ток! И у каждого проходит ток именно в тех точках, которые в данный момент наиболее реагируют, то есть там, где нужно, таким образом - это одновременно и диагностика и лечение. А фломастерами отмечают, где прошел ток, и эти каналы совпадают с каналами из атласов по иглотерапии, хотя пациенты доктора Алиева этих анатомических атласов не читали. Вы можете себе представить, писал Агроновский, как смеялись чиновники в высоких минздравовских кабинетах, когда Алиев приходил к ним с этой "хохмой".
Шутки шутками, а метод под названием "Гипно-сюэтерапия" или позже "Сигнальная рефлексотерапия" был мной опубликован в нескольких научных медицинских журналах. Отголоски этого подхода я встречал уже позже через годы в различных книгах, где авторы рекомендовали пациентам представлять себе мысленно различные ощущения типа распространяющегося тепла или мурашечек в больных частях тела.
Меня, конечно, как первопроходца это радует, жаль только то, что те материалы, которые мне встречались, содержат не такое полное и квалифицированное представление о деле, какое, будь у меня время, я бы дал. Возможность воздействовать через кору головного мозга на точки, а они в свою очередь действуют на внутренние органы, это дело - весьма перспективное.
В 1979 году я окончил медицинский институт как психиатр, работал иглотерапевтом, а в 1981 году с подачи Л.П. Гримака по приглашению Зам. Министра здравоохранения СССР Н.Т. Трубилина и Зам. Начальника Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина я приехал, будучи врачом 1-й поликлиники города Махачкалы из Дагестана в Звездный городок.
Летчики- космонавты Андриян Григорьевич Николаев и Павел Романович Попович, который также был Зам. начальника Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина, создали инициативную группу под руководством Г.М. Колесникова, подключив к этой экспериментальной работе Медицинское Управление Звездного городка под руководством А.В. Береговкина.
Задача была определена так: найти способ, что бы космонавты могли преодолевать стресс, адаптироваться к невесомости и легче переносить перегрузку.
Андриан Григорьевич Николаев мне сказал, что никакого гипноза для воздействия на организм космонавта, в том числе и на точки, проводить нельзя. А аутотренинг, который тогда практиковали некоторые космонавты, например В.Джанибеков, для моделирования состояния невесомости у космонавта на земле был слаб. Но даже аутотренинг в те годы не был официально разрешен к использованию в космосе. Вместе с Николаевым и другими космонавтами и специалистами я был на одном из закрытых совещаний в Минздраве СССР, где под председательством Зам. министра здравоохранения СССР А.Г. Бурназяна остро обсуждался вопрос о допустимости аутотренинга в космосе, так как был факт несвоевременной стыковки корабля, совершенный Джанибековым, который занимался аутотренингом и спал, как было в отчете, по 4 часа в сутки. Затем выяснилось, что причина нестыковки оказалась совсем иная, и что именно благодаря Джанибекову программа была успешно выполнена, но вопрос о допустимости аутотренинга в космосе тогда было предложено специально изучить.
В этих условиях отставания психологической науки в космосе мне удалось соединить возможности аутотренинга, как инструмента для самостоятельного использования без зависимости извне, с возможностями гипноза, с помощью которого можно было моделировать различные состояния, в том числе и состояние невесомости.
Тогда и был создан мной "Аутотренинг с гипнопрограммой", где гипнопрограмма для реализации установочной задачи запускалась "Ключом". Слово "Ключ" у меня образовалось потому, что в составе инициативной группы, с которой я работал, были и летчики и инженерные специалисты, это был их язык.
Для начала я вызывал гипнотическое состояние, в котором внушал, что теперь, после этого, они и сами смогут его самостоятельно повторить в нужный для себя момент, и что для этого они могут применить какой либо "ритуал", например, сосчитать в уме до 5-ти, глядя в одну точку. Это и был Ключ, после которого автоматически наступало желаемое гипнотическое состояние. Можно было сформировать внушением в гипнозе и любой другой Ключ, например, три раза щелкнуть пальцами, кому как нравится.
Особенностью метода саморегуляции "Ключ" было то, что вместе с Ключом при обучении в гипнозе внушалась и следующая идея: "До того, как вы используете Ключ, сформулируйте себе четко установочную задачу – те изменения, которые вы хотите получить с помощью режима саморегуляции (управляемого самогипноза). Включите в состав установочной задачи и время, в рамках которого вы хотите находиться в режиме саморегуляции.
"Установочная задача" в методе саморегуляции заменила обычные традиционные команды гипнотизера, теперь испытатель мог сам вызывать у себя управляемое состояние и руководить желаемыми изменениями.
Этот механизм образно можно раскрыть следующей метафорой: установочная задача – негатив фотопленки, Ключ – включение проявителя, режим саморегуляции (самогипноз) – проявитель, то есть практический реализатор теоретически намеченных изменений.
Например, у вас болит голова. Вы мысленно вспоминаете чувство ясности и свежести в голове, представляете себе мысленно, что через две-три минуты появится эта свежесть и, глядя в точку считаете в уме до 5-ти. Происходит погружение в приятное состояние расслабления, глаза через заданное время автоматически открываются, и вы получаете необыкновенное чувство уверенности в себе, так как головная боль по вашему желанию исчезла.
Пять испытателей, летающих в невесомость, моделировали по просьбе специалистов на Научно-техническом Совете Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина различные реакции организма и состояния.
Испытателю Ю. Сингатулину было предложено вспомнить в режиме саморегуляции ситуацию вращения тела в специальном тренировочном устройстве. Это было зрелище! У испытателя возникли характерные движения корпуса, движения головой, ногами, изменилось дыхание, артериальное давление крови резко поднялось, повысилась частота сердечных сокращений, началось обильное потоотделение. При этом с испытателем сохранялся полный контакт и Ю.Сингатулин по просьбе аудитории прекратил моделирование ситуации вращения и быстро нормализовал свое состояние.
