● Как эмоционально переживается транс или гипноз?
● Каков язык гипноза?
● Каковы невербальные гипнотические процессы?
● Что такое метафорическое направление транса?
● Формирование трансовых состояний путем входа в метасостояния
● Новые гипнотические языковые паттерны
● Трансовое состояние «времени»
● Трансовые состояния ускоренного и замедленного времени
● Принятие новых решений «во времени» с помощью метасостояний
● Опыт спирального вращения ресурсов
● Моментальное развитие терпения
Не секрет, что при овладении мастерством НЛП мы овладеваем искусством состояний, а в особенности – трансовых состояний. Как уже отмечалось, Метамодель в той же степени является инструментом дегипнотизации, что и инструментом точной коммуникации и сбора высококачественной информации. Еще в начале своей работы Бэндлер и Гриндер исследовали и создали модель эриксонианского гипноза. Мышление, установка, пресуппозиции и стиль работы Эриксона настолько глубоко проникли в НЛП, что оно стало рассматриваться как одна из многочисленных разновидностей и моделей эриксонианского мышления, психотерапии и гипноза.
В самом начале курса практика НЛП мы изучили лингвистические аспекты Метамодели и Милтон-модели. С помощью этих моделей мы выработали базовые навыки использования гипнотического языка и введения в различные трансовые состояния. В этой главе мы продолжим развивать эти гипнотические навыки, добавив к ним металингвистику Метасостояний.
Во-первых и главное: гипноз – это опыт и процесс изменения собственных состояний. Под гипнозом мы прежде всего входим внутрь себя и получаем доступ к смыслам, воспоминаниям, воображению и пониманию. Это создает внутренний фокус внимания, так что снаружи может показаться, что мы спим или отсутствуем. На самом же деле мы просто перешли от одного состояния к другому. Не имеющие референтов слова и фразы-существительные не позволяют нам выделить из нашего непосредственного окружения некие реальные объекты и непосредственно перенести их на наш репрезентативный экран. Это активизирует наш внутренний фокус внимания. Надо войти внутрь, чтобы создать, придумать и/или вспомнить информацию, позволяющую нам создавать наши ментальные фильмы.
Это означает, что гипноз представляет собой реакцию на язык, идеи и порождение смыслов. Мы гипнотизируем себя и других, вступая в коммуникацию и мгновенно переключая наше осознание на другой референт. Увеличивает ли это состояние наши ресурсы или заставляет нас «дуть на воду», это уже совсем другой вопрос. Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1979, p. 2) описали это следующим образом: «Гипноз принципиально ничем не отличается от любых других форм эффективной коммуникации. Такого явления, как гипноз, в виде изолированного и самостоятельного процесса не существует».
Обращаясь внутрь себя и сосредоточивая все внимание на некоей мысли, представлении, воспоминании или эмоции, мы формирует более «глубокий» или сильный транс. Наша концентрация становится еще более интенсивной и сфокусированной. Чем «глубже» или «выше» мы входим в эти трансоподобные состояния, тем больше нам кажется, что мы уже не здесь, а где-то еще. И в своем сознании мы действительно находимся где-то еще.
Такое понимание трансовых состояний помогает нам осознать тот факт, что транс представляет собой естественный феномен, свойственный всем людям. Мы входим в трансовые состояния всякий раз, когда мы бываем поглощены выполняемой задачей, захвачены «околдовывающим» нас оратором, переносимся в пространство фильма или грезим наяву, ведя машину по автостраде. Все, что захватывает наше внимание и пленяет наши сердца, опутывает нас своими чарами. Это может быть увлекательная история. Это может быть пикантная сплетня. Гипнотические состояния не содержат в себе ничего странного, они не являются чем-то таинственным, сверхъестественным, демоническим, – как не являются и даром, которым наделены лишь немногие избранные.
Изменяя свою ориентацию по отношению к реальности, мы обретаем способность к ориентации в иной реальности. Как правило, находясь в трансовых состояниях, мы отходим от внешней ориентации и обращаемся внутрь себя, к матрицам наших фреймов. А поскольку эти высшие уровни включают мысли, обычно находящиеся вне сознательной части психики, мы говорим, что наше «подсознание» становится доминантным. Фактически же эта терминология порождает неверное понимание природы гипноза. Когда мы обращаем и сосредоточиваем свое внимание на том, что, как правило, не является осознаваемым, внутри мы начинаем остро осознавать эти мысли и одновременно перестаем осознавать наше непосредственное окружение.
Действуем ли мы «неосознанно»?
И да, и нет. Мы одновременно не осознаем одно и осознаем другое. То, что входило в зону нашего осознания, теперь находится вне ее. То, что ранее нами не осознавалось, теперь осознается. С точки зрения уровней сознания мы никогда не можем одновременно осознавать все то, о чем знаем. Здесь вступает в силу магическое число Джорджа Миллера – семь плюс-минус два бита информации. С практической точки зрения нужно лишь наслоить несколько слоев осознания и переключать внимание между ними, порождая различные виды неосознанных состояний. В большинстве случаев «подсознательное» означает находящееся за пределами осознания. Иногда, говоря о «знании» нашей иммунной системы, автономной нервной системы или другой «подсознательной» информации, мы также используем термин «неосознанное».
При использовании этих терминов для описания различных типов, уровней и стилей познания, свойственных нашей системе сознания-тела, полезно помнить о том, что сознание у нас только одно. Нельзя сказать, что мы располагаем «неосознаваемой психикой» и, кроме того, еще и «осознаваемой психикой». В тот момент, когда наше сознание фокусируется на некоторой вещи, мы обладаем осознанием этой вещи, в то время как остальные 99 % нашего знания оказываются за пределами фокуса осознания, так что мы их не осознаем.
Внешнее впечатление того, что по отношению к миру мы спим и не осознаем его, находится в полном противоречии с нашим ощущением внутреннего сосредоточения.
Сторонний наблюдатель может подумать, что мы ничего не осознаем, однако внутри мы ощущаем себя намного более сознательными и сосредоточенными, чем обычно. Изнутри наш опыт переживается как состояние повышенного осознания. Люди часто говорят: «Я вовсе не был загипнотизирован, я слышал все, что вы сказали».
Одной из характеристик гипнотического состояния является то, как мы переживаем повышенную степень внушаемости в трансе. Эриксон говорил, что транс – это «состояние автономной восприимчивости к внушению без какого-либо осознанного понимания» (Erickson, 1983, vol.1, p. 10). Мы переживаем такую интенсивную восприимчивость к представлениям, когда захвачены интересным рассказом.
Так что же такое гипноз? Это затерянность в нашем ментальном внутреннем фильме, который мы воссоздаем или создаем заново в качестве реакции на историю, эмоцию, воспоминание, воображение или все что угодно. Фильм, проигрываемый в нашем сознании, становится настолько убедительным, и мы входим в него настолько полно, что кажется, будто внешний мир исчезает.
Какова природа гипнотических состояний?
Гипноз – это повседневный и естественный процесс, свойственный всем людям. Вопрос только в степени. Насколько глубоко мы можем затеряться? Как легко мы теряемся? В чем мы теряемся? Обогащает это нашу жизнь или обедняет?
Мы называем транс самыми различными именами: глубокое раздумье, концентрация, молитва, медитация, просто размышление, просто слушание. Но тот факт, что мы не рассматриваем эти состояния как гипнотические, не делает их менее гипнотическими. Вопрос скорее в том, насколько у нас развиты навыки их систематического использования с целью вызова предпочитаемых нами измененных состояний – тех, которые обогащают нашу жизнь.
Рис. 18.1. Гипнотическое состояние
