Нет никакой спешки, не нужно ничего делать из-под палки. Буддисты говорят, что хороший монах делает малое, но то немногое, что он совершает, он выполняет хорошо. Спокойно и осознанно, наслаждаясь каждым действием, зрелый и счастливый человек организует свою жизнь, как художник, который работает над полотном: он получает удовольствие, создавая произведение искусства.
Здесь, в Испании, в Китае или на Марсе (если мы будем там жить) одиночество – не трагедия, не повод для огорчения. Оно даже не должно особенно беспокоить нас. А тосковать от одиночества – чисто невротический предрассудок. Давайте не будем убеждать себя в обратном, и одиночество навсегда перестанет быть для нас проблемой!
В моем барселонском кабинете стоит большой желто-оранжевый диван. Это типичный диван психоаналитика, на который ложатся пациенты, чтобы рассказывать о себе, глядя в потолок, расслабившись, отключившись от всего на свете. Я не посвящаю себя психоанализу, но этот диван, являясь чисто декоративным предметом, символизирует мое уважение к традициям психологии. Я рассказываю многим моим пациентам, наполовину всерьез – наполовину в шутку, одну историю из моей жизни. Дескать, в один прекрасный день я уйду в отставку и залягу на этом диване. Это значит, что я оставлю все: мою работу, мою партнершу и прочее – и буду жить на этом диване. Я лягу на него и больше уже с места не сдвинусь. На те сбережения, которые у меня будут к тому моменту, я сделаю так, чтобы мне приносили еду и все то, в чем я нуждаюсь. Я не буду работать, не стану смотреть телевизор, читать, ничего не буду делать, а только лежать, вытянувшись на диване день и ночь напролет.
И самое интересное – мне будет очень хорошо. Ну, может быть, мне будет скучно, вполне допускаю, но скука еще никого не убила. Кроме того, полагаю, что у меня образуется много безмятежных минут: глядя в стену, я буду различать всевозможные оттенки белого, которые создаются лучами солнца, льющимися из окна. А еще я выпущу на волю свое воображение, создавая истории, которые развлекут меня, взволнуют, доставят мне удовольствие. А еще я смогу вспоминать разные приятные события прошлого и радоваться им. Как же мне будет хорошо! Оказывается, можно быть совершенно гениальным, даже ничего не делая. Я в это верю!
С точки зрения психического здоровья очень важно понимать, зарубить себе на носу, что уже само существование – приятно и комфортно. И не нужно никуда бежать, чтобы заполнить пустоту. Расслабляйся!
Великий математик и философ XVII века Блез Паскаль сказал однажды: «Все проблемы человечества происходят из неспособности людей спокойно усидеть в комнате». Очевидно, это так. Ведь глупо думать, что для того, чтобы жизнь была приятной, обязательно необходимо развлекаться, – так зарождается невроз. Если верить в подобное, вы начинаете действовать просто из страха (страха заскучать). В этом случае ваша деятельность будет окрашена принуждением, это невротическая тенденция делать все механически, в состоянии стресса, небрежно, без увлеченности…
Вот поэтому я всегда говорю, что однажды я отправлюсь на свой диван и уже не двинусь с места. И мне будет очень, очень хорошо.
Удивительно число людей, которые боятся скуки. В глубине души они страшно боятся заскучать и стараются скрыть этот страх под покровом суетных и бесполезных дел или наполняют свой день мелкими обязанностями, маленькими обязательствами, которые не оставляют свободных минут для чего-то еще. Эти люди обычно чувствуют себя очень плохо на отдыхе, особенно если отправляются в путешествие, потому что в непривычном месте труднее наполнять день делами.
Страх перед скукой такой же абсурдный, нереальный, придуманный, как и страх перед одиночеством. На самом деле нет ничего, чего можно было бы бояться! Как и в случае с одиночеством, если избавиться от страха, то скука (если она придет) создаст лишь ощущение очень легкого зуда. И в большинстве случаев даже этот зуд может быть приятным.
Надо заскучать, чтобы творить
На самом деле немало гениальных творений люди совершали благодаря скуке. Мигель де Сервантес написал «Дон Кихота», потому что скучал знойными вечерами кастильского лета и развлекал себя, сочиняя в воображении историю о странствующем рыцаре. Так, понемногу, не торопясь, он начал писать свое великое произведение, и скука сменилась приятным занятием, стала его увлечением и в конце концов настоящей страстью.
Приятная скука также заставляет меня вспомнить итальянское dolce far niente – сладкое ничегонеделание. Для буржуазного поколения 1950–1960-х годов в Риме возможность не иметь никакого постоянного занятия, возможность проводить время за книгами, заниматься искусством, любовью и обольщением – была одним из самых больших удовольствий в жизни. Скучать может быть невероятно приятно!
В любом случае скука не несет никакой серьезной угрозы: скучать не опасно для физической целостности, в этом нет никакой скрытой опасности… Наконец, скуки не следует бояться! В самом худшем случае она может ощущаться как некоторое неудобство, но не более.
Уметь скучать и не пугаться этого, извлекать из этого состояния пользу или, по крайней мере, уметь терпеть это состояние – полезное качество для тех, кто хочет иметь волнующую, впечатляющую жизнь. Это заявление кажется парадоксальным, и может быть, так оно и есть, но это правда: время от времени скучать – необходимое условие наполненной жизни.
Даже в авантюрных приключениях случаются моменты скуки: долгие часы ожидания в аэропорту, задержка на пару дней в глуши из-за отсутствия транспорта и т. п. Дальше в этой книге мы обсудим, насколько важно уметь спокойно переживать нарушение планов. И если вы научитесь расслабляться, не будете особенно переживать из-за скуки, то благодаря этому получите своего рода охранную грамоту, позволяющую вам делать то, что вам действительно хочется.
Помогите: я не могу решиться!
Нечто похожее происходит в области принятия решений: иногда у нас возникает иррациональный страх перед выбором. И мы увидим позднее, что эта проблема проистекает из-за развития «комплекса Дамокла», как я его называю.
Я помню довольно забавный случай, связанный с трудностью принятия решений. Ко мне в консультацию пришел пациент по имени Бруно. Он был сильно удручен, поскольку из-за своей нерешительности потерпел неудачу в сфере своей главной страсти. Бруно нравилось прибегать к услугам дорогих проституток Барселоны. Он отправлялся к ним ровно раз в неделю. И вот, когда в последний раз хозяйка салона показала ему, как обычно, альбом с фотографиями доступных девушек, Бруно остановился на двух из них: одна была белокурой, высокой и стильной, а другая – смуглая, черноволосая и чувственная, вся состоящая из страстных изгибов. Ему нравились обе. И вдруг он понял, что не знает, какую выбрать.
После получаса интенсивной внутренней дискуссии хозяйка встала перед ним и заявила:
– Слышь, лапочка, решайся или убирайся! Ты что думаешь, это тебе библиотека?
Бруно быстро ткнул в одну из фотографий, выбранную случайным образом, но на консультации он признался мне:
– Оказавшись наедине с девушкой, я не смог насладиться этой встречей. Я все время думал о том, что мне следовало бы выбрать другую.
Проблема Бруно, как и с любой формой нерешительности, заключалась в том, что он не мог позволить себе ошибиться. Он сам сжал себя в тисках выбора до такой степени, что выбор казался ему невыносимым. Бруно не мог получить удовольствие от выбора из-за своих ментальных оценок. И ему невыносимо было «не насладиться сполна, вложив так много денег», и эта обязанность получать удовольствие давила на него столь сильно, что оказала влияние и на сексуальную сферу.
Люди, у которых возникают трудности с принятием решений, всегда мысленно создают две тревожные альтернативы выбора, и им кажется, что они попали в ловушку этих альтернатив, как Дамокл с его мечом. В случае Бруно это «Быть с блондинкой, когда самая лучшая – брюнетка» или, наоборот, «Быть с брюнеткой и потерять блондинку». В его сознании обе возможности ошибки были ужасными из-за значительных расходов на свое еженедельное увлечение, которые вынуждали его выжимать из встречи максимум удовольствия.
Решение для таких нерешительных особ всегда базируется на том, что ни одну из двух неудач нельзя назвать «ужасной»: они могут быть «немного неприятными», но не больше. А именно – даже ошибившись, Бруно выживет и может быть счастливым.
Чтобы объяснять это понятие, я обычно предлагаю моим пациентам игру:
– Представьте, что я говорю вам следующее: «Завтра утром, на восходе солнца, я приду к вам домой и отрежу правую руку или правую ногу».
