Король Кнут[44] думал, что может удержать прилив. Король Гарольд[45] был достаточно глуп, чтобы смотреть на ливень стрел. Сэр Фрэнсис Дрейк[46] считал игру в шары важнее разгрома испанской армады, а сэр Уолтер Ролли стелил плащ поверх лужи[47].
Когда я наконец окончил школу, я даже не умел закрепить штепсель на проводе или починить предохранитель, не говоря уже о том, чтобы иметь представление об электропроводке в доме или машине. Зато я мог наизусть произнести законы Ома или Бойля—Мариотта и еще сотни фактов, которые были абсолютно мне не нужны, кроме как для сдачи экзаменов. Тогда как другие виды учатся понимать, что такое жизнь, выживание и наслаждение, я потратил десять самых ценных и познавательных лет своей жизни на противоположное занятие.
В школе нас не только не тому учат, а еще в некотором роде укрывают от жестокой реальности. Мы оканчиваем школу, и происходит метаморфоза. Она может быть не такой очевидной или драматичной, как превращение куколки в бабочку, но не менее результативной. Предполагается, что за ночь юноша покинет защищенный мир фантазий и станет независимым, а через несколько лет сам станет защитником.
Вот она, пустота. И мы, умное человечество, задаем нашим детям с рождения еще одну программу. Мы учим их, что, когда вырастешь и станешь взрослым, лучшее, что можно сделать, если нужна поддержка или стимул, — это выпить или закурить. Вы, может быть, уже сказали им, что это глупо и жалеете, что сами закурили, но вы и миллионы курильщиков все еще не бросаете курить. ПОЧЕМУ?
Удивительно, но молодые люди пробуют всего одну сигаретку, чтобы заполнить пустоту.
Вы же попробовали. Почему они должны отличаться от вас? Наше общество программирует будущие поколения на наркозависимость.
Нам нужно уничтожить эту пустоту. Я слышал, как выздоравливающие алкоголики говорили: «Мне потребовалось двадцать лет, чтобы пасть так низко, я не смогу освободиться за пару месяцев». Это чушь. Мне понадобилась почти треть века, чтобы достичь той глубины деградации, до которой я дошел. Я освободился за секунду, за то время, которое необходимо, чтобы повернуть ключ в замке. Вам понадобится немного больше времени: ровно столько, сколько нужно, чтобы дочитать и усвоить эту книгу. Я покажу вам, как найти ключ. Он спрятан в вашем сознании. Меня радует перспектива помочь в ваших поисках. Вам еще не пришло в голову, насколько захватывающе это должно быть, или вас все еще держит в плену лучший союзник зависимости —
СТРАХ?
Представьте, что вам предстоит заняться, скажем, дельтапланеризмом. Вы очень умный человек, но ничего не знаете о дельтапланах. Поэтому, раз вы умны и еще, оказывается, очень богаты, вы разумно ищете совета ведущего эксперта в этом деле, человека, увлеченного этим видом спорта тридцать с лишним лет. Заплатив за совет этого эксперта, проигнорируете ли вы его с легкостью, особенно если от этого будет зависеть ваша жизнь? Конечно, нет. Если вы это сделаете, вы должны убедиться, что у вас для этого есть очень серьезная причина.
Наверное, вы сейчас думаете, что я веду к повторению: «ВЫ ДОЛЖНЫ СЛЕДОВАТЬ ВСЕМ ИНСТРУКЦИЯМ!» На самом деле, нет. Но если бы вы еще подумали, воспользоваться ли советом, основанным на тридцатилетнем опыте, от человека, возможно, менее образованного, чем вы, то насколько глупее было бы игнорировать совет эксперта в миллион раз образованнее вас. Способность человека передавать знания по любой выбранной теме означает, что нам не нужно учиться на собственных ошибках, не нужно самим строить свои дома или машины. Теоретически это означает, что один человек может легко воспользоваться всем знанием всего человечества. Об этом стоит подумать, это дает нам невообразимые преимущества
ПРИ УСЛОВИИ, ЧТО ЗНАНИЕ ИСТИННО.
Именно здесь кроется дефект. Зачастую получаемая нами информация не только противоречива, но и не соответствует истине. Мы развились слишком быстро. Мы вносим серьезные изменения в нашу жизнь, полностью не осознавая их долгосрочное воздействие. Не страшно, если неправильная информация будет о музыке, искусстве или игре в гольф, но если неправильные представления касаются выживания, то результатом будет катастрофа. У нас уже есть правильная информация о выживании. То, что она фактически интуитивна или подсознательна, не умаляет ее значение. Она тоже накапливалась и передавалась от одного поколения к другому и через процесс естественного отбора от одного вида к другому и не несколько тысяч, а миллионы лет. Мы только недавно осознали, что эта информация передавалась нам нашими предками сквозь эпохи через наши гены. Не обязательно знать об этом. Это классический случай, когда малое знание приносит большой вред. У животных нет разума, чтобы сомневаться в своих инстинктах. Счастливчики! У них нет иного выбора.
Я описываю наш разумный мозг как дефект в механизме. Я не выражаю неуважение к его Создателю. Строго говоря, дефектом является наша неспособность правильно им пользоваться. Так рабочий снимает защитный кожух. Его цель — повысить производительность труда. В результате уменьшается длина его руки.
Инстинктивная и интеллектуальная составляющие нашего мозга не должны спорить, им следует работать в гармонии. Но если они спорят, то вы должны быть абсолютно уверены в том, что вы делаете, потому что с вашей стороны было бы очень неразумно позволить нашему интеллекту победить такого эксперта и три миллиарда лет эволюции!
Разум, который освободил человечество из джунглей за относительно короткое время, теперь бросает нас в кошмар, намного ужаснее того, с каким наши предки сталкивались в джунглях. В конце концов они были полностью готовы к той жизни. В течение жизни многих поколений существовали красные предупреждающие огни. Почему человек — единственное млекопитающее, которое должно учиться плавать? Все остальные млекопитающие плавают инстинктивно. Змеи плавают, хотя у них нет даже конечностей. Почему лиса может каждый день пить воду из пруда и не страдать от этого, тогда как в некоторых странах нельзя даже положить лед в питье? Почему детеныши крупных млекопитающих способны ходить уже через несколько часов после рождения, а человеческим детям нужны месяцы? Разумно ли создавать тысячи бомб, которые могут уничтожить всю планету и все живое на ней? Единственным оправданием является предотвращение войны. Разве наш разум не мог придумать более рациональное решение? Мы потратили целое состояние на создание этих бомб, теперь тратим еще одно состояние на их уничтожение. Но исчезнет ли когда-нибудь знание о том, как их делать? Не приговорили ли мы будущие поколения вечно жить в страхе шантажа или уничтожения каким-нибудь сумасшедшим? Разумно ли уничтожить всего за несколько поколений тропические леса, миллионы лет развивавшие свое невероятное разнообразие деревьев, животных и зависящих от них существ, или истратить все мировые запасы ископаемого горючего, минералов, металлов, химических соединений и питательных веществ за микросекунду того времени, которое понадобилось для их формирования?
Как сказал Джон Уэйн[48], «пистолет — это всего лишь инструмент, который можно использовать для добра или зла, он не хуже и не лучше, чем человек, направляющий его». Кто-то усомнится, что пистолет можно использовать для добра, но сам принцип, конечно, подходит нашему мозгу. Наша задача — мудро его использовать. Неразумно играть в Бога. Совершенно глупо думать, что мы умнее нашего Создателя. Я уже следовал тенденции современной медицины лечить симптомы вместо причин. Эту тенденцию можно сравнить с вождением машины с одной рукой на руле, в противоположную сторону по улице с односторонним движением, на скорости сто миль в час и другой рукой пытаться выключить предупреждающий огонек бензобака. Возможно, это преувеличение, но нужно исследовать это стремление искать волшебную пилюлю для решения всех проблем. Весьма сомнительно, нужно ли использовать лекарство для того, что считается чисто физической проблемой. Но нельзя применять лекарства, чтобы нарушить естественную работу человеческого организма для решения чисто психологических проблем.
На самом деле сугубо физических проблем не существует. Все наши чувства и эмоции — боль это или счастье — могут передаваться только через мозг. Однажды я участвовал в телепередаче вместе с врачом, считавшимся экспертом по никотиновой зависимости. Он отстаивал использование продуктов, содержащих никотин, чтобы помочь курильщикам бросить курить. В какой-то момент он начал объяснять, каким приятным наркотиком является никотин. Я понимал, к каким разрушительным последствиям эта информация может привести молодежь, которая смотрела программу, особенно потому, что эта информация не только не верна, но и исходит от врача. Я обвинил его в защите мощного яда. Он посмотрел на меня как на сумасшедшего и сказал:
