А что насчет дисфункциональной независимости? В общих словах, дисфункциональная независимость – это ошибка. Она уводит хорошее вдаль. Мы перестаем относиться к себе как к индивидуальному выражению Вселенной. Вместо этого мы верим, что сами себя создали. Мы существуем в изоляции. Это так, как видят глаза тела. Конечно, когда вы видите глазами сердца или сквозь линзу квантовой физики[54], вы обнаруживаете, что все формы разделенности (включая персональное эго) являются «оптическим обманом», как выразился Альберт Эйнштейн.
Дисфункциональная независимость очень одинока. Она помещает за пределы Единства, в то место, которое можно назвать адом. Проблема быть Д. Н. Ч. в том, что это отделяет человека от всего, включая самого себя. Потеря контакта с другими приводит к утрате контакта с собой. Ощущение себя разбивается на части. Когда становится плохо, не можешь чувствовать свое сердце, становишься физически развоплощенным, ум противоречит себе, и больше нет уверенности в том, что душа существует. Эго пытается быть всем, чем является Необусловленное Я, но без поддержки этого Я. Оно заканчивает чувством того, что вас не любят, вы уставший и одинокий.
Дисфункциональная независимость очень устрашающая. Это выбор, который мы сделали из страха, он же, в свою очередь, тоже порождает страх. Наиболее часто дисфункциональная независимость – реакция на рану. Когда-то мы поранились. Мы ушли в себя и почувствовали безопасность. Затем решили возвести вокруг себя крепостную стену. Стена разрабатывалась для защиты от нового ранения. Стена сделала свое дело. Она удержала мир снаружи. К несчастью, это оставило нас наедине со своей старой раной. Ничто не может проникнуть к нам: ни помощь, ни люди, любящие нас, ни даже ангелы.
Дисфункциональная независимость – это блокирование любви. Чем более дисфункционально независимым человеком становишься, тем больше закрываешься от всего. Это должно было обезопасить, согласно эго, но нет. Чем более закрываешься, тем больше страшишься, страшишься даже любви. Вот почему так трудно кому-нибудь любить такого человека. Он боится, что любовь нанесет ранение, и он не хочет опять быть раненым. Истина, конечно, в том, что любовь никогда не ранит. Ранит только то, что не является любовью. Любовь может только постоянно любить нас, и только любовь может нас спасти.
Дисфункциональная независимость – это конец дороги. Не можешь идти дальше. Став Д. Н. Ч., блокируешь свой рост. Пытаешься устроить жизнь самостоятельно, без обратной связи, без помощи, без любви, и это не работает. «Индивидуальность только тогда возможна, когда она разворачивается из всеобщности», – сказал Дэвид Бом, американский квантовый физик и самый известный протеже Эйнштейна. Другими словами, только когда мы возвращаемся к Единству – и когда мы позволяем жизни любить нас, – мы можем исполнить свое настоящее предназначение и быть теми, кем на самом деле являемся.
Луиза однажды сказала мне: «Все двери Вселенной открыты тебе. Дверь к мудрости открыта. Дверь к исцелению открыта. Дверь к любви открыта. Дверь к прощению открыта. Дверь к процветанию открыта. Это истинно, великий ли у вас день или нет!» Единство открыто в любой час. По другую сторону дисфункциональной независимости находится Вселенная вдохновения и любви. Жизнь ждет тебя. Все, что нужно сделать, – это пробить дыру в своей стене, толкнуть дверь и позволить любви войти.
Необусловленное Я, остающееся в состоянии базовой открытости, всегда открыто любви. На семинаре «Жизнь тебя любит» я делюсь со студентами одним из любимых упражнений Луизы, относящихся к любви. Надо расположиться напротив зеркала, развести широко руки и сказать: «Я хочу позволить любви войти. Любви входить безопасно. Я говорю „Да“ любви». Луиза рекомендует делать это три раза в день. Это очень простое упражнение, помогающее открыть двери, убрать стены.
Завершаю урок «Жизнь тебя любит» прекрасной молитвой Луизы на утверждение базовой открытости…
В бесконечности жизни, где я пребываю,
Все совершенно, целостно и полно.
Я верю в силу более великую, чем я,
Которая течет через меня каждый миг
каждого дня.
Я открываюсь мудрости изнутри,
Зная, что есть только Единый Разум во Вселенной.
Из этого Единого Разума приходят все ответы,
Все решения, все исцеления, все новые творения.
Я доверяю этой Силе и Разуму,
Зная, что все, что мне нужно знать, открыто мне,
И все, что нужно мне, приходит ко мне
В нужном времени, пространстве
и последовательности.
Все хорошо в моем мире.
Позвольте уйти чувству борьбы
Даже
После
Всего этого времени
Солнце никогда не говорит
Земле:
«Ты владеешь
Мной».
Посмотри
На чудо этой любви,
Она
Освещает
Целое
Небо.
Это стихотворение «Солнце никогда не говорит» – еще одно прекрасное сотрудничество Хафиза и Дэниэла Ладински. Стихотворение дает взгляд на необусловленную природу любви. Оно напоминает, что истинная любовь дается просто так, без всякой оплаты, и что она равнодоступна всем нам. Эта любовь более величественна, чем чье-либо постижение, поскольку у нее нет пределов. Никто не способен постичь ее. Это не просто идея. Это приходит из Единства. Это энергия из источника единого поля. Это базисное сознание жизни. Это сердце Вселенной, выражающее свою безграничную щедрость.
Любовь необусловлена. Об этом легко помнить, если мы ориентированы на Необусловленное Я. Здесь мы живем, естественно осознавая основную истину: «Я достоин любви» и с базовым доверием: «Я любим». Конечно, когда мы выпадаем из милости по какой-либо причине, мы теряем способность видеть, кто мы и что такое любовь. И вот любовь становится мифом и даже хуже – религией. Наш базовый страх: «Я не достоин любви» и базовое недоверие: «Я не любим» искажают наше восприятие, и эго превращает любовь в собственный прообраз. Теперь любовь отделена от нас. И мы боимся, что нам нужно заслужить любовь, когда она снова явится.
Любовь никогда не заслуживают, она дается просто так. Чтобы позволить любви быть любовью и позволить жизни любить вас, необходимо принять то, что любовь – вещь, абсолютно не заслуживаемая. Любовь – это не сделка. Это не разменная монета. Любовь никогда вам не скажет: «Ты владеешь мной». Любовь – это не суждение. Неважно, насколько ужасным может быть наше прошлое, любовь ждет нас. Любовь никого не обделяет. Никого. Даже вашего худшего врага. Необусловленная природа любви – вот что делает любовь такой могущественной. Она убирает любое препятствие. Она снимает любой блок. Она каждого приводит домой.
До тех пор, пока веришь, что любовь нужно заслужить, устанавливаешь предел тому, насколько жизнь может любить. Не любовь, а созданный нами образ устанавливает условия. Эго, а не любовь пишет контракт. Этот контракт – внутреннее дело, полное личных правил и стандартов, о котором любовь и понятия не имеет. Условия контракта варьируются от человека к человеку. Есть разнообразные пункты, вроде: «Я могу позволить жизни любить меня, если…» и «Я могу позволить жизни любить меня, когда…». Три самых распространенных класса этих пунктов таковы: этика работы, этика страдания и этика мученика.
«Жизнь любит нас, и жизнь поможет нам создать эту книгу», – писала электронной почтой Луиза в тот день, когда мы договорились написать «Жизнь тебя любит». В том же сообщении: «Эта книга уже существует. Все, что нам нужно сделать, – это позволить ей появиться». Ее слова напомнили мне о буддийском монахе, которого я повстречал в Бход-Гая, Индия. Мы встретились у Дерева Бодхи, также известного как Дерево Бо, которое растет возле храма Махабодхи. Это было то место – называемое недвижимым местом, – где Сиддхартха Гаутама пережил Просветление и стал известным всему миру как Будда.
Монах работал в технике самой изысканной тхангки, рисуя на хлопке и шелке Ваджрадхару Будду, представляющего саму суть вселенской любви и мудрости. Когда я высказал комментарий о его прекрасной художественной работе, он улыбнулся и сказал: «Я – машина Бога по производству фотокопий. Бог дает мне образы. Все, что я делаю, – это преданно наношу копии образов на страницу». Он рассказал мне, что настоящий художник работает с концентрацией, но без усилия. Он сказал: «Усилие приходит не из эго, но от Великой Решимости в небесах».
Одна из причин, почему я пишу книги: каждый фрагмент работы – это сотворчество и сотрудничество. Несмотря на то, что писательство – это работа одиночек, автор никогда не пишет один. В хорошие дни процесс творчества протекает легко и без большого усилия. В трудные дни, которых у меня было немного, я не мог работать над текстом. Я чувствую, что слова рядом, но они не ложатся на страницу. Обычно главное препятствие – слишком большое усердие. Я стараюсь толкать поток; стараюсь, чтобы это происходило, вместо того, чтобы просто позволить всему происходить.
