22. Паттерн временных линий.
23. Паттерн изменения личностной истории.
24. Паттерн взмаха.
25. Паттерн круга совершенства.
26. Паттерн уничтожения решений.
27. Паттерн глубинной трансформации.
28. Метатрансформации.
29. Паттерн примирения с родителями.
30. Паттерн любви к себе.
31. Паттерн самодостаточности.
32. Получение совета от внутреннего мудреца.
Паттерны нейро-лингвистических состояний:
33. Визуально-кинестетическая диссоциация, быстрое лечение фобий.
34. Получение доступа к ресурсным состояниям.
35. Состояние осознанности.
36. Паттерн фрейма «как если бы».
37. Паттерн связывания состояний.
38. Паттерн перекрывания «суб-модальностей».
39. Разрушение пороговой компульсии.
40. Трансформация ошибок в обучение.
41. Формирование интенциональной компульсии (Паттерн Шоколада леди Го дивы).
42. Паттерн принятия решений.
43. Паттерн удовольствия.
44. Паттерн снижения удовольствия.
45. Разрушение ограниченных синестезий.
46. Архивирование воспоминаний.
Паттерны языкового формулирования и переформулирования:
47. Паттерн Метамоделирования.
48. Паттерн Метамоделирования III.
49. Паттерн деноминализации.
50. Паттерн определения/формулирования проблем.
Паттерны мышления; паттерны, метапрограммы и когнитивные искажения:
51. Идентификация/подстройка метапрограмм.
52. Распознавание и пересмотр ограничивающих метапрограмм.
53. Паттерн изменения метапрограмм.
54. Обсуждение когнитивных искажений.
Паттерны смысла/семантики:
55. Паттерн рефрейминга содержания.
56. Паттерн рефрейминга контекста.
57. Паттерн рефрейминга «суб-модальностей».
58. Шестишаговый рефрейминг с помощью метасостояний.
59. Разрывание синестезий убеждений.
60. Формирование иерархии ценностей.
61. Кинестетическая иерархия критериев.
62. Прививка против мыслей-вирусов.
63. Генератор новых форм поведения.
64. Паттерн прощения.
65. Паттерн излечения аллергии.
66. Паттерн избавления от горя.
67. Паттерн пре-огорчения.
68. Паттерн здорового питания.
69. Избавление от со-зависимости.
70. Паттерн уверенной речи.
71. Паттерн реагирования на критику.
72. Паттерн установления пределов.
73. Паттерн магических родителей.
74. Трансформация ошибок в обучение.
75. Мудрое и глубокое мышление/оценка (модель SCORE).
76. Стратегия креативности Диснея.
77. Паттерн вращающейся иконки.
Описываемые нами образцы техник, оставляемых НЛП, говорят о возможности существования сотен и даже тысяч и более процессов, которые уже созданы и будут созданы в ближайшие годы и десятилетия. Располагая методологией моделирования структуры опыта и постоянно перепроектируя многоуровневые карты и фреймы сознания, мы можем углубиться в любую практическую сферу жизни, чтобы построить модели лучших образцов деятельности, достигнутых на сегодняшний день, и расширить пределы человеческих возможностей благодаря непрерывной связи времен.
Психотерапия отличается от психологии тем, что является непосредственным приложением психологических принципов и практик к проблемам, ограничениям, случаям обеднения и неадекватного картирования, имеющим место в процессе индивидуального роста и развития. Психотерапия способствует развитию и реализации человеческого потенциала. Поскольку традиционная психотерапия XX века фокусировалась на проблемах и всевозможных нарушениях человеческой деятельности, в ней сформировалась ориентация на «починку» людей (называемых пациентами) и излечение проблем. Она также фокусировалась на симптомах таких проблем, как эмоции и защитные механизмы, и исходила из предположения, что «инсайт», или понимание проблемы, приведет к автоматическому избавлению от нее.
Именно в этом контексте НЛП приняло совершенно иной подход. Заняв метапозицию по отношению к многочисленным психотерапевтическим подходам, НЛП вышло на сцену психотерапии с ориентацией на моделирование того, что работает, без обращения к какой-либо теории за объяснением того, почему оно работает. Бэндлер и Гриндер в своей иконоборческой атаке на сферу психотерапии, медицины и психиатрии ворвались на арену психотерапии, утверждая, что они не исповедуют какой-либо теории и не желают утруждать себя какой-либо психоархеологией и теоархеологией: они – модельеры, и их волнует лишь то, что работает и как оно работает.
На самом деле это заявление было неправдой, но в те времена оно сотворило чудеса, явившись великим рефреймом. Основатели НЛП все же имели теорию, и мы отмечали этот факт на протяжении данной книги. Их теория состояла в том, что мир не настолько беден, чтобы у людей не было достаточного выбора и они не могли бы преуспевать и быть счастливыми. Если люди и ограничены в своем выборе, то только потому, что у них обедненные карты мира. И все их варианты выбора с точки зрения эмоций, мыслей, форм поведения и реакций имеют смысл – учитывая их карты мира. Они составляют свои карты посредством процессов моделирования, включающих опущение, обобщение и искажение информации. Направив их назад к «глубинным» (или высшим) уровням их картирования и предлагая им пересмотреть свое картирование путем задавания открытых вопросов, мы позволим им сконструировать более эффективные карты, которые расширят диапазон их выбора, восприятия, понимания, смыслов и реакций.
Таким образом, была изобретена Метамодель психотерапевтического языка. Эта модель представляла собой просто набор рекурсивных вопросов, задаваемых людям и оказывающих «магический» эффект расширения их карт. При расширении этих карт менялись и взаимоотношения человека с миром. Интересно отметить, что Бэндлер и Гриндер не моделировали когнитивных психотерапевтов, а смоделировали семейного психотерапевта, гештальт-терапевта и медицинского гипнолога, однако в результате они пришли к когнитивно-поведенческой модели психотерапии. Начав с этой основополагающей работы, НЛП как метадисциплина было распространено на самые различные виды психотерапии, включая психоанализ, бихевиоризм, психотерапию реальности и многие другие.
Поскольку НЛП сфокусировано на решениях, оно всегда предпочитало иметь дело с видами психотерапии, сфокусированными на решениях, в особенности на краткосрочной психотерапии, эриксонианском гипнозе и когнитивных методах психотерапии. Кроме того, благодаря заложенной в НЛП холистической модели сознания-тела (нейро-лингвистики), оно также отдавало явное предпочтение многим формам телесной психотерапии. Однако что бы ни моделировало НЛП, оно всегда оставалось метадисциплиной, моделирующей все, что работает, к какой бы ветви психотерапии это ни относилось. Это придавало НЛП не только мощность междисциплинарного подхода, но и ее притягательность. НЛП является эклектической сферой в том отношении, что находит и выбирает лучшее среди самых различных процессов, относящихся ко многим дисциплинам. Но в этом эклектизме есть свой смысл и порядок. Исходя из метафрейма, ориентированного на поиск структуры, НЛП выбирает то, что работает, и моделирует это с целью идентифицировать более крупномасштабные конструкции фреймов.
Поэтому на самом деле нельзя описать «НЛП-терапию» как таковую, по крайней мере, как самостоятельную дисциплину. Вместо этого мы говорим о том или ином паттерне, процессе или форме вмешательства, используя НЛП-моделирование различных видов психотерапии. Паттернами, которые мы могли бы описать как относящиеся исключительно к НЛП, окажутся те, что удовлетворяют всем пресуппозициям НЛП и могут рассматриваться как часть курса практика НЛП.
Травматические эпизоды и реакции возникают в результате травмирующих переживаний, а также под влиянием негативных рассказов, фильмов и воображения. После того как мы нанесли на свою карту «травму», эти репрезентации начинают управлять нашей деятельностью, убеждениями, ценностями и восприятием. Они задают «импринтинговый» фрейм, который кажется нам прочным и стабильным. Такие импринты могут включать как позитивные, так и негативные переживания. Поскольку импринты, как правило, задают фреймы типа «так уж устроен мир», это глубоко укореняет их в нашем сознании и делает их с трудом поддающимися изменению.
