Неутешительным для психологов является тот вполне очевидный факт, что для разных людей последствия аномии проявляются неодинаково – одни оказываются к ним более устойчивы, чем другие. В самых сложных условиях опускаются далеко не все, хотя явления моральной деградации и эмоционального упадка наблюдаются очень широко. В этой связи представляются весьма перспективными исследования того, какого рода личности оказываются наиболее жизнеспособны с условиях общественной аномии? Каковы те качества, которые позволяют им в этих условиях, даже в отсутствие впечатляющих утилитарных достижений, сохранить душевную гармонию и целостность? И каковы средства психологической помощи и поддержки тем слабым людям, которые не справляются с непосильной для них нагрузкой?
Конструктивные ответы на эти вопросы явились бы не только ценным вкладом в психологическую науку, но и важным общественно полезным делом.
Сплотимся, дамы и господа! [23]
Тот, кто полагает, что может обойтись без других, – сильно заблуждается; но тот, кто считает, что другие не могут без него обойтись, – заблуждается еще сильнее.
КОЛЛЕКТИВ (от лат. colligere — собирать) – группа объединенных общими целями и задачами людей, достигшая в процессе социально ценной совместной деятельности высокого уровня развития. Явление и термин, упорно превозносившиеся в советской социальной психологии и столь же упорно игнорируемые психологией современной. И то и другое, по всей вероятности, представляет собой неоправданные крайности, требующие непредвзятого анализа ради нахождения «золотой середины».
В 70-80-е годы явлениям коллективистского самоопределения, социально-психологического климата коллектива, социалистического коллективизма в противовес буржуазному конформизму были посвящены десятки и сотни работ, которые сегодня нельзя читать без горькой иронии. В самом деле, мэтры отечественной психологии в советские годы успели наговорить на эту тему массу велеречивого вздора – ради обретения научного и общественного статуса, которым они без тени смущения пользуются и поныне. К их счастью, сегодня мало кто помнит, за что в свое время присуждались степени и звания тем, кто сегодня упивается подброшенными с Запада идеями на подброшенные с Запада гранты. А те, кто помнит, предпочитают помалкивать – у самих «рыльце в пушку», просто по тогдашней молодости не успели себя сильно замарать и теперь могут мараться в свежем заморском пуху с почти чистой совестью.
Сколь безоглядно и поспешно мы сегодня заимствуем заморские идеи и непонятные слова, столь же безоглядно поспешили отречься от коллектива. Достаточно сказать, что в вышедшем недавно «Большом психологическом словаре», который издатель претенциозно окрестил «главной книгой по психологии», понятие «коллектив» даже не упоминается (сразу вслед за «кокаином» идет «коматозное состояние») – вероятно, как безнадежно устаревшее и исключенное из употребления.
Такое отношение отчасти можно понять. Слишком опостылел нам всем казенный социалистический коллективизм, на деле оборачивавшийся тотальным обезличиванием и уравниловкой. Слишком много глупости, пошлости и даже жестокости творилось именем коллектива, чтобы спокойно относиться к самому этому термину. Однако, попытаться все же стоит – ведь термин ни в чем не виноват. Более того, и явление как таковое существует, причем явление объективно положительное. А негативные явления – не оттого ли проистекают многие из них, что поспешили отказаться от позитивных, выплеснув, говоря словами Выготского, ребенка вместе с грязной водой?
Отечественная социальная психология – наука довольно молодая. Долгие годы считалось, что социальные явления вполне исчерпывающе объясняются законами диалектического и исторического материализма, и любая психологизация тут представлялась не только излишней, но даже вредной. В 60-е годы прошлого столетия, когда западная социальная психология (зародившаяся на полвека раньше) переживала настоящий расцвет, нашей только едва позволили робко оформиться. Причем – на условии категоричного противопоставления западной. Ядром такого противопоставления и выступило понятие коллектива и коллективизма. Было провозглашено, что коллектив – это особое социальное образование, возникновение которого невозможно в условиях классового антагонизма капиталистического общества. По определению академика А. В. Петровского, коллектив является «порождением социалистического общества, плотью от плоти его социальной структуры».
В обыденной речи в силу сложившихся социально-политических условий слово «коллектив» стало укореняться еще в 20-х. Достаточно вспомнить, с каким рвением «освобожденных» земледельцев загоняли в коллективные хозяйства, как упорно насаждалось коллективное соревнование (в противовес капиталистической конкуренции), какую огромную роль в перевоспитании малолетних уголовников отводили коллективу основоположники советской педагогики. Вылилось это в то, что коллективом без разбора стали именовать любую группу, объединенную по каким-то формальным основаниям. Коллективом стали называть личный состав воинского подразделения, рабочей бригады, школьного класса или научной лаборатории, причем независимо от того, в каких отношениях между собой реально находились члены этой группы. Даже если сотрудники одной кафедры ладили друг с другом не лучше, чем пауки в банке, или единственным сплачивающим фактором рабочей бригады выступали коллективные пьянки. Дошло до того, что коллективами стали именоваться группы детского сада или классы вспомогательной школы (хотя можно ли вести речь о зрелых социальных отношениях незрелых личностей?). Однако по сравнению с такой огульной бытовой трактовкой социально-психологическому явлению придавался иной, более конкретный и позитивный смысл.
Если абстрагироваться от идеологического пафоса, коллектив предстает не порождением большевистской утопии, а группой, достигшей по ряду параметров высокого уровня сплоченности вкупе с позитивной социальной ориентацией (понятно, что сплоченная шайка коллективом не является).
В 1979 г. болгарский психолог Любен Десев писал: «В буржуазной социологии, психологии и педагогике фетишизируются психологические аспекты человеческих отношений, в результате чего понятие „коллектив“, как правило, подменяется понятием „группа“». Сегодня совершенно очевидно, что в наших условиях имела место обратная тенденция – избыточная социологизация человеческих отношений и подмена «группы» «коллективом» без достаточных оснований. Что само по себе не обязательно дискредитирует понятие коллектива.
Освобождаясь от «родимых пятен» прошлого, мы поспешили отказаться от многих навязших в зубах формул. Например, исчезло из официального обихода обращение «товарищ». А что, скажите, дурного в этом старом русском слове? Вспомним: «Мужайтесь, товарищи, все по местам, последний парад наступает…» (а на геройском «Варяге», кстати, ни одного большевика не было). Не стало слова – потихоньку стал истончаться дух товарищества. Совсем как у индейцев навахо: в их языке нет слова для обозначения зеленого цвета, так они его и не отличают от оттенков голубого. Не потому ли нам сегодня приходится жаловаться на всеобщую разобщенность, что поспешили отречься от коллектива и даже вычеркнули это слово из своего лексикона?
Впрочем, во многих собраниях – отнюдь не только политически левых – обращение «товарищи» продолжает по старинке звучать. Оно и понятно: трудно привыкнуть к «господам» в стоптанных ботинках и «дамам» с пудовыми авоськами. А может, и нет ничего страшного в этом слове, и мы его потихоньку реабилитируем?
А там дойдет очередь и до коллектива. Ведь помимо идеологических заклинаний, без которых было просто не прожить, советские психологи, в том числе и социальные, проводили интересные исследования, выявляли объективные закономерности, то есть в меру дозволенного занимались полезным и важным делом. И выяснили, каким образом группа переходит на высокую степень своего развития, какие условия следует создать, чтобы добиться позитивной социальной ориентации и высокой сплоченности людей в их совместной деятельности и общении. Разве плохо, когда школьный класс можно с полным основанием назвать коллективом?
Обобщая данные разных источников, можно выделить следующие особенности группы, которые характеризуют ее как коллектив.
1) Контактность – постоянное прямое и непосредственное общение. Воспитательная функция коллектива связано прежде всего с этой его особенностью.
2) Контагиозность (от лат. contagiosus — заразительный) – взаимовлияние, способность к «взаимозаражению». Коллектив представляет собой динамическую живую систему, в которой происходит обмен информацией между ее отдельными элементами, индивидами, передаются желания и стремления, переживания и мысли. В коллективе создаются суггестивные связи, не всегда осознаваемые субъектом общения.
