Сюжет "Воспоминаний Долли Мортон" легко пересказать вкратце. В возрасте восемнадцати лет Долли, будучи сиротой, приезжает в Виргинию, оплот рабовладения, сначала в качестве компаньонки женщины, стремящейся спасать рабов, а затем, после того как ее, поправ все приличия, выпороли за помощь бежавшим рабам, она становится любовницей рабовладельца по имени Рэндольф, хозяина большой плантации. Она не только становится свидетельницей употребления плети и розог, но и сама подвергается порке, равно как и вынуждена участвовать в эротических забавах Рэндольфа и его друзей. "Ты с Севера, – объясняет ей хозяин, – так что тебе не понять, как мы, южане, смотрим на наших рабынь. Если они становятся жертвой нашей прихоти, мы с ними забавляемся, но не останавливаемся перед необходимостью выпороть их, если потребуется. Их тела принадлежат нам, и мы можем использовать их, как пожелаем.
Лично я не отличаю рабов от собак и лошадей". Он признается, что порка девушки всегда возбуждает его, и потом он часто овладевает Долли. В конце повествования героиня ускользает от Рэндольфа.
Она скопила немного денег, занимаясь древнейшей в мире профессией. Позже Долли выходит замуж за добропорядочного бизнесмена на несколько лет старше себя и погружается в жизнь обычной домохозяйки.
Сегодня очевидно, что по обе стороны Атлантики интерес к "английскому пороку" – порке – не уменьшается, что подтверждает огромный спрос на недавно вышедшую книгу Полин Реаж "Мудрость хлыста"[18], а притягательность порнографии, как это ни прискорбно, столь же велика, как в дни короля Георга IV:
О, чудная игра! Не увядает власть
Ее над юношей, и старцу дарит страсть.
Нет никаких сомнений в том, что гомосексуализм – самое распространенное извращение, однако посвященная ему литература далеко не столь обширна, как та, что написана о радостях хлыста.
Причина кроется в том, что гомосексуальные сцены действуют на среднестатистического любителя порнографии, являющегося гетеросексуальным мужчиной, менее возбуждающе, хотя гомосексуализм в англо-саксонских странах процветал уже в средние века. В Англии гомосексуальное поведение часто зарождалось в школе, и очень долго ради соблюдения приличий такая практика не пресекалась. Во время суда над Уайльдом в 1895 году В. Стид, издатель "Обзора обзоров", писал, что "если бы всех, кто разделяет "склонности" Уайльда, заточить в тюрьмы, мы наблюдали бы занимательный исход из Итона и Харроу, Рагби и Винчестера в Пентонвилль и Холлоуэвей". Все знали, что существуют многочисленные общества гомосексуалистов и содомистские клубы, особенно в Лондоне, но огласка бывала лишь случайной. Так случилось с "Кружком Вир-стрит" в 1810 году и "Скандалом Кливленд-стрит" в 1889 году.
Деятельность кружка на Вир-стрит была описана в "Фениксе Содома. Вереница веселий, употребляемых развратниками Содома и Гоморры в древности, дополненных и улучшенных новейшими достижениями в содомистской практике, в мерзостных воспоминаниях членов кружка на Вир-стрит".
Книга была издана Джеймсом Куком, хозяином публичного дома "Белый лебедь" на Вир-стрит, где обычно собирались гомосексуалисты. Кук оказался в Ньюгейсткой тюрьме по обвинению в содержании притона, но к нему проявили определенное снисхождение благодаря вмешательству богатых аристократов-покровителей. Несчастного приговорили к стоянию у позорного столба, где публика забросала его грязью и тухлыми яйцами.
Злополучный дом, о котором идет речь, был меблирован в соответствии с предназначением. В одной из комнат стояли четыре кровати, другая служила для переодеваний, там же находился туалетный столик с румянами и пудрой, третья комната называлась Храмом, там устраивались "свадьбы", иногда между "гренадершей" ростом под два метра и "господинчиком", чуть ли не вполовину меньше своей возлюбленной! Украшением "свадеб" были шуточки друзей "жениха" и "невесты". Для проведения "брачной ночи" в одной комнате часто объединялись четыре пары, которые совокуплялись на глазах друг у друга!
Громкий скандал на Кливленд-стрит не прошел незамеченным Фрэнком Харрисом. Он упоминает о нем в своих воспоминаниях, хотя не похоже, чтобы Харрис посещал это заведение. Но многие другие высокопоставленные члены общества бывали там, в том числе один из членов королевской семьи. Дело получило огласку благодаря одной газете, опубликовавшей список аристократических покровителей публичного дома, среди которых было имя графа Юстона, старшего сына герцога Графтона. Он был человеком традиционной сексуальной ориентации и на Кливленд-стрит оказался по ошибке, случайно.
Однажды после обеда у себя в клубе он прогуливался по Лейкестер-сквер, и какой-то человек сунул ему в руку карточку с адресом и надписью в углу "пластические позы". Юстон решил посетить Кливленд-стрит, где рассчитывал увидеть голых девушек. Обнаружив, что это заведение совсем другого рода, он немедленно удалился.
После газетной статьи он подал судебный иск, отрицая связь с гомосексуальным миром.
Считалось, что печатать материалы о гомосексуалистах – самоубийство для любой газеты. Однако Фрэнсис Барнанд, опытный и ловкий издатель "Панча", не согласился с этим мнением. Однажды, завтракая в обществе некоего пастора, он заявил, что дело прессы – печатать любые новости и комментарии, даже если они скандальные. "А как бы вы объяснили это происшествие супруге и дочери?" – стыдливо вопрошал пастор. "Очень просто, – ответил улыбающийся Барнанд. – Я бы сказал: "Моя дорогая, лорд Юстон решил отправиться поиграть в этот злополучный притон. Он думал, что сядет там за покер, но, увидев, что речь идет о баккара, ушел!" Многие английские писатели, бывшие, скорее всего, гомосексуалистами, например Кристофер Марло и Фрэнсис Бэкон, выразили свои наклонности в творчестве. В семнадцатом веке педерастия была распространена в придворных кругах, и Джеймс 1 и Вильям III были извращенцами. При Чарльзе II любовник короля Джон Уилмот, граф Рочестер, написал пьесу "Содом, или Квинтэссенция разврата", которую играли перед королем и придворными-мужчинами. "Национальный биографический словарь" в статье о Рочестере описывает содержание пьесы как "невыносимую грязь". "Содом" был опубликован в 1684 году в Антверпене, но первое издание до нас не дошло. Сохранились всего две рукописные копии, одна из них находится в Британском музее. Рочестер отрицал свою причастность к этому сочинению, и авторство приписали адвокату Джону Фишбурну, но современные исследователи сходятся во мнении, что автором пьесы был именно Рочестер.
Этого же предмета коснулись Гилберт и Салливан, сочинители непристойной оперы. "Содомская опера" не исполнялась при дворе, но многие годы нотная рукопись хранилась в архиве Сент-Джеймского дворца.
До начала следующего века гомосексуальная тема не поднималась в литературе, разве что в "Фанни Хилл", но в большинстве изданий этого эротического бестселлера соответствующая сцена опущена – вопреки намерениям автора. Фанни заявляет, что не одобряет содомию, – эту точку зрения разделял сам Клеланд.
Почти век спустя появилось произведение, открыто защищавшее содомию, – знаменитая поэма "Дон Леон", приписываемая лорду Байрону. Впервые ее 1465 строк издал Дагдейл в 1886 году, одновременно с другой поэмой – "Леон к Аннабелле", где поэт объяснял причины расставания с женой. Дагдейл купил рукописи, свято веря, что они принадлежат перу Байрона, и надеясь выудить из леди Байрон значительные деньги в обмен на сохранение тайны. От шантажа издателя отговорили, напугав возможностью быть привлеченным за клевету. Хотя поэмы написаны в "байроническом" стиле, в них есть намек на события, о которых Байрон не мог знать, ибо умер раньше, чем они произошли. Стихи все-таки опубликовали как принадлежащие Байрону и потом они часто перепечатывались издателями порнографии, в том числе известным Каррингтоном. В предисловии он отзывается о "Дон Леоне" как о вещи, "превосходящей "Дон Жуана" смелостью замысла и свободой языка". Что до второй поэмы – "Леон к Аннабелле.
Послание от лорда Байрона леди Байрон", – было указано, что рукопись нашли в домике у дороги в окрестностях Пизы, где бывал Байрон. Нет никаких сомнений – обе поэмы подделки, несмотря на умелую имитацию стиля великого поэта. В Англии в соответствии с "Актом о непристойных публикациях" издания этих поэм часто уничтожались.
Доктор Лашингтон, юрист, консультировавший леди Байрон в бракоразводном процессе, публично заявил, что "ее благородный супруг дал повод для развода, который никогда не будет назван вслух, принцип уважения к женщине не позволяет нам продолжать". Сорока годами позже, в 1856 году, леди Байрон поведала американской писательнице Гарриетт Бичер-Стоу, что причиной расставания стала кровосмесительная связь мужа с его сестрой, мисс Ли. Общеизвестно, как нежно поэт относился к сестре, и всетаки трудно поверить в эту историю, опубликованную Стоу после смерти обеих женщин. Кстати, и версия, изложенная в поэме "Дон Леон", будто бы Байрон содомизировал беременную жену, кажется абсолютно невероятной.
