в офисе.
— Обычно социопаты производят более приятное впечатление, чем обычные люди, — поведала Марта. — Они не обладают душевной теплотой, но прекрасно изучили эмоции окружающих. Это боссы или коллеги, которые любят заставлять других прыгать, а сами наблюдают за этим. Многие вступают в брак только для того, чтобы быть как все, чтобы выглядеть нормальными, однако в семейной жизни, когда первоначальный шарм испаряется, не демонстрируют никакой любви.
— Не могу предсказать, сколько человек прочитает мою книгу, — сказал я ей. — Может быть, если хорошо пойдет, тысяч сто. Это значит, что примерно тысяча из них будут психопатами. А может, и больше, если исходить из утверждения, что психопаты любят читать книги о психопатах. Какую мысль необходимо до них донести? Сдайте себя властям?
— Было бы хорошо, если бы это случилось, — улыбнулась Марта. — Но их остановит собственное высокомерие. Зачастую они думают: «Она врет, когда говорит о существовании совести», «Эту несчастную дорогушу ограничивает совесть. Ей следует больше походить на меня».
— А если книга попадет в руки жены психопата? — уточнил я. — Что ей нужно сделать? Развестись?
— Определенно. Я очень хочу, чтобы она меня услышала: «Да, лучше уходить». Нельзя ранить чувства человека, у которого их нет, — она помолчала. — Социопаты обожают власть, любят побеждать. Если у человека отобрать доброту и любовь, только это и останется — желание победить.
— То есть большая их часть находится на самом верху общественной пирамиды? — предположил я.
— Именно так, — кивнула Марта. — Чем выше по социальной лестнице вы шагаете, тем больше социопатов встретите.
— Получается, войны, несправедливость, разного рода эксплуатация — это результат «труда» такого небольшого процента населения, тех, кто страдает психическими расстройствами? — спросил я. Это звучало как резонанс от книги Петера Нордлунда, но в огромном масштабе.
— Я думаю, что многое из этого на самом деле вызвано ими, — ответила Стаут.
— Даже представить страшно… — поделился я. — То есть девяносто процентов человечества и не представляют, что их жизнью распоряжается небольшая кучка психически нездоровых людей…
— Вы правы, это действительно страшно, — согласилась она. — И мало кто готов подумать об этом. Всех нас растят с убеждением, что у каждого человека есть совесть…
Подытоживая разговор, она хотела обратиться к тебе, читатель, и сказала: «Если ты искренне забеспокоился и начал выискивать у себя черты психопата, можно не волноваться — это означает, что ты не психопат».
* * *
Почти все психиатры-профессионалы описывают психопатов одинаково: бесчеловечные, бессердечные, безжалостные комки зла, всегда наносящие обществу вред. Однако распознать психопата может лишь человек, который прошел специальную диагностическую подготовку. Хотя есть и другой вариант: обследование на сложном функциональном магнитно-резонансном томографе, как у Адама Перкинса.
Адам — исследователь в области клинической неврологии в Институте психиатрии в Южном Лондоне. Я приехал к нему после встречи с Эсси, потому что узнал, что он специализируется на тревожных состояниях. У меня появилось желание проверить собственную теорию, что тревожное состояние является противоположностью психопатии — с психологической и неврологической точек зрения, а также с учетом особенности работы мозжечковой миндалины. Свою я представлял в образе хаббловской фотографии солнечной бури 7, а железу психопата — тоже в образе хаббловского снимка, только на этот раз мертвой планеты, вроде Плутона. Адам подтвердил мою теорию и, чтобы показать ее правильность, подсоединил ко мне провода и засунул в томограф. А дальше, даже не предупредив меня, включил ток.
— Ай! — закричал я. — Больно! Давайте уменьшим силу тока. Я думал, что его запретили использовать. Это какой уровень?
— Третий.
— А какой максимальный?
— Восьмой.
Мы проделали несколько тестов, чтобы определить мой уровень тревожности. Все время я с недоверием поглядывал на кнопку включения электрического импульса, которая периодически вызывала у меня непроизвольные спазмы. После окончания Адам изучил мою электроэнцефалограмму и сообщил, что уровень тревожности у меня значительно выше среднего.
Я был удивлен. Странно радостно было услышать, что со мной объективно не все в норме, поэтому я предположил:
— Наверное, для человека с подобным уровнем тревожности не самая лучшая идея — искать людей с ее патологическим дефицитом…
Адам согласился и предупредил, чтобы я был осторожнее. Психопаты очень опасны, а чаще всего ими оказываются те, кого мы меньше всего подозреваем.
— Когда я работал над диссертацией, я приготовил один опросник и предложил всем желающим принять участие в его апробации, — вспоминал он. — Я развесил объявление, на которое откликнулась одна девушка. Этот разговор мне запомнился навсегда. Она спросила: «Нужно отвечать на вопросы о своем характере?» Я подтвердил. Тогда девушка сообщила: «У меня отвратительный характер. Люблю причинять людям боль». Тогда я решил, что она меня просто накручивает, и ответил: «Что ж, хорошо». Мы начали проходить тест. Когда девушка смотрела на фотографии расчлененных тел, по данным, которые собирали сенсоры, я понял, что она получает удовольствие. То есть испытуемая реально возбуждалась от вида крови и смерти. Это происходило в подсознании за какие-то доли секунды. Она находила эти вещи приятными.
Я посмотрел на Перкинса и понял, что ему было очень неприятно вспоминать все это. Он тоже был тревожным человеком, почему и посвятил жизнь изучению связи тревожности и мозга.
— Она рассказала, что хотела бы пойти в ВВС Великобритании, потому что лишь там женщинам разрешают работать с системами вооружений. Но там задумку сразу поняли, и ее не взяли, поэтому пришлось идти на исторический факультет. Разновидность психопатии, которой она страдала, не была связана с характерным манипулятивным мошенничеством. Студентка поделилась со мной собственным желанием убивать, как только мы познакомились, так что она не получила бы высокий балл по шкале ловкости и умения вводить в заблуждение. Но суть психопатии в том, что у них нет сдерживающих нравственных механизмов — стопоров. А в таком случае велик шанс, что из человека выйдет опасный серийный убийца без малейших угрызений совести. Есть, конечно, и среди нас те, кого заводит мысль об убийстве, но у большинства присутствуют и сдерживающие факторы, которые не дают реализовывать подобные фантазии. Ну, только если они не пьяны, или под кайфом, или в состоянии аффекта. Думаю, она принадлежала к последней категории, поэтому и пыталась поступить в ВВС, чтобы иметь социально приемлемую возможность удовлетворить потребность в убийстве.
— И что вы сделали? Позвонили в полицию?
— Я был в весьма неприятном положении, — ответил Адам. — В целом она не совершила никакого преступления, так что руки у меня были связаны. Сейчас нет никаких законодательных механизмов, которые могли бы останавливать таких, как она.
И Адам, и Боб, и Марта были убеждены, что психопаты приносят хаос. «Студентка, которая не могла убивать социально
