А как мы все упивались особыми отношениями президента Ельцина с алкоголем! Как мы то смеялись, то возмущались, то брезгливо морщились! Сегодня я бы уже так не наморщился. Некоторые драматические решения тех звонких лет трудновато было бы принять на совершенно трезвую голову. А принимать (во всех смыслах) – требовала острая необходимость.
Довольно легко кричать «банду Путина под суд!», почти наверняка зная, что тебя не сожгут из огнемета и не скормят злобным собакам. Совсем другое дело – пережить на самом ответственном посту, например, «Норд-Ост» и Беслан. Не покинув в решающее время должность, как это сделал в прошедшем феврале украинский Виктор Янукович.
Эпоха постмодерна породила представление о том, что политическим лидером может стать любой. Главное – каким-то образом влезть в общенациональный телевизор и, по возможности, не вылезать оттуда никогда, пока тебя с ним не разлучит политическая смерть. Ну, или, на худой конец, завести мощный блог и раскрутить его до пары миллионов посещений в день.
Я же как политический консультант на пенсии считал бы, что все претенденты на большую политику, движимые скороспелыми публичными амбициями, должны в обязательном порядке проходить психологическое лицензирование. Дипломированный психолог по итогам специального обследования должен дать ответы на два вопроса:
А) Способен ли претендент на политическое поприще постоянно и помногу, комфортно и беспечно, не испытывая угрызений совести и нарастающего страшного стресса, лгать – без чего публичная политика до недавних пор не существовала?
Б) Готов ли он, если понадобится, легко отдавать смертельные приказы, без чего тоже нередко не обходится современная власть?
В этом смысле демократическая политика, кстати, сущностно отличается от автократии. При демократии ответственность за тяжелые и тяжкие решения перераспределена между многими легитимными институтами. И потому психологический груз, выпадающий на долю всякого начальника, куда меньше. Автократ, живущий по принципу «что хочу, то и ворочу», гораздо больше подвержен риску сойти с ума, чем обычный демократический лидер.
Пребывая на обитом пороге кризиса постмодерна, мы должны многое передумать и пересмотреть. Прежде всего – пересмотреть в зеркало. Действительность оказывается куда богаче наших желаний.
Если еще вчера мы не знали, что управлять собственным письменным столом куда проще, чем государством, то сегодня-завтра нам придется это понять. Чем скорее, тем потому что – как говорил один известный в России и уже, увы, покойный политический консультант.
2014 г.
7 октября 2014 года, в 62-й день рождения Владимира Путина, Государственная дума рассмотрела так называемый «закон Ротенберга» (по имени крупного бизнесмена, чья недвижимость стоимостью порядка 30 млн евро арестована недавно в Италии). Акт, в соответствии с которым россияне различных категорий (как дорогие, так и недорогие) смогут получать из федерального бюджета РФ стопроцентную денежную компенсацию ущерба, нанесенного им плохими (неправильными) решениями иностранных судов, да и вообще любыми действиями других государств/ правительств.
Еще в июне 2014 года правительство РФ в лице вице-премьера, руководителя аппарата кабинета министров Сергея Приходько раскритиковало концепцию закона. Впоследствии ругался по этому поводу и министр экономического развития Алексей Улюкаев, по мнению которого столь странный акт не должен быть принят. Но времена меняются. И вот уже 25 сентября тот же Сергей Приходько прислал в Госдуму письмо с одобрением «закона Ротенберга». Так что, скорее всего, законопроект пройдет через нижнюю палату, как нож сквозь масло.
Ну что ж. Давайте представим себе, как на практике вся эта система будет работать.
Допустим, вы, мой друг, были на отдыхе в Болгарии. И там вас оштрафовали за безбилетный проезд в автобусе (вариант: за громкую нецензурную брань в общественном месте) на 20 евро.
Вернувшись в РФ, вы отправляетесь в Минфин России, что в Москве, на улице Ильинка, и становитесь в очередь перед окошечком специальной кассы. Когда очередь подходит, протягиваете бумаги, подтверждающие ваши страдания, и получаете из федерального бюджета те самые 20 евро – в рублях, по курсу Центробанка на день выплаты. После чего с чувством глубокого морально-материального удовлетворения отправляетесь восвояси.
Представили? Нет?
Вот и я думаю, на самом деле все будет не так. Любому обыкновенному (т. е. недорогому) россиянину государство всегда объяснит, что закон писан не про него. К тому же факт имущественного оскорбления со стороны иностранного государства надо доказать в нашем, российском суде. Который едва ли станет поощрять сутяжничество мелких сошек.
Другое дело – люди богатые и знаменитые. Способные добиваться нужных судебных решений в кратчайшие сроки. Знающие истинную дверь, ведущую в потайную минфиновскую кассу. Они-то свое получат. И даже, возможно, много больше своего. Ведь размер ущерба будет определять прикормленный суд здесь, на нашей общей Родине. И если твой арестованный дом в Тоскане стоит $10 млн, то почему бы не посчитать, что вместе со свежим ремонтом и моральным ущербом тебе причитаются все $100 млн? Тем более что федеральный бюджет – он же бездонный. Если/когда там начинают заканчиваться деньги, всегда можно изъять накопления негосударственных пенсионных фондов. Или ликвидировать широко разрекламированный некогда базовый материнский капитал. Или просто плавно опустить рубль до каких-нибудь 50 за доллар, чтобы существенно сократить фактические государственные обязательства перед так называемым населением. Так что не оскудеет рука компенсирующего.
Правда, тут возникает один скользкий вопрос: а почему вообще нужен столь специфический законодательный акт, в соответствии с которым государство обязуется решать частные проблемы олигархов/чиновников и т. п. за наш общенародный счет?
Россия, как известно, – страна благодати, а не закона. Неформальные уложения здесь важнее и естественнее формальных. Компенсировать нужным людям их заграничные неудобства можно и безо всякого привлечения дерзкого общественного внимания. Традиционным образом. Вот так, например.
Приходит олигарх Ротенберг (фамилия вымышленная, любое совпадение ее с чем-то реальным случайно) в правительство и говорит:
– Вот, у меня арестовали семь дворцов и пять яхт на трех континентах. Хочу возместить ущерб. Дайте мне триллион рублей, а я вам построю подводный туннель от Сочи до самого Крыма.
– Милый друг! – восторженно восклицает правительство. – Как мы ждали тебя, как надрывались томительным ожиданием! Ведь нам как раз деньги девать некуда. Дадим тебе твой триллион. А потом, если выяснится, что туннель дороже обходится, потому что его надо снаружи обшить чистым золотом, а потом еще отлить в граните, добавим полтора триллиона сверху. Нам не привыкать.
И все компенсируется без шума и пыли. Так зачем же напрягать депутатов, провоцировать на нелояльные высказывания министров, будоражить остатки возмущенного национального разума?
Судя по всему, лишь и только затем, чтобы государство РФ, выплатив лучшим из своих сыновей справедливо им причитающееся, получило право регрессного иска к зарубежным державам. И приобрело возможность развернуть судебное преследование всего мира. Всех стран и народов, которые нас недостаточно уважают, все еще считая, что лихорадка Эбола страшнее российской угрозы. Нет, мы докажем, что наша угроза посерьезнее любой эпидемии. Мы заставим себя уважать (согласен, звучит двусмысленно, зато верно).
Стало быть, после принятия «закона Ротенберга» налогоплательщики России в полном составе будут возмещать олигархический ущерб от иностранных санкций. Компенсировать не просто убытки самых богатых людей страны, но и целиковые последствия нашей единственно верной миролюбивой внешней политики.
Так? И да, и нет.
Во-первых, надо уточнить наше понимание самого термина «налогоплательщик». В некой европейской политической культуре налогоплательщик – это человек, который содержит свое государство и взамен вправе требовать от государства выполнения определенных функций.
Но в нашей доморощенной, выстраданной столетиями политической культуре все выглядит немного по-другому. У нас государство – само себе налогоплательщик. Оно продает нефть, газ и другие полезные ископаемые. А полученные деньги раздает жителям, сообразно ценности последних в системе существующей власти. У нас не граждане содержат государство, а наоборот. Во всяком случае, такова психология власти. Да, собственно, и граждане в европейском понимании отсутствуют в России как класс. Есть подданные. Границы прав и свобод каковых определяет власть – главный эксклюзивный кормилец. Наши права – они не по праву рождения и не от Господа Бога. Они – от казенных щедрот. Кремль дал – Кремль взял. И жаловаться не на что.
