Обращаясь к сновидениям о наготе, З. Фрейд отметил, что подобные сновидения являются эксгибиционистскими. «Центром эксгибиционистского сновидения является собственное «я», представляющееся, однако, не в период детства, а в настоящий момент». Кроме того, в подобных сновидениях проявляется процесс вытеснения. Неприятное смущение сновидения является не чем иным, как реакцией на то, что устраненное сознанием содержание эксгибиционистского эпизода все же всплывает наружу. В соответствии с бессознательным желанием обнажение должно быть продолжено, однако под воздействием требований цензуры оно должно быть прервано.
В работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905) З. Фрейд рассматривал эксгибиционизм в качестве перверсии. Эксгибиционисты показывают свои гениталии для того, чтобы в награду получить возможность увидеть гениталии других людей. При этом у данной перверсии имеется, как считал основатель психоанализа, многообразие мотивов и значений. Навязчивость эксгибиционизма, например, сильно зависит от кастрационного комплекса. Благодаря ему «при эксгибиционизме постоянно подчеркивается цельность собственных (мужских) гениталий и повторяется детское удовлетворение по поводу отсутствия такого органа у женских гениталий».
В работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905) З. Фрейд обратил внимание на то, что уже у младенцев наблюдается склонность к самообнажению. Там, где зачатки этой склонности не претерпевают значительных изменений и не подавляются, они развиваются в позыв к эксгибиционизму, известный как извращение взрослых мужчин. Применительно к мужчинам можно говорить об активном эксгибиционизме, применительно к женщинам – о пассивной ее разновидности. У мужчин высокая степень стремления к эксгибиционизму является составной частью их сексуальности и служит для приготовления к половому акту. У женщин, как полагал З. Фрейд, пассивная склонность к эксгибиционизму почти всегда преодолевается благодаря противодействию сексуальной стыдливости, но сохраняет в запасе лазейку для нее в одежде. Одновременно он указал на то, «как эластична и вариабельна в зависимости от условий и от обстоятельств мера эксгибиционизма, дозволенная женщине».
В современной психоаналитической литературе эксгибиционизм нередко рассматривается в качестве защиты от депрессии и фригидности. В своих крайних проявлениях эта защита приобретает маниакальный характер и психоаналитическая терапия оказывается проблематичной. Тем не менее некоторые аналитики используют методы психоанализа для терапии людей, у которых наблюдаются эксгибиционистские наклонности, о чем свидетельствует, в частности, статья Д. Аллена «Психоаналитическое лечение эксгибициониста» (1980).
ЭКСТЕРНАЛИЗАЦИЯ – один из механизмов защиты, проявляющийся в стремлении человека воспринимать внутрипсихические процессы, силы и конфликты, как протекающие вне его и являющиеся внешними по отношению к нему.
Понятие «экстернализация» было использовано немецко-американским психоаналитиком К. Хорни (1885–1952) для описания тенденции ухода человека от реального Я и возложения ответственности за собственные трудности на внешние факторы и обстоятельства жизни. В работе «Наши внутренние конфликты» (1945) она рассмотрела феномен экстернализации как одну из попыток разрешения конфликтной ситуации, к которой может прибегать невротик. Под экстернализацией К. Хорни понимала попытку человека покинуть территорию своего Я, когда расхождение между реальным Я и идеализированным образом становится непереносимым и опора на собственные силы внутри себя оказывается проблематичной. В этом случае человеку не остается ничего другого, как убежать от своего Я и воспринимать все происходящее, как если бы оно имело место вне его.
Экстернализация напоминает собой проекцию, означающую перенесение вины и ответственности за отвергаемые человеком в себе качества или наклонности на других людей. Вместе с тем экстернализация охватывает более широкий круг явлений, так как, по мнению К. Хор-ни, на других людей переносятся не только собственные недостатки, но и все чувства. Так, человек может чувствовать, что кто-то сердится на него, в то время как в действительности это он сердится на самого себя. Он может эмоционально воспринимать отчаяние у других людей, но не ощущать собственное отчаяние. Человек может ощущать пустоту в своем желудке и пытаться избавиться от нее путем навязчивого поглощения пищи, хотя в реальности речь идет об его эмоциональной пустоте, которую он не ощущает.
Прибегающий к экстернализации человек приобретает те характерные черты, которые были обозначены швейцарским психотерапевтом К.Г. Юнгом (1875–1961) как экстраверсия. Но если К.Г. Юнг рассматривал экстраверсию в качестве одностороннего развития конституциональных по своей природе наклонностей, то К. Хорни видела в ней «результат попытки устранить нерешенные конфликты посредством экстернализации».
Согласно К. Хорни, вследствие экстернализации наблюдаются: зависимость от других людей; чрезмерная зависимость от внешних обстоятельств; ощущение чего-то мелкого, поверхностного; гложущее чувство пустоты. «Чем более радикальной является экстернализация, тем сильнее невротик становится похожим на собственный призрак и тем меньше он способен на что-либо, кроме как плыть по течению».
Экстернализация может сопровождаться презрением человека к себе, принимающим форму презрения к другим людям или ощущения, что они смотрят с презрением на него. Она может выражаться в форме гнева человека на себя, проявляющегося, по мнению К. Хорни, тремя основными способами: гнев, изливаемый вовне, направленный на других людей в форме общей раздражительности или по отношению к конкретным недостаткам, которые человек ненавидит в себе; гнев, ощущаемый в виде сознательного или бессознательного страха или ожидания, что непереносимые для самого человека недостатки вызовут гнев у других людей; гнев, выступающий в форме сосредоточения на телесных расстройствах (головные боли, усталость, расстройства кишечника, ревматизм и др.).
К различным видам экстернализации относятся так же внутреннее принуждение в форме оказания давления на других людей, то есть навязывание им стандартов, которые терзают самого человека, и внутренний диктат в форме сверхчувствительности ко всему во внешнем мире, что напоминает принуждение. К. Хорни исходила из того, что «экстер-нализация принуждения, бессознательно налагаемого человеком на самого себя, является одним из источников, который не столь заметен и который часто упускают из виду в психоанализе».
Дело в том, что подобная экстернализация часто оказывает значительное влияние на взаимоотношения между пациентом и психоаналитиком. С одной стороны, психоаналитик пытается осуществить такие изменения в пациенте, которые способствовали бы его выздоровлению. С другой стороны, пациент склонен настаивать на необоснованности любого высказываемого аналитиком предположения, поскольку, не зная того, что он мучается от внутреннего принуждения, пациент противится любому идущему извне намерению изменить его. Вот почему психоанализ пациента с сильной тенденцией к экстернализации представляет значительные трудности. Такой пациент оказывается не в состоянии применить к своей жизни достигнутое им осознание и, несмотря на возросшее знание о себе в процессе аналитической терапии, он почти не меняется.
Тенденция к экстернализации находит свое отражение в сновидениях. Так, попытка отрицания внутреннего конфликта и приписывание его какому-либо внешнему фактору может реализовываться в сновидении в форме того, что сновидящий видит сюжеты, связанные с различными препятствиями, мешающими достичь желанную цель (например, перед ним захлопывается дверь, через которую он хочет пройти), или образ психоаналитика, выступающий в качестве насильника, злодея, тюремщика.
С точки зрения К. Хорни, нашедшей отражение в ее работе «Невроз и развитие личности» (1950), можно выделить три пути, которыми экс-тернализация способна исказить внутреннее видение других людей. Во-первых, искажение может быть результатом наделения других неприсущими им чертами, когда невротик может видеть в других абсолютно идеальных, богоподобных людей или, напротив, презренных и виновных. Во-вторых, экстернализация может делать человека слепым к существующим достоинствам и недостаткам других людей, когда, например, человек не видит в них очевидных намерений эксплуатировать и обманывать или не в состоянии признать в них дружелюбие и преданность. В-третьих, экстернализация может делать человека проницательным по отношению к определенным качествам, которые действительно существуют у других людей, но эта проницательность сводит на нет данные качества, так как обладающий ими индивидуум превращается в символ экстернализированной тенденции, в результате чего общий взгляд на данного индивидуума становится настолько односторонним, что приводит к искажению восприятия его как личности.
