Впрочем, эксперты по тайм-менеджменту считают, что пресловутый синдром – это не какое-то особое невротическое явление, а обычное переутомление вследствие неорганизованности. Когда человек ставит перед собой множество профессиональных задач, по отдельности вполне выполнимых, их бессистемное нагромождение может превратить его жизнь в бесконечный аврал.
Однако объяснение может быть и не связано с внутренними комплексами или банальной неорганизованностью. В основе пресловутого синдрома может лежать искажение системы жизненных мотивов и ценностей и как следствие – утрата адекватной самооценки, правильного представления о самом себе. Сосредоточившись на своем деле, человек начинает сам ценить себя исключительно как профессионала. У большинства людей представление о себе формируется на основе той работы, которую они выполняют. Спросите у них, кто они такие, и большинство, назвав свою фамилию и, может быть, семейное положение, укажут и свою профессию. Это одна из причин того, что выход на пенсию или потеря работы у многих людей вызывает сильный стресс, ибо вместе с работой они сразу теряют часть своей личности.
Слишком сильное погружение в работу, приводящее к отождествлению себя с выполняемым делом, происходит предательски незаметно. Многие люди признаются, что даже не подозревали, насколько серьезно стало это отождествление, до тех пор, пока не лишились работы или не поменяли место службы.
Но даже если карьера складывается успешно, профессиональная односторонность приводит к обостренной чувствительности. Для человека, глубоко погруженного в работу, сомнения в его профессиональной компетентности равносильны сомнениям в его личностной ценности, поэтому они воспринимаются как угрожающие.
Односторонность сильно мешает в общении. Нередко, знакомясь с новыми людьми, человек неосознанно стремится преподнести себя в первую очередь как представителя своей профессии, хотя это не всегда уместно.
Попробуйте разобраться, не слишком ли глубоко вы погрузились в свой профессиональный мир и не наносит ли это ущерба другим сторонам вашей личности. Для этого надо выполнить простое, но очень показательное задание: ответьте письменно столько раз, сколько сможете, на вопрос: «Кто я?» Количество ответов несущественно – важно их содержание. Закончив список, проанализируйте, насколько сильно работа влияет на ваши ответы. Как вы определяете себя? Полны ли эти определения и какая сторона вашей личности находит в них отражение?
Если окажется, что большая часть вашей души занята работой, стоит задуматься: не пора ли изменить баланс, перенести центр внимания на семью, увлечения, друзей, непрофессиональные интересы? Как показывают психологические наблюдения, выигрыш от этого проявляется в самых разных сферах, причем и в профессиональной тоже.
Ни в чем, пожалуй, так ярко не проявляется национальный характер, как в сложившихся традициях и манерах употребления спиртного. «После трех рюмок коньяка француз переходит на минеральную воду, русский – на «ты», – шутил Дон-Аминадо. В представлении многих иностранцев русский предстает стихийным жизнелюбом, который водку пьет гранеными стаканами прямо из самовара (один из американских сортов псевдорусской водки так и называется – «Самовар»). Да и у нас самих этот обидный в общем-то стереотип вызывает какое-то мазохистское умиление. Взять хотя бы популярные в народе кинокомедии об особенностях национальной охоты, рыбалки, даже бани. По версии их создателей, любое развлечение или хобби русский человек неотвратимо обращает в банальную пьянку. Даже герой всенародно любимой «Иронии судьбы» вызывает наибольшую симпатию в тот момент, когда в состоянии алкогольного самозабвения не в силах отличить Питер от Москвы.
Честно говоря, предмет для национальной гордости очень сомнительный. Хотя физиологи и психологи могут найти этому феномену рациональное объяснение. Алкоголь по природе своей – яд, его потребление – серьезное испытание для организма. Соответственно, тот, кто способен выпить много, то есть с честью пройти это испытание, демонстрирует изрядные резервы своего организма, силу и выносливость, которые испокон века считались главными достоинствами мужчины. Впрочем, настоящий мужчина умеет продемонстрировать свои достоинства иными средствами. Если не умеет, остается только похваляться запредельными дозами спиртного, пропущенного через организм. Не потому ли так любят пустословить на эту тему подростки, еще не умеющие никак иначе доказать свою зрелость и силу, а также мужички, не сумевшие этому научиться и мало отличающиеся от подростков? Такое объяснение кажется вполне правдоподобным. Правда, если отнести его на счет национального характера, становится обидно вдвойне.
Помимо психологического объяснения можно найти и историко-культурное. Сегодня на пике охватившей массы наивной религиозности многие даже не отдают себе отчета, что православная традиция диктует верующему необходимость строгого воздержания от спиртного в течение целых двухсот дней в году. Именно столько в сумме составляют всевозможные посты, которые надлежит соблюдать православному, а не просто воздерживаться от колбасы за несколько недель до Пасхи. Зато окончание поста по традиции знаменуется обильной трапезой, которую миряне сопровождают, как правило, и возлиянием. А после долгого воздержания слишком велик соблазн позволить себе максимум удовольствия, «оторваться на всю катушку». Поэтому россияне по традиции пили нечасто, зато помногу. В ХХ веке ослабление религиозности отменило первое условие, но не сказалось на втором. У нас если на стол ставится бутылка, она вряд ли будет убрана недопитой.
Католическая и протестантская традиции поощряют в человеке умеренность и воздержание, однако не столь строги по части соблюдения постов. Когда есть возможность пить хоть каждый день, умеренность соблюдать легче, ибо нет необходимости наверстывать упущенное или «запасаться» удовольствием впрок. Тем более что средиземноморская культура почитала вино в качестве пищевого продукта, включаемого в повседневную трапезу. В Северной и Центральной Европе аналогичную роль испокон века выполняло пиво. Крепкие напитки, известные с давних времен (нечто подобное водке потребляли еще древние египтяне), были не в особой чести, изобретение венецианцами водки (ими, кстати, и завезенной на Русь) и случайное появление коньяка из передержанного вина не сильно изменили вековую традицию.
Принципиально иная ситуация сложилась в странах ислама. Коран категорически запрещает правоверным употребление алкоголя. И в наши дни в странах, придерживающихся строгой исламской морали, спиртного, во-первых, днем с огнем не сыщешь, а во-вторых, за появление в нетрезвом виде можно жестоко поплатиться – в Саудовской Аравии, например, за такое преступление полагается публичная порка. (Хотя к иностранцам проявляется известная терпимость, несколько американцев и европейцев, слишком вызывающе пренебрегших местными традициями, испытали строгость исламских законов в буквальном смысле слова на собственной шкуре; снисхождения не получили даже дамы – любительницы выпить, их единственная привилегия состояла в том, что их перед экзекуцией раздевали не полностью.) Правда, в большинстве стран исламской культуры нравы не столь суровы и иностранцы там имеют возможность не отказываться от привычного удовольствия, хотя это и обставлено целым рядом условностей и стоит несуразно дорого. Да и местные жители находят возможность за счет казуистических уловок обойти запрет. Если трактовать Коран буквально, то запрету подлежит лишь употребление перебродившего сока виноградной лозы. Поскольку джин, виски, текила, кальвадос в Средневековой Аравии были неизвестны, о них писание умалчивает, что дает повод не слишком ревностным мусульманам иной раз побаловать себя этими напитками, особенно за компанию с европейцами. Но вековой запрет дает себя знать, и напиться допьяна мусульманин, даже не ортодоксальный, вряд ли себе позволит.
Впрочем, неумеренное питие не одобряется повсеместно. Слишком уж противное зрелище являет собой пьяный человек, а последствия его поведения зачастую огорчительны, даже трагичны. Алкогольное опьянение вызывает так называемые измененные состояния сознания, приводит к утрате волевого контроля над поведением, при регулярном потреблении спиртного вызывает стойкую физическую и психическую зависимость. В силу этого медики однозначно причисляют алкоголь к наркотикам и не перестают недоумевать, отчего в так называемых цивилизованных странах этот наркотик продолжает оставаться общедоступным.
Однако общеизвестно, что небольшие дозы алкоголя могут вызывать приятные ощущения, но не приводят к негативным последствиям. Поэтому распространенные в мире ритуалы пития оперируют очень малыми дозами алкоголя. Стандартная порция крепкого спиртного напитка, принятая на Западе, составляет одну унцию, или менее 30 граммов. То есть для того чтобы принять нашу ритуальную «стопку», таких порций надо выпить три-четыре, тогда как в приличных кругах во всем мире принято ограничиваться одной-двумя. За звучной формулой «двойной бурбон» на самом деле скрывается отнюдь не лошадиная доза, а пара наперстков. Да и эту порцию принято пить не залпом, икая и покрякивая, а маленькими глотками, в несколько приемов. Понятно, что в такой манере напиться допьяна очень затруднительно.
