Я надеюсь, что вам этот процесс понравится настолько же, как и мне, или я сказал бы так: “Надеюсь, что он настолько же хорош для вас, как он был для меня”.
С любовью,
ваш брат Стивен
Глава 1. Пробуждение великана
Сколько я себя помню, моим самым большим желанием было суметь ответить на вопрос “Кто я?”. Я достигал эту цель больше двадцати лет, топая через все крупные и мелкие дисциплины западной психологии, восточной медитации, и даже квантовую физику, а также отходы в наркотики и “свободную” сексуальность шестидесятых. К 1976 году я уравновесил мои чакры, восстановил свое тело до его наилучшего оргазмического состояния с помощью Райховской терапии, сидел на “горячем стуле” Гештальта, сыграл драмы моего детства в Психодраме, исследовал субличности и состояния “я” в Психосинтезе и Трансактном анализе, изучил больше ста техник медитации, заново родился, и воспел имена Бога на нескольких языках.
Все же я чувствовал себя неполным. У меня не было успокаивающего чувства знания, кто я, я не нашел переживания себя, которое было бы постоянным, я не мог указать на неизменное “я”. Я все так же был разными “я”, которые все время менялись, когда я входил в разные эмоциональные состояния. То я нравился себе, то нет. Один день я был удовлетворен своей жизнью, а на следующий был нетерпеливым.
После того, как я столько лет был завсегдатаем семинаров, я встретил индийского гуру. Мне сказали, что он не только знает, кто он, но и может как-то передать эту способность знать мне, так что в итоге я достигну состояния избавления и свободы. Конечно, ни один уважающий себя завсегдатай семинаров не мог упустить такую возможность—особенно потому что это стоило всего пятьдесят долларов.
Скоро я стал приверженцем этого гуру, все еще интересуясь, когда же я приду к просветлению, когда я в конце концов “найду себя” и узнаю ответ на вопрос всей своей жизни: “Кто я?”. Я провел почти шесть лет в монастыре в Индии, повторяя мантры, работая, и медитируя мой путь сквозь тучи эмоциональной боли, не находя никакого ответа.
Затем с помощью личного контакта с Нисаргадаттой Махараджем, другим индийским учителем, я начал обнаруживать, кем и чем я не являюсь: я—это не мой ум… я—это не мои мысли… я—это не мои эмоции… я не являюсь ничем познаваемым. Ясвидетель всех этих вещей, которые приходят и уходят, но которые не являются мной. Позднее я узнал, что этот подход обнаруживать, кто ты есть, сначала переживая на опыте, кем ты не являешься—самостоятельный путь. Практической аналогией этого может быть снятие слоев с луковицы. Когда мы начали этот процесс, большинство из нас не осознавало, что остается, когда с “луковицы” сняты все слои—ничего. Но мы еще поговорим об этом.
Следующие пять лет, возвратившись в Штаты, я медитировал от трех о пяти часов ежедневно и продолжил мои исследования западных психотерапевтических методов. Эриксонианский гипноз и семейная терапия добавились как составные части к моему внутреннему синтезу. К концу 1985 года я осознал, что впадаю в хроническое состояние депрессии. Я не только не обнаружил, кто я, но и начал воспринимать все модели психотерапии, йоги и духовных дисциплин как всего лишь модели. Это системы верований—картинки, истории, пересказы истины—но не истина. Если бы в них была истина, я бы, конечно, не был угнетен, потому что все-таки “я верил”, что “истина” избавляет от всей боли. Я опять вернулся как клиент в психотерапию и проработку тела, занимаясь этим почти ежедневно. Были периоды времени, когда я каждую неделю получал семь часов проработки тела и несколько часов “обычной” терапии, в дополнение к моей изобильной практике медитации. Я пустил все возможное в ход, но все же не чувствовал внутреннего прояснения.
Я изучал Буддизм, а Будда говорил, что “я” не существует. Но я говорил: “Конечно, правильно, “я” не существует, но теперь “я” должен медитировать, “я” должен прорабатывать эти ощущения, “я” должен работать над собой… “я” должен поддаться… “я” должен перестать сопротивляться”… и так далее и так далее. После многолетней медитации несколько часов в день, я мог войти в умиротворенное состояние, в пустоту, но когда я прекращал медитировать, результат длился, если мне везло, только несколько часов. Затем мой ум возвращался и я начинал чувствовать себя неудобно, раздражительным, злым, или каким-то еще, поскорее возвращался к моей медитации, и наблюдал все то же самое снова. В 1986-ом я понял, что восточные учения упускают важный аспект наблюдателя или свидетеля: наблюдатель не только наблюдает и осознает то, что проходит через ум и тело, он вместе с тем является творческим источником этого.
Другими словами, свидетель или наблюдатель ума (мыслей, чувств, эмоций и ассоциаций), не только наблюдает мысли или эмоции, но каким-то образом мгновенно создает то, что он наблюдает. Под этим я имею в виду, что мысль под названием “Я не люблю себя” появляется “как будто” она здесь всегда была и самостоятельно жила. Тем не менее в реальности наблюдатель загадочным образом создает мысль с помощью наблюдения; наблюдение является творческим орудием наблюдателя. Проще говоря, чтобы наблюдатель имел работу под названием наблюдать, он должен создавать что-то, чтобы наблюдать это.
Именно тогда я смог пережить на опыте, а не просто обдумывать, принцип неопределенности Гейзенберга (подробнее об этом позже). По сути он утверждает, что вся реальность создается наблюдателем. И вот я действительно пережил на опыте, что я сначала создаю те мысли, которые я затем наблюдаю или свидетельствую при медитации. Мое второе открытие работы Гейзенберга на опытном уровне заново открыло мне квантовую физику и привело меня к разработке системы квантовой психологии. Я начал перечитывать все книги, которые мог достать. Выводы квантовой физики кружились вокруг восточных учений в моем уме, когда я начал чувствовать, что каждая система указывает на общую “истину” основополагающего всеобщего единства. Я к тому же начал понимать, как квантовую физику можно объединить с западной психологией, чтобы “ускорить” решение проблем, которые испытывал и я, и мои клиенты.
Следующие полгода я очень старательно работал, чтобы понять и пережить, как моя реальность создается наблюдателем. Однажды я сидел, наблюдая как появляются и исчезают мои созданные реальности, и тут я осознал, что я к тому же нахожусь за рамками наблюдателя и моей создаваемой наблюдателем реальности. Казалось, что наблюдатель во мне возникал с каждым новым созданием, как будто эти двое, наблюдатель и его создание (то есть мысль или чувство), были сразу же связаны. А поскольку “я” мог наблюдать не только мои мысли, но и себя, наблюдающего за моими мыслями, я понял, что что-то должно выходить за рамки пары наблюдатель-создание. Постепенно я начал чувствовать, что уже не ограничен постоянными приходами и уходами наблюдателя, который создавал каждую новую реальность, становился ей, переживал ее, и наконец наблюдал ее. Был “я-за-создаваемыми-наблюдателем-реальностями”, который существовал в том, что я назвал “состоянием без состояния”, и чувствовал себя открытым, пустым, и свободным. В это состояние было легко вернуться, отвлекая свое внимание от мыслей и сосредоточиваясь на себе, том, кто находится за пределами мыслей. Часто в медитации личность старается активно создать это состояние с помощью повторного использования мантры, зрительного воображения, или какой-то другой техники. В “квантовом сознании” (как я назвал его позже), я обнаружил, что когда я раз уже пережил его на опыте, чтобы вернуться туда, нужно только переместить мое внимание и открыть для него пространство.
Мой следующий скачок в понимании произошел, когда я пережил на опыте, что наблюдатель и создаваемое им (мои мысли, чувства, ощущения, убеждения и тому подобное) — являются одним и тем же на основополагающем уровне. На поверхностном уровне я воспринимал, что они отличаются, и давал им разные имена или ярлыки. Например, в моем теле перемещались какие-то ощущения. Я назвал эти ощущения “страхом” и решил, что это (страх) нехорошо и нежелательно для меня. И в результате я начал сопротивляться этой энергии, которую “я” назвал страхом. Что я понял—так это что “я” назвал эту энергию страхом и “я” решил, что она нежелательна. Когда я перестал решать, что не хочу страха, снял ярлык и рассмотрел это как просто энергию, проблема исчезла. На своем основополагающем уровне страх состоял из энергии—и мне незачем было этому сопротивляться. (Подробнее об этом в главе 4.)
На самом деле все это прекрасно соответствовало идее известного физика Дэвида Бома о том, что есть “явный порядок” и “неявный порядок”. Явный порядок—это мир, как мы обычно его воспринимаем: наполненный объектами с видимыми различиями и границами. Неявный порядок—это неразрывная целостность, соединяющая нас всех; это квантовый уровень, где объекты, частицы, люди и эмоции состоят, субатомно,[4] из одного и того же вещества. На явном уровне, наблюдатель и то, что наблюдается (мысли, эмоции, ощущения) кажутся разными. А на неявном уровне они являются одним и тем же. Когда я погрузился в это неявное состояние взаимосвязанности, граница между наблюдателем и создателем, между наблюдаемым и создаваемым, исчезла, и я остался в спокойной целостности.
