Как бы ни было важно Эго-сознание и как бы хорошо оно ни символизировалось архетипическим Героем, Юнг тем не менее знал о фатальном результате любой идентификации, возникающей при встрече Эго с архетипом: психической инфляции сознания, которая является результатом контакта с трансличностной сферой коллективного бессознательного. Хотя многие из юнговских идей, связанных с Героем, более подробно были разработаны его последователями, особенно Эрихом Нойманном и Джозефом Кемпбеллом, глубокое и правильное понимание Юнгом мощи и потенциальной возможности бессознательного сделало его крайне осторожным в любой переоценке героического Эго-сознания, и он рассматривал человеческие способности и борьбу за самосознание не более как стадию в эволюции коллективного сознания, возможно, сейчас уже отработанную и нуждающуюся в преобразовании. Для Юнга классическое греческое понятие гордыни или высокомерия, чрезмерного самодовольства и тщеславия в той же степени применимо к нашей современной вере в способность к созиданию, производству и достижению, как это было еще во времена Софокла или Гомера. Отождествлять самих себя с Героем означает на сегодняшний день заигрывать с бедой, несчастьем или катастрофой, причем заигрывать буквально.
Кроме того, Юнг видел, что сам Герой, как одно из проявлений архетипической маскулинности, не всегда оказывается символом Эго-сознания. У женщин анимус, или бессознательная маскулинность, часто соответствует архетипической фигуре Героя, сражающегося за продвижение в сторону сознания и действенности, — сражение со всякими треволнениями и стрессом, наполняющее всевозможные мифы. Точно так же у мужчин Герой нуждается не только в символизации своей информированности или своего достижения, но также он может означать отделение от Матери, столь трудно достижимую автономию, которая становится поистине героической жизненной задачей, из которой следует установление подлинных отношений с другими.
Наиболее полно архетип Героя представлен у Юнга в «Символах трансформации». Поскольку почти вся вторая часть этой работы посвящена прослеживанию личного и коллективного развития Героя как символа либидо, то чтение следует начать отсюда, хотя это и потребует определенного напряжения мысли. Кроме того, рекомендуются работы (см. список), которые более подробно описывают архетипический символ Героя, а также раскрывают понятие Юнга о мана-личности, наряду с анализом сновидений и обсуждением фигуры Героя в снах американских негров, которые, по мнению Юнга, имеют более тесную связь с «первобытной ментальностью», чем белые американцы. В других работах Юнга представлено обсуждение общей психологической динамики, раскрывающей статус Героя в психике современного человека.
Среди трудов последователей и учеников Юнга особый интерес представляют две классические работы об архетипе Героя и его различных проявлениях: «Происхождение и история сознания» Эриха Нойманна и книга Джозефа Кемпбелла «Герой с тысячью лиц». Совместная работа жены Юнга Эммы Юнг и М.-Л. фон Франц «Легенда о Граале» (закончена и отредактирована фон Франц после смерти Эммы Юнг в 1955 году) посвящена исследованию героической фигуры западноевропейской легенды — Парсифалю и его поискам Святого Грааля.
Литература
Кемпбелл Дж. Герой с тысячью лиц. — М., 1997.
Нойманн Э. Происхождение и история сознания. — М.; Киев, 1997.
Юнг К. Г. Битва за освобождение от Матери // Юнг К. Г. Символы трансформации. — М., 2000. § 419–463.
Юнг К. Г. Душа и Земля // Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. — М., 1994. С. 134–157.
Юнг К. Г. Мана-личность // Юнг К. Г. Психология бессознательного.-М., 1994. С. 299–315.
Юнг К. Г. О становлении личности // Юнг К. Г. Конфликты детской души.-М., 1995. С. 185–208.
Юнг К. Г. Происхождение героя // Юнг К. Г. Символы трансформации. — М., 2000. § 251–299.
Юнг К. Г. Символическая жизнь. — М., 2003. § 74-227.
Юнг К. Г. Символы матери и возрождения // Юнг К. Г. Символы трансформации. — М., 2000. § 300–418.
Юнг К. Г. Сознание, бессознательное и индивидуация // Юнг К. Г. Структура психики и процесс индивидуации. — М., 1996. С. 197–206.
Юнг К. Г. Техника различения Эго и фигур бессознательного // Юнг К. Г. Психология бессознательного. — М., 1994. С. 282–298.
JungE., Franz M.-L. von. The Grail Legend.- Boston, 1980.
«Знание, размышление, озарение, мудрость, ум и интуиция» — так описывает Юнг качества, присущие архетипической фигуре, которую он решил назвать Мудрый Старец.
Как еще одна ипостась архетипической маскулинности, облик, совершенно отличный от облика Героя или Отца, Мудрый Старец представляет универсальную фигуру в богатой сокровищнице мировой религии и мифологии, фигуру, с которой Юнг имел непосредственный внутренний контакт в различных формах на протяжении всей своей жизни.
Архетипический Мудрый Старец является психической персонификацией того, что Юнг обозначал как дух или Логос во всех своих многочисленных видах, формах и проявлениях, особенно в качестве воплощенного знания или мудрости. В определенном смысле несущий черты Отца и Героя Мудрый Старец символизирует также специфическое качество маскулинного духа, не связанное с архетипическим Отцом или Героем, — спокойствие, затворническую замкнутость, силу, выражаемую не в фаллических устремлениях Героя или детопорождающей направленности Отца, а исходящую изнутри, магическую силу, руководящую человеком и поддерживающую его в его внутренней борьбе. В связи с этим архетипом Юнг упоминает одного персонажа западной культуры, воплощающего Мудрого Старца в массовом воображении, — Мерлина в легенде о короле Артуре, Мага, чародея и мудреца, советника, воспитателя-наставника, Лесного Старца и Искателя Истины.
Как и Герой, Мудрый Старец не является персонажем одной лишь мужской психологии, он может выступать у женщин как воплощение определенной стороны Аниму-са, в особенности той, которую Юнг называет положительным Анимусом, помогающей скрытой силой женской мудрости и духа; Анимусом, который преобразует и творит, который побуждает двигаться вперед и вверх без принуждения и подталкивания, направляет, указывает и советует, не командуя и не приказывая. Поэтому, учитывая небольшое число работ Юнга, посвященных архетипу Отца, можно рассматривать Мудрого Старца по отношению как к мужчинам, так и к женщинам в качестве особой производной от архетипического Отца.
Собственные переживания и опыт работы с этой наиболее помогающей и вдохновляющей архетипической доминантой привели Юнга к пониманию важности архетипа Мудрого Старца, по крайней мере, в рамках его аналитической теории. Действительно, фигура самого Юнга, особенно в последние годы жизни, все больше воплощала в себе фигуру Мудрого Старца для окружавших его людей. И сегодня личность Юнга лучше всего выражает внутренний смысл этой архетипической фигуры.
Наиболее глубокое из посвященных Мудрому Старцу исследований Юнга — «Феноменология духа в сказках» — содержит психологический анализ отдельных сказок и может показаться несколько сложным для усвоения. Поэтому следует набраться терпения и оставаться достаточно внимательным. Чтобы погрузиться несколько глубже в тему Мудрого Старца, необходимо выйти за пределы конкретного содержания этого архетипа. Интерес Юнга к алхимии и к работам различных алхимиков побудил его к основательному изучению трудов его соотечественника, средневекового швейцарского алхимика Парацельса, фигуры, во многих отношениях сходной с Мудрым Старцем: эксцентричного, одержимого внутренней мудростью, затворника и мага. В свое время Юнгу предложили написать два небольших обращения по случаю празднеств, связанных с четырехсотлетней годовщиной смерти Парацельса (1493–1541), которые опубликованы в 15-м томе собрания его сочинений. Статья «О возрождении» представляет фигуру исламского мистицизма — Хидра, который тоже имеет определенное сходство с Мудрым Старцем. Можно также порекомендовать последнюю главу книги «AION», в которой Юнг соединяет в общую целостную структуру Самости отношения различных архетипических фигур. Мудрый Старец появляется здесь в различных видах в тех кватернионах, которые исследует Юнг. Очевидная связь Мудрого Старца с архетипами Отца и Трикстера важна читателю для понимания материала в контексте различных формовошющений Мудрого Старца.
В современных работах эта тема представлена весьма скупо. Здесь можно указать на совместное исследование Эммы Юнг и фон Франц «Легенда о Граале», и на книгу фон Франц «Индивидуация в волшебных сказках», которая содержит толкование сказок с участием Мудрого Старца.
