Давно замечено, что язва в первую очередь поражает людей вполне определённого склада характера. Типичная жертва болезни — агрессивный и цепкий, компетентный и нервный деловой человек, постоянно несущий на себе груз огромной ответственности и прекрасно справляющийся на службе с любыми трудностями. Талантливый администратор, хороший врач — вот, пожалуй, главные «любимцы» недуга. Впрочем, главный бич работников медицинских профессий — всё же сердечно-сосудистые заболевания.
Но вот что любопытно: все свои деловые качества язвенник, оказывается, оставляет за порогом квартиры. Дома он вдруг преображается — теряет самостоятельность, начинает казаться зависимым, даже слегка инфантильным. Доктор Дж. А. Уинтер, рассматривающий некоторые связанные с этим непостижимым на первый взгляд парадоксом проблемы в книге «Тревожные состояния и их происхождение» («Джулиан Пресс», Нью-Йорк), обнаруживает поразительное сходство в поведении взрослого язвенника и… грудного младенца. И тот и другой любят есть часто и понемногу, отдают предпочтение молоку и некоторым другим лёгким для желудка продуктам. Оба капризны, любят жаловаться — особенно, когда сталкиваются с мелкими трудностями или испытывают чувство голода, а также требуют к себе постоянного внимания и сочувствия. Дело в том, что язва желудка — это симптом, «вырастающий» на почве довольно-таки своеобразного конфликта: в основе его — противоречие между яростным стремлением к успеху в жизни, желанием во что бы то ни стало быть «взрослым» в лучшем смысле этого слова и… полной неспособностью «выйти из детства».
С любой прокрадывающейся в нас нечистью подсознание расправляется очень просто — удаляет её из организма. Если речь, скажем, идёт о несвежей пище, то мы такую решительность, разумеется, только приветствуем. Но, оказывается, «туда же» — в обе стороны от желудка — наше «второе я» время от времени пытается отправить и некоторые неудобоваримые мысли и чувства; действует оно при этом с поразительным упорством, ничуть не смущаясь очевидной бесплодностью своих попыток. Мотивы, которыми руководствуется в своих решениях подсознание, как правило, иррациональны; главная же неприятность для нас кроется в том, что оно при этом ещё и не проявляет ни малейшего интереса к конечному результату своей деятельности.
…У этой молодой женщины (назовём её Марион) непрерывная, мучительная рвота продолжалась несколько месяцев — желудок, похоже, напрочь отказался принимать в себя пищу. Девушка трижды оказывалась в больнице, где ей вводили питание внутривенно, но вес продолжал неумолимо падать. Наконец, в полном отчаянии, лечащий врач отправил свою пациентку ко мне. Марион охотно согласилась на гипнотерапию, но затем проявила внезапно сильное внутреннее сопротивление: выяснилось, что её невозможно ввести даже в лёгкий гипнотический транс.
После нескольких интенсивных сеансов внушения ситуация постепенно стала меняться к лучшему: Марион вновь научилась удерживать пищу, воспряла духом и даже немного прибавила в весе. Приступы рвоты тем не менее продолжались. Почему — этого девушка объяснить не могла.
Когда проведение идеомоторного опроса наконец стало возможным, ответы, данные маятником, показали: причиной заболевания является некое событие далёкого прошлого, поводом — сравнительно недавний эпизод. И вновь между нами возникла невидимая стена. Лишь после того как специальными внушениями мне удалось «втолковать» пациентке всю меру опасности, которой она себя подвергает, подсознание её согласилось вскрыть психологическую подоплёку болезни. Иногда бывает так: болезнетворный источник много лет ничем не проявляет себя, живёт как бы в спячке; затем случается нечто, на первый взгляд совершенно безобидное, — и следует взрыв. Так произошло и с Марион.
Девочке шёл пятнадцатый год, когда отец её оказался на грани банкротства: дела обстояли так скверно, что впору было подумать о распродаже имущества фирмы. Дом их был застрахован на крупную сумму, и как-то раз глава семейства бросил в сердцах: «Сгорел бы он, что ли!» Пожалуй, и правда, страховки хватило бы, чтобы спасти бизнес…
Марион решила выручить отца. Однажды, дождавшись, пока родители уйдут на работу, она свалила под шторами ворох бумаги, облила его керосином, чиркнула спичкой и выскочила за порог, захлопнув за собой дверь; тут же, правда, опомнилась и бросилась к соседям вызывать пожарных. Через минуту машины уже были у дома: огонь был потушен, не успев принести разрушений.
Но в спешке Марион совсем забыла о своей маленькой собачонке — так она и осталась лежать, свернувшись калачиком, в обречённой гостиной. Несколько часов спустя, увидев то, что осталось от её четвероногого друга, девочка впала в истерику — у неё началась рвота. Марион была так потрясена собственным преступлением, что не решилась признаться в нём даже родителям.
Павловский «колокольчик» звякнул для неё совсем недавно, когда муж принёс в дом нового жильца — щенка той же породы. Истерика повторилась, а рвота, начавшись, уже не прекращалась, поскольку собака была постоянно у неё на глазах. Симптом между тем служил ещё и скрытой цели: с его помощью подсознание тщетно пыталось вышвырнуть прочь, подальше от себя, ощущение неискупимой вины.
Состояние Марион улучшилось: во-первых, само по себе осознание причин болезни подействовало на неё благотворно, во-вторых, открытое обсуждение страшной тайны помогло во многом утолить старую боль. Я посоветовал девушке, прежде всего, рассказать обо всём родителям (исповедь, как мы знаем, — незаменимое лекарство для измученной психики), и постарался убедить её в том, что пора наконец возвращаться к нормальной жизни: за тот свой нелепый детский грех она уже расплатилась с лихвой.
Кстати, замысел её тогда провалился с треском: тысячи долларов, полученных от страховой компании, едва хватило на ремонт дома. Теперь, после того, как муж Марион, человек весьма состоятельный, узнав о причине всего, что стряслось с женой, вызвался компенсировать компании этот убыток, рвота прекратилась: благородный жест этот со стороны супруга и нанёс, похоже, решающий удар по цепкой болезни.
Популярность, какой пользуется наряду со снотворным, слабительное, просто-таки поражает воображение. Судя по тому спросу, каким пользуются эти средства в аптеках, запоры в Америке — национальное бедствие. Начинается всё с незначительного ухудшения перистальтики; использование стимуляторов вялость кишечника превращает в привычку, и запор таким образом становится хроническим. Одна из основных причин этой странной болезни вновь возвращает нас в далёкое детство… Мама учит чадо «ходить на горшок» и страшно расстраивается: что такое, опять ничего не получается у ребёнка. Ей и в голову не приходит, что тот её… дразнит! Не спешите с ходу осуждать злоумышленника, лучше подумайте: много ли у него в таком возрасте других способов насолить докучливой мамочке? Можно, конечно, нагадить в штанишки, да и задать ей хорошую стирку, но так оно безопаснее. Умышленный запор очень скоро может превратиться в привычку, а уж она-то отравит взрослому человеку всю оставшуюся жизнь.
Любопытный мотив запора выявлен психоаналитиками: оказывается, заболевание это связано… с нашей скупостью. Дело в том, что на подсознательном языке символов фекалии есть не что иное, как деньги — вот и держим мы при себе это «богатство», как если бы оно действительно было из золота. Кстати, заметьте: «стеснённость» в средствах — именно она «стесняет» движение кала…
Запор вызывает обычно хроническое перенапряжение ректальной мышцы, вследствие чего нередко развивается геморрой. Кстати, любое острое неприятное переживание также вызывает резкое сокращение ректума. Особенно опасно в этом смысле длительное ощущение ужаса: нередко после таких испытаний мышцы заднего прохода удаётся вернуть в нормальное состояние лишь с помощью хирургической операции.
Глава четырнадцатая
О головной боли — забыть навсегда!
По данным медицинской статистики, мигренью в США страдает около трёх миллионов человек, в подавляющем большинстве своём — женщины. Не менее широко распространены и хронические боли других типов; о массовом же характере разного рода случайных приступов не стоит, наверное, и говорить. Поскольку явление это приняло поистине глобальные масштабы, давайте рассмотрим здесь некоторые его особенности — это поможет нам лучше понять суть проблемы.
Начнём с того, что мигрень — недуг, имеющий весьма характерные, узнаваемые признаки. Жертвы его даже внешне похожи: в основном это миниатюрные и изящные, хрупкие дамы и, наоборот, рослые, крепко сбитые мужчины-атлеты. Отличает и тех и других, во-первых, старательность, аккуратность и педантичность во всём, во-вторых — внешняя мягкость, неагрессивность.
