Возможно ли воплотить какие-либо из этих заявлений хотя бы теоретически? Давайте обойдем стороной обсуждение «за» и «против» развития таких технологий, как фМРТ, и перенесемся вперед в ту гипотетическую эпоху, когда у нас будет идеальное устройство регистрации активности мозга – назовем его Суперсканер, – способное отследить каждый синапс, каждую клетку мозга, каждый электрический потенциал и нейромедиатор в каждый момент времени. Простым нажатием кнопки мы можем получить полную пространственно-временную карту активности мозга. Позволит ли это нам точно прочесть мысли другого человека? Понять его психическое состояние?
Чтобы ответить на эти вопросы, рассмотрим условия, при которых возможно понимание психического состояния. Исходный принцип, общий для всех научных исследований, – установление базового состояния, по сравнению с которым можно будет определять психологические изменения. Помните старые фильмы, где подозреваемого в уголовном преступлении заставляли пройти тест на детекторе лжи? Чтобы установить базовый уровень физиологических реакций подозреваемого на произнесение правды и лжи, ему сначала задают серию прямых фактуальных вопросов, например, каков его адрес, дата рождения, какую школу он посещал. Показания берутся с различных независимых физиологических проявлений, таких как частота пульса и электропроводимость кожи. Зная, как нервная система испытуемого реагирует на ситуации, в которых вы наверняка уверены, что он говорит правду или лжет, вы получаете эталон, с помощью которого можете оценить его реакцию на более провокационные вопросы типа «Это вы убили миссис Джонс?».
Хотя тестирование на полиграфе было полностью дискредитировано, лежащий в его основе принцип установления эталонной реакции не изменился. Не важно, насколько совершенными будут наши измерительные методы, нам по-прежнему необходимо знать базовое состояние cистемы, к изучению которой мы приступаем. Идеальная внутриклеточная электрическая регистрация все так же будет требовать определения нормального клеточного ответа, чтобы определить характер его изменения при воздействии нового стимула. Даже имея наш Суперсканер, мы по-прежнему нуждаемся в картине «разума в покое», чтобы затем предъявить испытуемому умственную или физическую задачу и посмотреть, какая активация, выходящая за пределы базовых показателей, будет присутствовать. Базовые показатели могут восприниматься как эквивалент контрольной группы в исследовании с межгрупповым сравнением. Разница лишь в том, что для одного испытуемого его собственные базовые показатели становятся его контрольной группой.
Но базовое состояние мозговой активности – не какой-то конкретный уровень мозговой активации. Наш мозг производит неосознаваемые нами когнитивные вычисления, даже когда предполагается, что мы находимся в состоянии покоя. Как распознать и категоризировать когнитивную деятельность, не отражающуюся в осознанном психическом состоянии, которое мы можем точно описать? Таким образом, прежде чем заниматься сложными психологическими состояниями, следует начать с вычленения наиболее элементарных аспектов «чтения мыслей», для которых у нас есть объективные стандарты – предсказаний отдельного двигательного акта.
Если вы постучите пальцем, результаты фМРТ выявят определенные двигательные зоны, специализирующиеся на определенных движениях пальцем. Назовем это двигательным паттерном А. Вы знаете об информации на входе – это ваше намерение постучать пальцем – и можете точно записать результат на выходе, измерив скорость, частоту и силу сокращений соответствующих мышечных волокон. Установив соответствие между информационным входом и моторным выходом для отдельного человека, вы можете сравнить свои открытия с результатами на других людях, проведя это исследование на тысяче испытуемых. Используя такой метод, вы можете быть уверены, что постукивание пальцем будет проявляться на томограмме в качестве паттерна А. Но это не значит, что обратное обязательно верно: присутствие паттерна А на томограмме не гарантирует, что вы в этот момент стучали пальцем. Наглядный пример: зеркальные нейроны будут демонстрировать одинаковый характер активации при пассивном наблюдении действия и при намеренном выполнении того же действия. Выявление этой схемы активации изолированно не сможет сказать нам, наблюдает обезьяна хватательное движение или выполняет его сама. Чтобы определить это, мы должны наблюдать за обезьяной. Те самые клетки, которые должны были стать основой для чтения мыслей, предоставляют для этого не больше информации, чем бросок монеты, и не позволяют отличить действие от наблюдения.
Теперь повысим ставки. Вместо легко оцениваемого в количественных показателях двигательного акта попробуем понять устройство подсознательной когнитивной деятельности. Представьте себе будущее, когда вы, нейробиолог, используете Суперсканер для изучения психического состояния пациента под наркозом. Вы обнаруживаете вполне определенный и воспроизводимый характер активности мозга – паттерн Б – у некоторых анестезированных (но не парализованных) пациентов. Вы наблюдаете за их поведением во время операции, но не видите разницы в двигательной активности у пациентов, демонстрирующих и не демонстрирующих паттерн мозговой активации Б. Вы приходите к выводу, что этот паттерн не сопутствует какому-либо конкретному двигательному акту, а потому может быть соотнесен с некоторым ментальным состоянием. Подробные опросы участников исследования сразу после выхода из наркоза оказываются бесполезны: они не могут вспомнить свои переживания во время операции. Личностные опросники тоже ничего не дают. Вы убеждены, что открыли нейрональный коррелят некоторого психического состояния, только не знаете, какого.
Не важно, насколько прекрасным может быть новый инструмент нейровизуализации, нейробиология не может объяснить природу паттерна Б, не зная, что в точности испытывает каждый субъект исследования в момент, когда этот паттерн возникает. Мы можем только делать выводы о корреляции состояния мозга и психического состояния, полагаясь на самоотчеты участников исследования. Все мы знаем, как трудно получить полное представление о чьем-либо психическом состоянии, не говоря уж о том, чтобы адекватно описать, что мы сами думаем и чувствуем. Большинство из нас признает, что психологические исследования ментальных состояний всегда будут далеки от научного идеала, поскольку они никогда не смогут полностью преодолеть эту вечную проблему субъективности описаний. Но оценка неосознаваемых психических состояний сталкивается с дополнительными проблемами. Если испытуемый не осведомлен о своем психологическом состоянии из-за того, что его внимание сосредоточено на чем-то другом, или из-за того, что он забыл свои ощущения, или из-за того, что он был без сознания во время проявления этого состояния, у нейробиолога не будет наблюдаемой реакции, с которой можно соотнести паттерн активации мозга.
Чтобы увидеть эту проблему в ее отношении к неосознаваемой психической активности, рассмотрим задачу определения намерения – главную цель проектов «чтения мыслей». Одной из функций сознающего разума является сообщение информации о намерении бессознательным механизмам мозга. Например, ложась спать, вы не можете вспомнить название популярной песни. Утром название само всплывает в сознании. Ваше сознательное намерение вспомнить название было транспортировано в подсознание и доведено до разрешения там. Как бы ни было устроено неосознанное познание, нам следует согласиться, что оно управляется намерениями, даже если мы сознательно не имеем никаких намерений. Намерение часто исполняется даже без нашей осведомленности о нем.
Наш мозг производит неосознаваемые нами когнитивные вычисления, даже когда предполагается, что мы находимся в состоянии покоя
В любое мгновение ваш мозг переполняют сотни неосознанных намерений. Некоторые из них не задержатся там надолго, другие, возможно, обоснуются навсегда. Прямо сейчас вы можете невольно пытаться вспомнить, куда вы дели свой паспорт, продумывать сюжетный поворот, из-за которого бросили работу над романом несколько лет назад, или планировать разобраться со своими налогами на выходных. Хотя мы не имеем ни малейшего представления, как такие неосознанные намерения работают на физиологическом уровне, весьма вероятно, что долговременные намерения тесно связаны или встроены в карту мозга, кодирующую проблему, которую необходимо решить, или действие, которое мы должны предпринять. Если вы пытаетесь решить, где провести отпуск, репрезентативная карта мозга может включать все возможные варианты курортов и кемпингов, ваши личные предпочтения и антипатии, наряду со встроенными инструкциями для вашего мозга в отношении того, как прийти к оптимальному решению. Наш Суперсканер может регистрировать присутствие неосознанного намерения одним из двух способов – как элемент базового состояния мозга или как отдельные нейрональные проявления, выпадающие из базовой активности. В первом случае мы не сможем опознать присутствие намерения. Во втором случае нам не удастся распознать, что отражает данный паттерн активации (у нас нет ни объективного, ни субъективного доступа к неосознанным намерениям). В любом случае неосознанные намерения лежат за пределами возможностей нейробиологических исследований.
