Хорошая связь со своим телом помогает узнать, что вредно, а что — полезно. Когда человек центрирован, ему приятен вкус чистой воды, запах чистого воздуха, и он знает, какая пища ему необходима. Когда тело хочет подвигаться, оно сообщает ему об этом, и когда он идет навстречу желанию своего тела, то в результате чувствует себя хорошо. То же верно и относительно удовлетворения сексуальных потребностей. То, что приятно (при условии центрированности), является хорошим и полезным.
Вы можете возразить: почему же тогда героин вызывает экстатические ощущения? Почему такое наслаждение приносит глубокая затяжка сигаретным дымом? Почему так забавно напиться, как свинья? Я бы хотел ответить на эти вопросы, одновременно объяснив, как именно безрадостность (отсутствие контакта с собственным телом) связана со злоупотреблением наркотическими веществами.
Сильнодействующие наркотические вещества (никотин, этиловый спирт, опиаты, седативные и стимулирующие препараты) действительно являются коротким путем к центрированию. Они на короткое время восстанавливают связь между центром и остальными частями тела. Они делают это, по крайней мере частично, за счет отключения Большого Свина, который не хочет, чтобы мы чувствовали себя хорошо. Каждая разновидность внутреннего раскола «лечится» определенным веществом, поэтому разные люди чувствуют зависимость от разных веществ.
Однако таким способом связь восстанавливается лишь на время; большинство наркотических веществ имеют неприятное побочное действие, а для того чтобы поддерживать ощущение благополучия, постоянно нужны новые дозы наркотика.
Связь между головой и телом снова разрушается, но наркотическое вещество остается в организме; по мере того как оно накапливается, побочные эффекты его действия становятся более выраженными. Некоторые наркотические вещества (все седативные препараты, алкоголь, барбитураты, опиаты и некоторые транквилизаторы) требуют увеличения дозы, чтобы восстановить внутреннюю целостность; если же новая доза не вводится, организм заболевает. Регуляторные механизмы тела выходят из строя — под влиянием одних веществ раньше, под влиянием других — позже. В этом отношении хуже всего воздействуют на организм алкоголь, героин и барбитураты. Наименьшая же вероятность подобного исхода (несмотря на суровое наказание, которое назначено за ее употребление) сопровождает употребление марихуаны.
Таким образом, запреты и предписания, которые приводят к отключению человека от ощущений его тела, приводят к зависимости от наркотических веществ. Когда этого не происходит, человек просто живет безрадостной жизнью, «головой», отделенной от множества приятных и неприятных телесных ощущений. Так как мы не чувствуем удовольствия, наша жизнь безрадостна. Так как мы не чувствуем боли, мы не способны позаботиться о своем теле, пока боль не станет такой острой, что ее уже нельзя будет игнорировать ни минуты. Часто это происходит слишком поздно — например в случае курильщика, который не ощущает дискомфорта в легких, пока у него не начнется рак, или человека с излишним весом, который не замечает неудобств, связанных с полнотой, пока у него не откажет сердце.
Тот же механизм, который отвечает за формирование наркотической зависимости, работает и в случае другой формы зависимости, которую можно назвать консюмеризмом, или навязчивым потреблением. Покупать вещи приятно; приятно приобрести новую машину, шкаф или пылесос. Так же как наркотическое вещество, покупка — это прямой путь к удовольствию. Некоторые люди страдают таким же пристрастием к шопингу, как другие — к наркотикам; у них случаются покупательские «запои», и их тяга к трате денег ничуть не слабее тяги к алкоголю. «Похмелье» покупателя, его «следующее утро», ущерб, который ему приносит его несдержанность, — это счета, которые делают его рабом так же, как выпивка или героин делает рабом алкоголика или наркомана.
К сожалению, безрадостность поддерживает интересы бизнеса. Некоторые виды наркомании и консюмеризм поощряются в СМИ, а заработок многих людей зависит от затрат, сделанных другими людьми на лекарства и, по сути, бесполезные товары. Обратите внимание, какой шум поднимают производители табака и сигарет при малейшей угрозе уровню потребления их товара, и вы поймете насколько экономика нашей страны зависит от безрадостности ее жителей. Мы в порочном круге. Миллионы сумасшедших потребителей проезжают биллионы миль в своих передвижных домах, в вонючих автомобилях, на грязных велосипедах, разоряя природу, тратя энергию и загрязняя воздух, в поиске ощущений, которые они могли бы найти в себе или в тех, кто рядом, если бы они остановились и позволили включиться своему центру.
Быстро развивающаяся экономика, которой мы, американцы, так гордимся, основана на безумном зарабатывании денег, их безумном растрачивании, безумном производстве, безумной продаже и безумном темпе жизни, съедающем нашу энергию и ресурсы. Мы сидим в огромной навозной куче нашего валового национального продукта, безуспешно тоскуя по чистому воздуху, открытому пространству, солнечному свету и Счастливой Жизни.
Предписания и запреты, формирующие безрадостность
Возможно, самый сильный удар по целостности человеческого тела, который вызывает первый и наиболее значительный раскол личности, — это запрет на проявление чувственности ребенка.
Зигмунд Фрейд и его последователи придавали особое значение детской сексуальности. Мне кажется, что, хотя дети не лишены сексуальности, теория Фрейда придает ей слишком большое значение.
Теория Фрейда предполагает, что взрослые подавляют в ребенке только сексуальность, а в других отношениях он остается относительно свободным. Однако подавление сексуальности — это лишь часть формирования сценария «Без радости». Более важным фактором является подавление чувственности, то есть прямой связи между центром и органами чувств. Сексуальность в детстве еще не развилась, и в подростковом возрасте она расцветет несмотря ни на какое антисексуальное программирование. Но что касается органов чувств, то к подростковому возрасту человек почти полностью лишается непосредственной связи с ними.
Зрение и слух не реализуют всех своих возможностей, потому что становятся слугами рационального мышления. Эйдетическая память детей превращается в бедное восприятие взрослых. Глядя на розу, мы не видим роскошную бархатную пышность лепестков, сияющие капельки воды, спрятанные в их складках, тончайшие вариации оттенков красного. Мы видим розу. Роза — это роза — это розы вообще. Как сказал Рональд Рейган о секвойях, «если вы видели одну, вы видели их все». Когда цель — «эффективность деятельности», продуктивность, конкуренция, сделать деньги, эйдетическое восприятие только замедлит вас, так что забудьте о нем. И мы забываем. Мы забываем, что такое слух. Мы слышим слова, но не интонацию; мы слышим гул мотора, звук автомобильного сигнала, гудки, звонки, а так как они ничего нам не говорят, мы забываем, как слушать радостную или печальную мелодию человеческого голоса. Все, что мы видим и слышим, — это черное и белое, закодированные с помощью алфавита данные для нашего «компьютера».
Наши зрение и слух заключены в твердую скорлупу рациональности, которая отнимает у них до 90 % их чувствительной способности. Молодежь использует психоделические средства и рок-музыку, чтобы взломать эту скорлупу. Когда музыка звучит достаточно громко, ее чувствуешь всем телом, так же как это было, когда ты слушал колыбельные своей матери. А ЛСД и мескалин на время возвращают зрению его прежнюю способность видеть ярко и отчетливо, и роза снова превращается в чудесный мир фактуры, цвета и запаха.
Органам чувств указывают не только как воспринимать, но и что. Детям не позволено видеть наготу, слышать или видеть секс или гнев, трогать тело другого человека или определенные части своего тела.
Склонность ребенка исследовать все, что находится в пределах досягаемости, ограничивается родителями: все предметы разделяются на дозволенные и не дозволенные для исследования. Детям ясно и определенно запрещается с удовольствием прикасаться к определенным частям тела, своего и других. Крайнее проявление такого запрета — когда детей заставляют спать, положив руки поверх одеяла; когда им говорят, что гениталии грязны, что мастурбация греховна или опасна; иными словами, детям недвусмысленно сообщается, что недопустимо прикасаться к живой плоти с удовольствием.
Дети любят бегать и прыгать, скакать и бороться, визжать, кричать, громко смеяться, протестовать и плакать. Эмоциональное самовыражение приятно, но родителям трудно вынести такие энергичные проявления чувств. Когда родители ограничивают эмоциональное самовыражение ребенка и, следовательно, его удовольствие, они закладывают основы запретов и предписаний сценария «Безрадостность».
