Вадим Демчог - Самоосвобождающаяся игра

Когда артист переживает отождествление только с мужским аспектом себя, это выражается в отсутствии простора для танца. Это можно сравнить с попыткой танцевать в маленькой, заставленной вещами комнате. Много энергии и мало места для ее проявления. Если это так, нереализованная энергия блокирует сама себя в комплекс, и такова природа артистического «зажима». Когда же артист пробужден только к женскому аспекту себя, но не имеет контакта с мужским, это проявляется в избытке пространства при отсутствии энергии. И опять нет танца, потому что нет структурирующей активности. Здесь безграничный потенциал женского поглощает сам себя в «кислое» равнодушие и лень. И это другая сторона «зажима».

ВЫВОД: весь спектр артистических комплексов и зажимов, а также проблем взаимоотношений с партнерами и с режиссером, сводится к одной-единственной причине — к отсутствию зрелых взаимоотношений между мужским и женским в едином творческом организме.688 Разберемся в этом, начиная, как и положено, с самого невозможного — с познания природы женского.

Женщина — это самое эфемерное из всего, что проявляется в окружающем нас мире. Она соткана из игры, вибрирует непостоянством и каждое мгновение готова раствориться в танце чувственных переливов. Не будет преувеличением сказать, что она так же неопределима, как и сам «бушующий космос» Театра Реальности, являясь отражением мужской способности очертить территорию своих возможностей.

Женский аспект проявляется в ИГРЕ в форме — ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦЫ ТАНЦА. Новый персонаж в мифологии ИГРЫ, поэтому остановимся на нем подробнее. Эта молодая и невероятно игривая «femmeinspiratrice»689 может являться как в виде человеческого существа, так и в форме божества, а также как игра сил феноменального мира. Считается, что этот собирательный образ всех Муз вместе взятых690(если брать европейский аналог) пробуждает интуицию и дарит внезапное озарение. Ее еще называют «Тем, Что Знает» или «Пучиной Многоглазой». Герберт Гюнтер говорит о ней так: «Она есть все, что не включено в сознательный психический склад человека и представляется «иной чем» и «более чем» он сам»691. Натан Кац анализирует ее «…как символ сил, действующих в мужской психике, которые всплывают из лабиринта подсознания, чтобы исцелять и сплачивать сознательное "я"»692. Джозеф Кемпбелл говорит об этом, приводя в пример санскритское понятие «шакти», что означает «деятельную силу» мужского божества. «Следуя аналогии, можно сказать, что жена является шакти своего мужа, а любимая женщина — шакти своего возлюбленного; к примеру, шакти Данте была Беатриче»693.

Уходя корнями в тантрические источники, этот образ просветленной, наделенной магическими силами женщины, «…всемогущей волшебницы, способной принимать какой ей вздумается облик, обладает силой, одним лишь точным словом или жестом пробуждать мужчину к непосредственному переживанию реальности как таковой»694. Считается, что результатом визуализации ее сотканной из глаз свето-энерго-формы является растворение чувства разделения между внешним и внутренним и превращение «медитатора» во всеобъемлющее силовое поле Энергии Глаз. Безграничное, электрической природы видение потенциальности. Считается, так же, что этот принцип готов упорно работать на нас, активизируя способность к интуитивному проникновению в природу игры; но в то же время она в любой момент может выбить стул из-под нашего заднего места, если мы становимся излишне тяжеловесны, пафосны или слишком привязаны к ситуации. Так мы познаем, что «… Ум и то, что появляется, изначально чисты. (!!!) Любые возникающие умственные состояния, мыслительные процессы и все проявляющееся никогда не становится тем, чем кажется и по сути своей свободно»695. Эти стремительные, жестокие выпады огненной подруги Повелителя подобны резким взмахам окровавленного ножа, отсекающим наши спазматические реакции. Гнев «Той, Что Знает» заставляет нас выпустить из рук то, за что мы так судорожно цепляемся…696, ясно показывая, что «…все сфабриковано Умом и потому эфемерно»697. Иногда капризная игривость этой прелестной леди может быть даже пугающей: «…ты никуда не денешься от этой игривой девушки. Она любит тебя. Она ненавидит тебя. Без нее твоя жизнь превратится в сплошную скуку. Но она будет постоянно обманывать тебя. Когда ты попытаешься поймать ее, она исчезнет. Схватить ее — значит схватить свое собственное тело. Она до безумия игрива. Ставка в этой игре — твоя жизнь»698. Но, как известно, «…двух вещей хочет истинный мужчина: опасности и игры»699. С другой стороны: «…когда она становится нашей союзницей, мы начинаем видеть не парой глаз, а многоокой интуицией… мы становимся похожи на звездную ночь и взираем на мир тысячью глаз»700. И это первое качество Повелительницы Танца — динамическое, или сексуальное; второе — женственное, всепоглощающее, или материнское. В этом случае она MagnaMater 701: «…не имеет ни формы, ни цвета и сама не обладает никакой основой… она "нерожденная", подобна небу; не создана в результате какой-либо деятельности и не имеет какой бы то ни было причины. Она — исконная, пустотная природа всего и вся»702. Это пространство зрителя, из которого возникают все мысли и роли… мать всего сущего. «Чрезвычайно величественная и безумно прекрасная… нежная, энергичная, ласковая, сверкающая… субатомная, текучая, скоростная природа вещей…»703. И под финал: «Помни, все в мире — лишь игра твоих Шакти»704. И последний раз, словами Будды Гаутамы: «Будь мысленно всегда среди женщин!»705. То есть «…постоянно веди внутреннюю сексуальную игру»706.

Эту главу я посвящаю женщине, которая безжалостно учила меня женской логике, и, слава богу, это чудовищное время имело место в моей жизни. Вот один из самых важных снов этого периода, — все началось с ясного осознания того, что я проецирую на нее женскую часть себя (говоря терминологией Юнга — свою аниму). И я спрашиваю ее во сне: «Почему меня так тянет к тебе? Что воплощается в тебе такого, чего я не знаю о себе и чего недостает мне?» И ответом на этот вопрос явилось своеобразное приглашение в кратер женского подземелья. Я вижу (или, скорее, переживаю себя) в форме темного женского начала, которому мужская часть меня ощущает очень сильный позыв отдаться. Мужчина во мне хочет как бы расслабиться в женском, довериться ему, спуститься или проникнуть в него. Вместе с тем я ощущаю огромную силу и право на это путешествие, защищенное четким осознанием ясной мужской эрекции. Возможно, — думал я по пробуждении, — это можно еще определить как непреодолимую тягу окунуться в виртуальность «Пучины Многоглазой», раствориться во всепроникающей интуиции. «Раствори свое тело, превратив его в глаза, чтобы видеть, видеть, видеть…»707. С точки зрения глубинной психологии, корректировал я себя, это путешествие и битва с драконом за «сокровище» является необходимым этапом взросления художника и героя. Так во мне зарождалась потребность работы с широким спектром методов, касающихся ЖЕНСКОГО АСПЕКТА ИГРЫ. Их можно сравнить с проходом над ужасной пропастью по очень тонкой дощечке. И что же делает это развлечение таким опасным? Речь идет об одной из самых увлекательных и азартных игр в Алхимии Артистического Мастерства. Это яростная и полная глубочайшего смысла битва Повелителя Игры с демоном игры за смотрящее пространство, за женщину, за ее интуицию и безграничный потенциал! И в чем здесь суть? Дело в том, что зрителя можно увлечь только эмоционально наполненной игрой. А королем эмоции является не кто иной, как демон игры. Виртуоз Конфликта! Искусный игрок в "дурака" с пятью козырными картами! Почему с пятью? Потому что основных эмоций, с помощью которых он подчиняет себе мир, — пять: гнев, зависть, гордость, привязанность и глупость. Именно искусство смешивания этих базовых эмоций делает его преферанс виртуозным, а его мастерство приготовления т. н. РАСА — практически неотразимым.708 Возможно, кому-то будет приятнее видеть пять базовых эмоций не в форме карт, а как музыкальные ноты в системе пентатоники, или еще как-либо, но важно одно — именно с помощью этих составляющих демон, с виртуозностью истинного мастера, разворачивает феерическую партитуру своих «Нибелунгов». Так, или иначе, используя роковое разделение нашего сознания на «я» и «внешний мир», он закладывает в основу любой нашей активности (артистической, политической, научной, военной, спортивной, религиозной и т. д.) не что иное, как эмоцию, и после того как она вспыхивает в нашем Уме, он спускает лошадей! Далее, влекомые азартом, мы уже не можем не находить в этих «ядах» удовольствие, начинаем преднамеренно усиливать их, пока не оказываемся целиком поглощенными ими. «Я уверен, что все мы знакомы с тем, как при чувстве злости, например, человек спешит съесть шоколадку, сходить в кино или заняться сексом, чтобы справиться с этим эмоциональным состоянием»709. Так демон игры, используя одно из самых известных выражений знаменитого американского мистификатора Финеаса Барнума: «Ежеминутно на Земле рождается один простофиля»710, вожделенно загоняет нас, безжалостно используя крепкие словечки, пинки и хлыст, а «загнанных лошадей», как известно, пристреливают. Итак, ИГРА ОКОНЧЕНА!МЫ «В ДУРАКАХ»! Мы сужены до границ роли и не видим ничего, кроме эмоций, распаляющих в нашем Уме конфликтогенную потенцию!