Первый этап включает первые годы жизни. Я называю его досексуальной стадией. Она соответствует гусеничному периоду в жизни бабочки и характеризуется почти исключительно функцией питания и роста.
Второй этап включает позднее детство вплоть до наступления половой зрелости, и его можно назвать допубертатной стадией. В этот период имеет место развитие сексуальности.
Третий этап — период взрослости, и его можно назвать стадией зрелости (там же, § 263–265).
Большинство работ Юнга по данной тематике вошли в 17-й том собрания его сочинений. На русском языке они собраны в книге «Конфликты детской души». Здесь Юнг обсуждает процесс развития человека в связи с образованием и воспитанием, значение бессознательного в развитии ребенка и детскую психопатологию. Кроме того, Юнг уделяет значительное внимание толкованию детских сновидений, пересказанных родителями, и сновидений детства, которые удалось вспомнить взрослым пациентам.
Идеи Юнга, связанные с младенчеством и детством, сконцентрированы вокруг главного вопроса: следует ли рассматривать ребенка в контексте развития психологии его родителей и как объект их влияния или же как отличное от них существо, самостоятельную личность с внутренним микрокосмом, внутрипсихической организацией? И здесь на первый план выдвигается само противостояние между «реальными» фигурами родителей, с одной стороны, и образами, созданными взаимодействием архетипа и опыта, — с другой.
И хотя важность характера и жизненного опыта родителей для развития ребенка в целом не оспаривается, родители — ко всему прочему — оказываются «не просто родителями» вообще, но и их имаго: они являются образами, появляющимися из соединения родительских характерных черт и индивидуальной склонности ребенка (Юнг, 2000в, § 505).
Отношения матери — ребенка, несомненно, самые глубокие и мучительные из всех нам известных… это абсолютный опыт рода человеческого, органическая истина… Существует врожденная, экстраординарная интенсивность отношений, которая инстинктивно побуждает ребенка держаться матери (Юнг, 1994ж, с. 237).
Юнг выделял три аспекта в отношениях ребенка с матерью. Во-первых, в процессе взросления имеет место регрессия по отношению к ней или к ее образу. Во-вторых, отделение от матери — это борьба (см. Герой). И, в-третьих, очень важна пища, которую доставляет мать.
В отношении отца Юнг рассматривает следующие темы: отец как противоположность матери — воплощение всех ценностей и свойств; отец как «информирующий дух», представляющий духовный принцип, персонифицированный двойник Богоотца; отец как модель персоны для сына, как то, из чего сын должен вычленить себя; отец как первый «возлюбленный» и образ анимуса для дочери (Юнг, 2000в, § 70).
Младенец и архетипический мир
В первый и второй годы жизни ребенок, согласно юнгов-скому представлению о развитии, полностью погружен в коллективное бессознательное. В этом состоянии «демонстрируемого Эго-сознания, о котором впоследствии сохранялись бы хоть какие-то следы в памяти, не существует» (Jung, С. W., vol. 8, par. 668).
В течение этого периода младенец, скорее всего, переживает архетипические содержания на языке родительских образов. Обретение тесной связи с реальными родителями необходимо ребенку еще и для того, чтобы отказаться от своей связи с родителями архетипическими. Юнг полагал, что этот отказ осуществляется постепенно. Когда развитие идет нормальным путем, через какое-то время родители перестают восприниматься растущим ребенком как богоподобные. Когда же развитие осуществляется с трудом или родитель (либо оба) по какой-либо причине отсутствует, отделения от архетипического образа не происходит, и, следовательно, ребенок не способен рассматривать ни самих родителей, ни других людей во временном аспекте — как конечные (имеющие свой предел) существа. Контакт с архетипическим миром поддерживается ребенком через фантазию в среднем до пятилетнего возраста.
Развитие Эго
Схематично аналитическая трактовка развития Эго выглядит следующим образом. В первый год жизни Самость «деин-тегрируется» во фрагменты, часть которых образует Эго. Образование Эго начинается с противоречий между телесными потребностями младенца и окружающей средой. Когда эти потребности не удовлетворяются надлежащим образом (полностью), младенец начинает постигать свое отделение от питающей материнской фигуры; младенческие пальчики принадлежат ему, а вот материнская грудь — нет. Она отделена. Несколько позже младенец научается различать и выделять фигуру матери среди прочих людей. По мере того, как Эго отделяется от первоначального состояния бессознательной идентичности с матерью, фрагменты Эго образуют более связный и организованный остров, вокруг которого продолжает существовать обширный океан личного и коллективного бессознательного материала.
Таким образом, Самость предшествует Эго и управляет его развитием. Одним из свидетельств существования Самости, как, впрочем, и любой психической сущности, является проявление ее в проецированной форме. Гуттаперчевая детская кукла, тряпичные медвежонок или заяц — типичные примеры проекций Самости.
Происхождение сознания
Важно упомянуть о юнговском подходе к пониманию Эго в контексте представлений о происхождении сознания в процессе «разделения противоположностей». Юнг считал необходимым понимание того, что человеческая жизнь устойчивым или совершенным единством не является. Напротив, любая человеческая жизнь сопряжена с постоянной психической дифференциацией и конфликтами, являющимися следствием вышеупомянутых «противоположностей», например, света и тьмы, Я и Ты, добра и зла и т. д.
Библейская история об эдемском саде представляет мифологический образ рассвета сознания. Происхождение сознания изображено в сцене поедания запретного плода с Древа Познания добра и зла. После того, как Адам и Ева отведали «сию пищу», глаза их открылись, и они обнаружили, что были обнажены, то есть они осознали себя в качестве отдельных, уязвимых человеческих существ. Это осознание было и остается началом сознания. В это же время, как и предсказал змей, они стали, «как Бог, узнали добро и зло» (Бытие, 3:5). Они стали сознательными взрослыми, узнав противоположности добра и зла и страдая от своего знания.
Матриархальная и патриархальная стадии
По мере того как Эго набирает силу, оно все больше отделяется от архетипического мира. Эрих Нойманн рассматривал как «истинное рождение» ребенка возникновение к концу первого года постнатальной жизни интегрального Эго (Neumann, 1973). Ребенок «прорастает» из первоначального состояния — уроборического состояния единства — и вступает в матриархальную стадию, в которой он живет «в атмосфере идентичности с Доброй Матерью и обладает энергией и силой ассимилировать до определенной степени негативные переживания или осуществлять их абреак-цию (отведение)» (там же, р. 56). Если же негативное переживание окалывается слишком сильным, превосходящим возможности ассимиляции или абреакции, то «у ребенка образуется паттерн Ужасной Матери и наступает расстройство в раскрытии… связанности ребенка со своим телом, с самостью и с Ты во всех его аспектах» (там же, р. 55–56).
Иногда, как установил Юнг, между тремя и пятью годами первая фаза в развитии Эго завершается таким образом, что «глубокая тьма ранней младенческой амнезии или разрыва в сознании начинает высвечиваться спорадическими всплесками памяти» (Юнг, 2000а, § 266). Одним из свидетельств этого завершения является то, что ребенок перестает относиться к себе в третьем лице и начинает использовать местоимения первого лица.
В понимании Юнга, Эго развивается на протяжении всей жизни, то есть не ограничивается в своем развитии шестью годами — возрастом, к которому Фрейд полагал личность в своих основных чертах сформировавшейся. Фактически Эго формируется с ранних лет и продолжает свое развитие и после наступления ранней зрелости, постепенно стабилизируя свои отношения с окружающей средой. Начиная с выделения Эго из коллективного бессознательного на этапе раннего детства и вплоть до «второй половины жизни», Эго довольно невнимательно к Самости, оно живет, как бы не замечая ее.
В отношении универсальности эдипова комплекса (комплекс Электры у девочек): привязанности ребенка к родителю противоположного пола и желания избавиться от родителя того же пола — Юнг, по всей видимости, никогда с Фрейдом не соглашался. Согласно Юнгу, для ребенка любого пола связь с матерью остается первичной и самой важной. Юнг считал ошибочной ту позицию Фрейда, на которой последний принимал за генитальную сексуальность сильное желание ребенка возвратиться к первоначальному единству с матерью, то есть вновь стать частью ее тела. В понимании Фрейда это желание мальчика принимает форму фантазии о коитусе с матерью (конечно, здесь следует задуматься, как совершенно юное создание представляет себе коитус), а у девочки порождает «зависть к пенису» как желание иметь тот «инструмент», который позволяет совершить коитус с матерью.
