Несмотря на то что Сабина, в общем-то, собиралась домой, она еще часа два рылась в старых папках с документами, которые за ненадобностью ждали своей очереди на уничтожение. Соответствующие записи в базе данных были уже удалены. Упоминание сотрудников БКА об активном участии членов банды в культурной и социальной жизни возбудило ее любопытство. Как оказалось, и здесь, в Мюнхене, преступные элементы уделяли культуре большое внимание. С учетом этого обстоятельства Сабина еще раз профильтровала окружение «Сарая» и установила, что троюродный кузен Бюлента является председателем некого культурного общества, активно действующего на местном уровне. Но он был важной птицей и в другом отношении. Правда, не контрабандистом, а сутенером. Причем доказать его виновность никогда не удавалось.
Коллеги из управления полиции Мюнхена были уверены, что он принуждал молодых женщин, задолжавших плату за нелегальный ввоз в страну, заниматься проституцией. Они освободили двух девушек, содержащихся в подвале. Однако из предварительного заключения троюродный кузен как ни в чем не бывало вышел на свободу, поскольку в суде три проститутки утверждали, что те свидетельские показания, которые они дали полиции, не соответствуют действительности. Мол, полиция вынудила их к этим высказываниям.
– Единственная свидетельница, которая все-таки дала показания против него, мать одной пропавшей девушки, покончила с собой очень необычным образом, – рассказывала мне Сабина, – трагически захлебнулась в ванне.
Сабина подняла одну бровь. Для меня это был знак, что далее последует нечто весьма специфическое. Я вопросительно посмотрел на нее.
– Она не стала развязывать себе руки, прежде чем лечь в воду, – пояснила Сабина.
НО, который как раз зашел к нам на минутку, покачал головой. Он не любил, когда Сабина описывала такие мрачные картины. Но время от времени ей это было нужно.
Она откопала и кое-что еще.
– Бывший руководитель того же самого культурного общества четыре года тому назад был замешан в громком деле о контрабанде. Нелегальная переброска людей в контейнере.
Я сразу же вспомнил, о чем речь.
– На платформе автофургона был установлен судовой контейнер с шестьюдесятью азиатами. Их доставили в Европу по морю. В одном контейнере с игровыми приставками, плазменными телевизорами и рисоварками. Они несколько недель не видели дневного света. Многие были обезвожены и в плачевном состоянии. Когда на основании анонимного доноса полиция проверила контейнер и освободила нелегалов из их стальной клетки, она обнаружила два трупа.
НО тоже помнил этот случай, породивший в СМИ множество броских заголовков. В таких ситуациях необходимые меры должны приниматься сразу. Здесь не годится сначала выжидать, а потом внедрять тайных посредников для выхода на главных заправил. В правовом государстве принято взвешивать. На одной чаше весов успешное расследование, на другой – человеческое достоинство. Решение может быть только одно: остановить транспорт и позаботиться о людях.
Но на этот раз мы доберемся до закулисных персонажей. Возможно, и до Кровавого Борана, и до его заместителя Эрдогана. По глазам Сабины я ясно видел, что она придерживается того же убеждения. Эта перспектива мотивировала ее. Поэтому она продолжала работать. И выглядела все более внимательной и бодрой. Ситуация изменилась. Теперь нам казалось, что выцветший плакат на входной двери офиса «Сарая» возвещает безусловную истину: «С нами вы достигнете своих целей».
Мне не терпелось узнать, какие важные новости есть для меня у Тихова. Он подошел ко мне неподалеку от детской игровой площадки, где мы уже несколько раз встречались и раньше. Его физиономия сияла. У меня закралось подозрение, что неотложная информация могла носить личный характер.
– Ну и проклинал же я тебя вчера вечером. Тысячу раз послал тебя ко всем чертям в ад. Прямиком, слышишь? И чтобы на полном газу! – горячо заговорил он. Данную последовательность слов я слышал от него не впервые. – Ясное дело, старушку я уломал. Она уже лежала готовенькая. И тут – ни одной резинки, черт возьми!
– И ты хотел отправить меня в ад из-за своей глупости? – удивленно спросил я.
Тихов наставил на меня свой указательный палец:
– Ко всем чертям, слышишь? Я отдал тебе свой последний!
Я вспомнил недавнюю сцену и хохотнул.
– Значит, ты мне позвонил, чтобы все это рассказать? Хочешь получить его обратно?
– Нет, можешь оставить у себя. Теперь все равно поздно. Вчера я отвез Софию из казино домой после окончания ее смены. Примерно в час пятнадцать – половине второго. Она спросила, не хочу ли я посмотреть DVD. Я сказал: естественно. Ну, выпили водки. Наконец, все дошло до нужной кондиции. Тут она говорит, что не принимает таблеток, а я же не полный идиот. Дома у нее тоже ничего не нашлось. Тогда я говорю: подожди. И иду к бензозаправке на Ландсбергерштрассе. Возвращаюсь. А она спит! Супер, правда? Я обхаживал ее три недели. Был почти у цели. А она взяла и заснула. Ничего не поделаешь. Не получилось. И ты во всем виноват!
Я без слов протянул ему презерватив, который все еще лежал в нагрудном кармане моей кожаной куртки.
– Больше не повторится, – произнес я подчеркнуто равнодушным тоном, когда он с наигранным остервенением вырвал его у меня из пальцев. Но затем все-таки спросил: – Ну, и что из этого вышло?
– Вышло то, что я вышел. На улицу. Или ты думаешь, что я стану смотреть, как она спит?
– А зачем ты вообще мне все это рассказываешь? – Я попробовал повернуть его мысли в нужном мне направлении.
– Сегодня утром прислала мне СМС. Поблагодарила за прекрасный вечер. Прекрасный вечер! – Тихов схватился за голову. – Она прикалывается! Пригласила меня на кофе. Я подумал: может быть, сейчас. Она выспалась. По утрам хорошее время, – он засмеялся, – да всегда хорошее время.
– Дальше, – мой голос звучал требовательно. Несмотря на то что он до сих пор не сообщил мне ничего существенного, я прямо-таки всем нутром ощущал, как нарастало напряжение. Вот-вот я узнаю… что, собственно, я узнаю?
– Опять еду к ней, с упаковкой из десяти штук для начала, кофе уже готов. О'кей, думаю, пусть сперва будет кофе. И тут звонят в дверь. Я говорю: не открывай. А она заталкивает меня в спальню. «Это важно, – говорит, – работа». И начинает ругаться с каким-то типом. – Тихов воздел руки к небу. – Знаешь, Лео, мне безразлично, на чем другие зарабатывают деньги. Даже знать не хочу. Но если они при этом так орут!
– Да, иногда и впрямь против воли впутываешься в дела, с которыми лучше бы не связываться. – Я сочувственно покачал головой и посмотрел на Тихова. – И что это за дела?
– Фотографии.
Мне с трудом удалось сохранить самообладание. Только бы теперь не последовала история о дешевых обнаженных фотомоделях.
– Фотографии для паспортов, – с наслаждением уточнил Тихов.
– Что?
– Этот тип жаловался, что София в прошлый раз подобрала ему неподходящих людей. Сделал очередной заказ. Ему нужны трое мужчин и одна женщина. Положил на стол конверт. А позже, ты понимаешь, Лео, много позже… – Он сделал искусственную паузу.
– Я понимаю, – попытался я подтолкнуть его к продолжению фразы.
– В общем, еще много позже, – он ухмыльнулся, – София пошла в ванную. Тут-то я и взглянул на конверт. Я не мог поверить собственным глазам, Лео.
Он вытащил из кармана куртки свой мобильник:
– Посмотри, Лео. София просто ангел!
Заранее предполагая, что он хочет мне показать, я бросил быстрый взгляд на дисплей. Спящая женщина, блондинка, возможно, крашеная, открытый рот.
– Нет, спасибо.
– Это еще ночью. А потом… – Он еще раз нажал на кнопку, и я, скорее рефлекторно, опять покосился на его телефон. И сразу же широко раскрыл глаза. Тихов довольно ухмыльнулся.
– Что это? – спросил я.
– Паспорта, – ответил он. – Четыре штуки, трое мужчин и одна женщина. Один курд, один из Ирака, двое турок, муж и жена.
– В конверте было четыре паспорта? – перестраховался я.
Тихов кивнул:
– Все с разрешением на пребывание. София оставалась в ванной очень долго. Ты ведь понимаешь, вся косметика размазалась. Пришлось подкрашиваться заново. Мне было скучно. Я немножко огляделся. Не вынюхивал! – Он приложил к груди обе руки, чтобы заверение прозвучало более убедительно. – Я никогда не стал бы делать ничего подобного.
– Никогда, – подтвердил я.
– Я хотел выпить стакан воды, – продолжал он. – Короче, открыл шкаф на кухне. А там бумаги.
Тихов опять нажал на кнопку и поднес свой телефон так близко к моим глазам, что я ничего не мог различить. Установив приемлемое для восприятия расстояние, я рассмотрел фотографию и спросил:
– И что это за документы?
– Лежат в кухонном шкафу. Рядом с другими паспортами. Еще шесть штук, тоже с разрешением на пребывание. А бумаги – заявления от турецкого культурного общества. И фотографии каких-то людей. Я их не знаю. Но уже поспрашивал кое-кого, – сообщил мне Тихов. – Культурное общество помогает туркам улаживать формальности с получением гражданства, регистрацией предприятий, разрешениями на работу, заключением брака, заявлениями на выдачу пособий на детей и много чего еще. Хорошее дело, Лео. Мои родители были бы счастливы получать такую помощь. Все очень просто, если хочешь, чтобы тебе помогали, нужно всего-навсего стать членом общества. Заполнить и подписать небольшой формуляр, и готово. У тебя возьмут доверенность, паспорт и сделают все, что нужно.
