меня.
Я отнимаю руки от лица и поднимаю глаза, внимая ее безмятежному спокойствию, глядя на ее серебристые волосы, ее доброе лицо. Она наклоняется ко мне, не отрывая взгляда.
— Ты — все еще ты. Ты не утратила свою сущность. Я вижу тебя. Вижу, кто ты такая. Старой и новой жизни не существует, есть только ты. Никогда не позволяй никому отнять тебя у самой себя. Ты всегда будешь знать, кто ты есть, и никому не под силу это изменить.
— Хорошо, — соглашаюсь я со всхлипыванием под ее пристальным взглядом. — А если я настолько потерялась, что не могу вспомнить, кто я, или найти себя здесь? Что, если я действительно потеряна навсегда?
— Это невозможно. Вот здесь, Лора, — она прижимает свою руку к сердцу и еще больше наклоняется вперед, — ты здесь. Загляни внутрь. Ты слишком сильна, чтобы исчезнуть. Найди себя, прими себя, это та часть, которую никто никогда не сможет отнять у тебя, — она всегда будет с тобой. Ты знаешь, кто ты.
Медленно киваю, будто заново знакомясь с самой собой. Я ранена, но не мертва. Я упала, сильно упала и внушила самой себе, что уже никогда не буду прежней, но где-то среди обломков еще есть то, что делает меня матерью, дочерью и другом. Возможно, то, что сделало меня женой, исчезло навсегда, но это лишь часть того, кто я. Отсутствие этого не убьет меня: оно причинит боль, заставит переосмыслить себя, но не уничтожит — если я не позволю.
* * *
В День матери иду на занятие по спиннингу, которое инструктор приправляет жизнеутверждающими цитатами о материнстве. Я посетила массу подобных мероприятий, поэтому привыкла ко всякого рода мотивирующим фразам и относилась к ним равнодушно. Да, я пришла, да, я стараюсь изо всех сил, и этого достаточно, бла-бла-бла, но на самом деле, давайте будем честными, я пришла сюда, чтобы бороться с возрастом и гравитацией.
«Когда жизнь преподносит тебе тяжелые испытания, не спрашивай, почему. Не мучай себя вопросами: “Почему я?”, “Почему не другой?”. Потому что ты можешь справиться с этим, вот почему. В своей жизни ты столкнешься с сотней преград, но ты сильная и стойкая, вот почему ты. Потому что ты можешь».
Я все время киваю, а когда инструктор заканчивает, мне приходится сдерживаться, чтобы не закричать: «Да, я могу! Да, я могу! Я справлюсь!» Последние месяцы были напряженными, но благодаря им я явственно и четко увидела как лучшие стороны моих друзей и незнакомцев, так и худшее в людях, которые были мне близки. А еще я узнала с новых сторон себя саму. Я снова и снова падала духом, но столько же раз собирала себя обратно по крупицам. Мне помогали доброта друзей и щедрость людей, которых я практически не знала, но которые находили время для сострадания и поддержки: управляющий моим старым домом предложил починить любую вещь, что только нуждается в ремонте, парикмахер позвал бесплатно уложить волосы перед свиданием, бывшая воспитательница детей увидела меня в кафе утиравшей слезы и вложила мне в руки крошечную куклу ручной работы, а затем молча ушла. Учительница Джорджии — моя подруга Карен — велела ей приходить до начала занятий, зная, что утро ей нелегко дается, приносила круассан и ее любимый чай с бергамотом. Мой брат после ухода Майкла прилетел на несколько дней из Лос-Анджелеса, несмотря на две снежные бури, из-за которых ему пришлось отменять и переносить билеты, лишь бы я не оставалась одна. Друзья кормили меня бесчисленными обедами и приносили любимые лакомства детей в таком количестве, что удивительно, как у них ничего не слиплось. Джен пригласила на ужин со своим мужем, чтобы доказать: мне все еще есть место среди них, я нужна им независимо от семейного положения. Подруга подруги позвала на обед и смело поделилась своей историей, чтобы дать мне понять: я не одна. Другая подруга, Хайди, прислала мне вдохновляющие книги, которые помогли ей пережить трудные времена. Сводная сестра Лори забрала Джорджию из больницы в Вермонте и сводила ее поесть суши, пока я дожидалась результатов анализов Хадсона. Сколько бы боли я ни чувствовала, окружающая меня любовь уравновешивает ее, и я благодарна за каждую ее частичку.
Я всегда была оптимисткой, но теперь мне грустно за себя, хотя жалости я не испытываю. Задаваясь вопросом «Почему я?», я не имею в виду «Я такая бедняжка», а буквально: «Почему я?». Что в нашей совместной жизни позволило подобному случиться? Неужели все из-за того, что мы были очень молоды, когда познакомились? Что остепенились, не познав достаточно других людей и мира? Или сыграли роль ситуации из детства — ранний развод родителей Майкла, их нетрадиционный образ жизни, смерть моего отца и повторное замужество матери? А может, это все недавняя потеря родителей Майкла, заставившая его осознать собственную смертность, а потому бежать от нее с женщиной почти вдвое моложе его?
За долгие годы счастливого брака я ни разу не задавалась вопросами: «Почему мне так повезло? Что я сделала, чтобы заслужить эту прекрасную жизнь, когда другие люди так мучаются?» И раз так, я и теперь отказываюсь вопрошать о том, почему моя удача мне изменила. Я смирилась с тем, что произошло. Хотя моя жизнь и изменилась, она не перевернулась с ног на голову. Я все еще злюсь на то, что Майкл предал меня и причинил боль нашим детям, но осознаю, что я не сломлена — он не уничтожил меня, на самом деле все, что мне нужно, есть у меня внутри.
Когда в детстве я расстраивалась или злилась, мама часто повторяла банальности вроде: «Жизнь — несправедливая штука» или «Жизнь продолжается». Простота этих высказываний, отсутствие в них совета или плана действий приводили меня в уныние. Сейчас я с сожалением вздыхаю, вспоминая те разговоры, потому что в них заключается главная правда: жизнь несправедлива, но, несмотря ни на что, она продолжается. Моя жизнь в целом даже более чем справедлива: она прямо-таки щедра и дает гораздо больше, чем отнимает. Поэтому, когда друзья спрашивают, что произошло между мной и Майклом, я не даю им внятного ответа: не произошло ничего и при этом всё. Жизнь течет во всей ее красоте и уродстве, любви и страданиях, общности и одиночестве. И я твердо решаю, что моя жизнь, жизнь, прежде мне знакомая, которую я любила и за которую была благодарна, будет продолжаться.
Глава 16. Крошки от печенья
Я упиваюсь чудесными деньками середины августа, и зловещая зима благополучно остается на безопасном
