Ричард Лоув - Последний ребенок в лесу

«Мысль о рассмотрении отношений ребенка с природой в ракурсе теории привязанности кажется мне очень интересной», — сказала Эриксон. Затем она добавила:

«Занимаясь в основном изучением проблемы развития детей, мы, кажется, довольно многое упускаем в области восприятия детьми природы. Было бы очень интересно проследить, как ребенок с детских лет воспринимает природу, а затем влияние этого опыта восприятия природы на его дальнейшее комфортное состояние и уважение к миру природы в целом. Комфорт и уважение — вот две вещи, которые являются центральными в вопросе изучения привязанности родителей и детей. Предоставив природным силам возможность успокаивать и смягчать нас в суматохе будней, было бы интересно проследить, как привязанность семьи к природе влияет на качество семейных отношений в целом. Основываясь на собственном опыте, я могу сказать, что для прочных взаимоотношений в моей семье благодатную, живительную силу дал опыт совместного общения с природой. Это и то радостное изумление, которое испытывали мы вместе с едва научившимся ходить малышом, который, отодвинув камень, обнаружил под ним великолепного жука размером с мышь, и наши прогулки в его школьные годы по реке в стареньком каноэ, и наши походы в горы».

Привязанность к земле идет во благо не только ребенку, но и самой земле. Как утверждал натуралист Роберт Финч, «существует такой важный момент в нашем отношении к месту, когда мы, вне зависимости от того, хотим того или нет, начинаем понимать, что нам больше ни до чего нет дела, вдруг убеждаемся против своей воли, что все окрестности, и весь наш город, и наша земля в целом — все потеряно». В этот момент, считает он, местный ландшафт больше не воспринимается как «живой, дышащий, прекрасный спутник человеческого существования, а как нечто, пережившее необратимую духовную смерть. И хотя угасшую жизнь можно поддерживать всевозможными техническими средствами — очищающими сточные воды растениями, „компенсационным“ увлажнением, программой поддержки моллюсков, известковой обработкой прудов с повышенным окислением, гербицидами для… прудов, программой подкормки прибрежной зоны, специально отгороженными местами для птиц, отдельно обозначенными „зелеными зонами“, — она больше не течет, а если еще как-то и продолжается, то уже не по собственной воле».

Когда какая-либо местность подвергается быстрому изменению, которое ведет к нарушению ее целостности, то возникает риск утраты детьми привязанности к этой земле. Если же у детей нет связи с землей, на которой они живут, они не возьмут у природы те физиологические и духовные блага, которые она дает, не смогут ощутить вечную преданность окружающей природе, месту, в котором они живут. Этот недостаток привязанности только укрепляет почву, на которой вырастает ощущение оторванности от первоосновы, ощущение, закручивающее трагическую спираль, в основе которой лежит отстраненность наших детей от мира природы.

Я не хочу сказать, что ситуация безнадежна. Это далеко не так. Группы охраны окружающей среды и во многих случаях традиционные организации скаутов начинают осознавать, какую угрозу природе таит в себе расстройство, вызванное дефицитом общения с ней. Некоторые из этих организаций, как мы увидим, встали на путь восстановления союза детей с природой. Они понимают, что, пока знания о природе обладают живительной силой, страстное желание спасти то, что осталось нам в наследство, будет тем топливом, которое позволит нам выдержать долгий путь. И путь этот пройдет через восстановление зеленых городов к восстановлению утраченной земли и воды. Страсть не получить ни с видеозаписи, ни с CD — она у каждого своя. Страсть к жизни поднимается из самой земли в испачканных ладонях ребенка, она проходит через пропахшие травой рукава в самое сердце. И если мы хотим спасти движение в защиту окружающей среды и саму эту среду, то мы должны спасти и вид, подвергшийся опасности исчезновения: мы должны спасти ребенка, кровными узами связанного с природой.

Сами родители без посторонней помощи не смогут восстановить прерванную связь. Но каждый, кто несет за детей ответственность, равно как и каждый из родителей, и все члены семьи, может идти в этом направлении независимо от того, кто в какие сферы деятельности вовлечен. Педагоги, руководители плановой застройки городов, лидеры молодежных природоохранных движений, специалисты по охране окружающей среды — все эти люди определяют направление третьего рубежа и будут идти либо к окончательному отказу от природы, либо к возрождению связи с ней в новых формах. Родители могут подтолкнуть организации к изменениям, но не должны их ждать.

Уже сейчас родителям трудно найти равновесие, распределить время между работой и решением семейных вопросов. Вполне понятно, что они всеми силами противятся внесению новых пунктов в список их обязанностей. Но проблему можно рассматривать иначе: природа — это противоядие. Снятие стресса, улучшение физического здоровья, более полное ощущение духовного начала, расширение творческого потенциала, радость игры и даже безопасная жизнь — вот те награды, которые ожидают семью, открывшую природе путь в жизнь своих детей.

Несколько лет назад Джерри Шад пригласил меня и моих сыновей, которым тогда было пять и одиннадцать лет, отправиться в поход с ним и его четырехлетним сыном вдоль речки Коттонвуд в горах к востоку от Сан-Диего. Мы припарковались у шоссе Санрайз и спустились по заросшей тропинке к простиравшейся далеко внизу долине. Тропинка была похожа на тоннель, проходивший через заросли колючего кустарника, карликового дуба и дубильной толокнянки. Ее проложили бесчисленные туристы, которые находили Коттонвуд Крик Фоллз в основном благодаря тому, что прочли путеводитель Шада «Пешком по полям».

Но перед тем как рассказать об этом путешествии, позвольте сказать несколько слов о том грузе, который ложится на родительские плечи. Попросту говоря, многие должны преодолеть уверенность, что если вы устроили для детей ка-кое-то мероприятие, то провести его нужно как следует. Если вылазка с детьми на природу превращается в поиск совершенствования или является выполнением родительского долга, то мысли об этом испортят всю радость похода. Хорошо, если вы побольше узнаете о природе, чтобы рассказать об этом детям, но еще лучше, когда взрослые учатся у природы вместе с детьми, вместе узнают о ней что-то новое. Это гораздо веселее.

Пока мы спускались по извилистой дорожке, Джейсон, мой старший сын, в труднопроходимых местах брал за руку брата Мэтью, а Том, сын Шада, летел вперед. Шад рассказывал, как он рос в долине Санта Клара, теперь известной как Силиконовая долина. В детстве он никогда не ходил в походы. Однако, когда ему было двенадцать, он стал летом спать по ночам во дворе за домом, и его поразило ночное небо, что в итоге вызвало у него желание стать учителем астрономии. Даже став взрослым, он любит спать на простой подстилке под звездным небом среди дикой природы.

Он с волнением говорил о таинственных дальних уголках нашего округа, и особенно о ночном небе. Например, о странных тенях, которые отбрасывает Венера в пустыне. Том и Мэтью пребывали в том юном возрасте, когда больше интересуются следами койотов, чем тенями Венеры. Они тыкали в них палками и придумывали разные названия. Мэтью было интересно, почему мы не встречаем больших зверей.

«Это оттого, что они обладают исключительной силой», — объяснил я.

Мэтью остановился на дорожке.

«Они издалека слышат нас и чувствуют наш запах», — добавил я. Мэтью был поражен. Но ненадолго. Вокруг было так много камешков, которые можно взять для коллекции, а времени на все не хватало. Два малыша, каждый из которых старался возглавить шествие, бросились вперед. Маленькие дети не то, что взрослые: мы с Шадом, недавно познакомившись, были подчеркнуто вежливы друг с другом, Мэтью и Том сразу стали вести себя как старые приятели, обмениваясь и секретами, и дерзостями, как будто знали друг друга уже лет двадцать.