Дала пустышку Ане – обнаружила у Александра.
Дети, к сожалению, всё ещё не спят ночь напролёт, и трудно предугадать, когда проснутся. Александр просыпается то в 2, то в 3, то в 5, то в 6. Анечка выдерживает до 7. Это значит, 2 раза ночью я встаю по крику. Временами возятся молча. Трудно выспаться. Но если действительно устанешь, то спится.
М.: Аня поняла связь между выключателем и лампой. Сама включает свет: кулачком стукнула по выключателю, чтоб лампу включить.
Александр сдвинул «занавеску» [между кроватками], смотрит.
Александр ползает задом наперёд: явно хочет двигаться вперёд – а ползётся назад.
Аня, лёжа в кроватке рядом с одеяльцем, засунула под него голову и изобразила страх; залезла в наволочку (та без пуговиц) и «боится». Аня – обольстительница. Хочет быть как взрослые: вырывает стакан, пьёт, ест с закрытым ртом, даже для ложки не открывает. Рассматривала – поняла, что взрослые сами держат ложку, хочет тоже сама.
Александр встаёт на четвереньки. Стоит на четвереньках, раскачивается, будто готовится прыгать. «Стоит» (висит), опираясь на решётку кроватки.
Интерес к пылесосу. Но когда он включён – пугаются, ревут.
Аня быстро выдёргивает у Алека изо рта пустышку, смеётся, засовывает себе в рот. Алек куксится, надувается, ревёт. Отнимать не отваживается: он не такой быстрый.
Первый зуб у Ани.
У Александра 2 зуба.
В первый раз пили из учебной чашки.
Александр сидит (с опорой на руку).
Выдёргивают пустышку друг у друга.
Александр сам держит бутылочку. Встаёт в кроватке.
Актёрство Ани: увидела М. – опустила голову, осторожно стукнулась о пол, заревела. Александр почти выключил компьютер.
Александр просыпается ночью.
Родительский афоризм: уход за малышом занимает 48 часов в сутки.
Александр, проснувшись, встал в кровати, смотря в Анину сторону, «говорил» с Аней. В первый раз открыл дверь.
Оба боятся пылесоса – и передвигают его, Александр может и в одиночку.
Боятся китайской самопередвигающейся (механической) уточки.
Залезли в ведро с памперсами – на «нельзя» она плачет и пугается, он смеётся; через некоторое время снова там.
Александр впервые стоял без поддержки.
Александр открыл видеопроигрыватель, нажимал кнопки. Залезает на лестницу (для «полатей» – Hochbett).
(из письма) Уже, кажется, всё убрали из комнаты – но нет пределов бэбиной фантазии. Всегда можно заползти под низкий комод так, что не вытащить. А у Ани любимое развлечение – охота за братовой пустышкой: подкрадывается и выдёргивает изо рта; и хохочет, слушая жуткий рёв.
Аня прыгает макакой или лягушкой.
Александр научился нажимать на резиновую лягушку так, что она пищит.
Борьба за справедливость: Александр отнял украденную пустышку, подумал – и отдал.
Александру нравится тень. Открывает двери. Разгадывает, как заставить ехать уточку и играть – гитару. Аня – хвостик; пользуется открытиями и отнимает найденное.
Ходят за картонной коробкой. Александр недолго стоит без поддержки.
Едят на высоких стульчиках.
Александр ест яблоко, занят тенью, «работает» на клавиатуре компьютера.
Первая учебная зубная щётка.
В первый раз в гостях на дне рождения. Что поражает: дети ревностно следят за своей собственностью. Посадила Александра на лошадку – сразу слышу: «Это моя лошадка!» Дала попить, слышу: «А это бутылочка Ф.?» «Да нет, – говорю, – наша, просто на вашу похожа». Слово «наша» непонятно, девочка переспросила меня: «Это его [Александра] бутылочка?» И взрослые туда же. Дамочка говорит ребёнку: «Это мой стакан!» Так и осталось в памяти: все охраняют свою собственность. Так взяли бы в руки и носили бы с собой…
М. чихает, пылесос шумит – Александр плачет. Аня больше изображает рыдания.
В первый раз одни, точнее, без нас: с ними сидит Керстин (мы на концерте – «Клезматикс»).
Через неделю: ходили слушать Патти Смит, с детьми сидели Алехандро с Алином (мужчины! не стали изощряться, развлекая детей дома, – вынесли на прогулку).
Александр – 2 шага по собственной инициативе.
Алек научился свистеть.
Аня снимает носочки, свои и его. Хитрая: делает вид, что спит, – когда ухожу, садится и смеётся. Если нашалила и видит нас, пугается, пытается бежать. Как будто запрограммирована нарушать запреты. И ожидает, что застигнут.
Истерика Александра, когда стиральная машина работает.
Аня ходит (Александр ходит много).
(из письма) Клопыши начинают ходить. Знакомые пугают: «Теперь побегут в разные стороны», «Пожалеешь, что ходить учила» и т. п.
Аня говорит слоги типа «бавава», «мапата». Она живее, реакция лучше, отнимает всё, что брат в руки возьмёт.
Оба играют вместе: прячутся под простынку друг от друга и смеются.
(из письма) Аня болтает слоги типа «да-та-па-ва-ва», иногда интонации осмысленные, но что значит сие – кто знает? Говорят, у них выработается свой особый язык, так что будут исключительно меж собой общаться… Аня флиртует по-страшному. […] Многие встречные мне высказывают восхищение – но и соболезнования; особенно близнецовые матери сострадают: говорят, все воспоминания – как пеленали с утра до ночи, пеленали, пеленали… Так оно и есть. Потная работа: кормлю, пеленаю, уношу от опасных предметов. Вопросы интересуют типа: когда сажать на горшок. […] Здесь на горшок сажают поздно, и в 3 года считается не зазорно в памперсах бегать: говорят, дети научаются контролировать деятельность кишечника и т. п. к 4 годам, так что усаживать до того времени = наносить чаду травму… Очень все демократичны, всё идёт так, как дитя пожелает, – пустышку сосут чуть не до школы, бывает, 6-летние орлы в войнушку играют с дудульками…
(из письма) С утра сидят они двое в высоких стульчиках, один вылезает, норовит на стол забраться, другая молоко разливает, плюётся им (не любит есть), намеренно чихает, делает вид, что спит, и т. д.
Александр, глядя на Аню, двигает губами, как рыба. Говорит «баба», иногда – «мама».
(из письма) По сравнению с теперешним временем прошлое кажется одним сплошным кошмаром. Теперь уже можно выспаться (если уметь спать кусочками, от рёва до рёва: потому что всё равно просыпаются ночью); можно позволить себе душ, можно почитать газету, пока они заняты собой (друг другом: играют в прятки, бродят по комнате и исследуют всё, закладывают игрушки в горшок, нажимают кнопки телефона и т. п.). С другой стороны, стало больше опасностей: Аня обмотала горло шнуром от спального мешка, поползла прочь, мешок зацепился… (Она будто специализируется на самоудушениях: даже на прогулке умудрилась, сидя в коляске, нацепить на шею лямку х/б мешка с бутылками, который я положила в колясочную сетку. Хотя, что ж я: она и другое пробует, вчера вывалилась из высокого стульчика, они теперь оба в нём встают.) […] Запретить что-либо не удаётся: ещё в грудном возрасте Александр смеялся слову «нельзя», теперь мои «фу» и «бяка» вызывают бурный восторг и провоцируются: малыши уже понимают, что плохо, и специально делают запретное, чтобы услышать вожделенные слова. […] Ну, это всё следствие их парности. Один ребёнок, как становится понятно, – парадиз, каникулы.
Первая дальняя поездка.
(из письма) Катались на пароме, видели игрушечный Меерсбург «в швейцарском духе» – с картинами на домах, фахверком, двумя дворцами и замком; были на Боденском озере в Констанце, залезли на крутущую гору с крепостью, наконец, наблюдали парад антикварных авто на деревенском празднике (праздник-то деревенский, а экземпляры вполне музейные – роллс-ройс начала 1916 года, один из 9 в его серии, фордик 1912 года, с керосиновыми лампами, грушей, ручкой вместо ключа, в форме кареты; и всё кряхтит, крякает, чихает – и двигается!). Ну, и пейзажи – с любой кочки можно фотографировать для настенного календаря. Правда, погода испортилась, и мелкие засопливились. Зато какой прилив сил! Как будто наконец новая (т. е. старая, нормальная) жизнь проклюнулась. Уже второй день ныть не хочется. Несмотря на унылую пору, осенний мелкий дождичек и зимний холод…
Олину с Инес гусеницу Аня сразу же разобрала, над деревянным «сыром», в котором бегает палочка-«мышка» с верёвочкой-хвостиком, очень смеялся Александр.
Аня сама надела курточку – правда, неправильно.
(из письма) Ничего особенного мы к юбилею не делали, просто кормили необычным и подарили кое-что такое, что отпрыскам нашим до сих пор нравится: куклу, которая начинает хохотать, когда её щекочешь, и велосипедик. Он вообще-то для детей с двух лет, но с ручкой, т. е. можно и наших уже сейчас сажать и катать; они, правда, в таком восхищении, что… этого нам не позволяют делать: Александр садится в седло, а Аня сама его катает. Ане и всегда нравилось что-то толкать (коляску, коробки) больше, чем ездить, а теперь ещё добавился некий травматизировавший эпизод: в магазине М. слишком лихо сделал поворот на таком же велосипедике, Аня упала и в кровь расшибла губку. […] Они у нас бегают, но не говорят. И не скоро начнут, мы к этому готовы. Такой опыт у всех родителей двуязычных детей. Об этом нам многие говорили, да и в книжках о том же пишут. Есть американская статья о том, что такие дети сначала отстают (в языке), но к школьному возрасту обгоняют ровесников, особенно в абстрактном мышлении: они думают понятиями, стоящими за разными словами, которые им приходится использовать для одного и того же предмета. Ну, посмотрим. Пока же наши произносят разнообразные звуки с выразительными интонациями, как будто и в самом деле высказываются о чём-то. Интонации добавились месяц назад (у Ани раньше, у Александра позже), звуки же были давным-давно: Александр начал с того, что научился произносить «р-р-р» (я поразилась). «Папа» говорить отказываются, «мама» получается само, когда ревут. Не хочется думать, что Анино первое слово «кака», хотя она это говорит почти всегда вовремя (покакав), правда, «ка» может значить и «кататься» (на ноге).
