Все мы воспринимаем мир по-разному, и в основе этого лежат два явления:
1. Разница в способности и глубине распознавания явлений. Разный запас понятий внутреннего языка рисует разные картины текущего представления. Например, кто-то распознает некие явления глубже и многограннее, чем другие. А кто-то дорисовывает в своей картине мира нечто такое, чего в реальности нет, и живет в мире своих фантазий.
2. Нарисованная в текущем представлении картина мира вызывает определенные эмоции. Но за счет того, что импринтинг эмоций у всех происходил и происходит неодинаково, различаются и картины вызванных эмоций.
Проявление таких различий у людей возможно во всем спектре восприятия. Собственно, именно эти различия и определяют разницу во вкусах.
Интересно проследить различия в спектре восприятия на примере кино.
Выделим несколько характеристик кинозрителя, связанных с разными частями спектра его восприятия.
1. Восприятие нестыковок. Нередко на экране происходит что-то нелогичное. Например, хакер подбирает сложный пароль за одну минуту, тяжелораненый персонаж дерется как ни в чем не бывало, враги, всей толпой стреляя чуть ли не в упор, не могут попасть в героя и т. п. Но замечают это далеко не все.
2. Восприятие общей логики повествования. Последовательность событий в фильме обычно предопределена теми правилами, которые задаются описываемой ситуацией, способностями героев, логикой сюжета. Порой новое событие в фильме может «вываливаться» из заданных правил. Так, в ситуации, допускающей простое решение, умный герой, не должен выбирать сложный путь. Однако подчас выбирает. Часть зрителей это замечает, а часть не задумывается о произошедшей нелепости.
3. Восприятие психологии героев. Заданный в экспозиции характер, способности и другие качества героев могут меняться в течение фильма под воздействием происходящих вокруг событий или их собственных переживаний. Однако в каждый момент поступки героев должны соответствовать их текущему состоянию. Соответствие или несоответствие психологии героев и их поступков могут почувствовать далеко не все и не во всех ситуациях.
В этом плане очень показательно говорил Георгий Данелия о Вахтанге Кикабидзе. Режиссер говорил, что Кикабидзе — великий актер, который абсолютно вживается в образ своего персонажа. И если у Кикабидзе не идет какая-то сцена, то это означает, что надо переписывать сценарий, потому что персонаж, которого играет Кикабидзе, не может так себя вести в этих обстоятельствах.
4. Восприятие мимики и поведения персонажей. В жизни каждому психическому состоянию соответствуют определенная мимика и жестикуляция. Их уместную степень определяет уровень возбуждения. Создатели фильма, чтобы подчеркнуть или усилить передачу каких-то эмоций, могут усилить мимику и добавить жестикуляцию. В этом случае мимика и жестикуляция будут восприниматься всеми зрителями, но только часть зрителей ощутит их соответствие или несоответствие ситуации.
5. Восприятие интеллекта героев. Так же, как поведение героев определяется их психологическим состоянием, так и их поступки и высказывания должны соответствовать заданному для этого персонажа интеллектуальному уровню. Если следователь показан как человек высокого интеллекта, то нелепо выглядит ситуация, когда часть зрителей уже вычислили преступника, а следователь, который знает столько же, сколько зрители, еще ломает голову. Однако эта нелепость заметна только тем, кто уже решил этот ребус.
6. Чувство юмора. Все мы неоднократно сталкивались с ситуациями, когда после произнесенной шутки кто-то искренне смеется, а кто-то остается недоуменно серьезен.
7. Специфический опыт. Некоторые ситуации становятся по-настоящему понятны только после того, как человек сам их переживет. Поэтому странно ожидать, что какие-то вещи, переживаемые остро во взрослом состоянии, будут вызывать соответствующие эмоции в более раннем возрасте. Некоторые национальные особенности по-настоящему понятны только представителю этой нации. Когда в американских фильмах мы видим персонажей, изображающих русских военных, мы сразу отмечаем массу несоответствий в форме, в поведении, в манере обращаться друг к другу. Для американского же зрителя все выглядит вполне естественно.
Этот ряд можно продолжить, а каждый из пунктов сильно детализировать. Но пойдем дальше.
Нечувствительность к какому-либо элементу спектра иногда не означает невозможность для человека «понять» явление. Он может после разъяснения сказать: «Да, вы правы». Однако самостоятельно, при просмотре фильма, на фоне «зашумленности» другими элементами он не выделяет и не распознает это явление.
Просмотр фильма — это постоянное восприятие того, что происходит на экране, формирование текущего представления и эмоционального фона. В меру своего таланта авторы фильма закладывают в него ситуации, которые должны вызывать у зрителя те или иные эмоции. Собственно говоря, сила и «красота» такого «эмоционального коктейля» и определяет «качество фильма».
Но случается, что:
- зрителю не удается распознать какие-либо элементы — не возникает и нужная эмоция;
- создатель и зритель различаются в своей системе эмоциональных оценок — восприятие зрителя, возникающие у него эмоции отличаются от замысла авторов;
- распознается «фальшь», зритель видит несоответствие, на которое не обратили внимание создатели,— на место эмоции, на которую они рассчитывали, приходит другая, скорее всего, негативная;
- долго не возникает никаких эмоций — срабатывает соответствующий рефлекс, и нам становится скучно.
Так как зашел разговор о кино, опишу причину различного восприятия человеком просмотра фильмов в кинотеатре и по телевизору.
Если не брать во внимание «атмосферу» просмотра, то разговор можно вести о том, что в кинотеатре зритель как бы «погружается в экран». Результатом этого «погружения» становится совсем другое восприятие изображения — субъективно отличное от того, как воспринимается телевизионная картинка. Объяснение этому явлению попытался дать в книге «Занимательная физика» еще Я. И. Перельман. Перельман заметил, что даже в кинотеатре фильм при просмотре на разных рядах воспринимается по-разному, и связывал это с соблюдением пропорций в системах «пленка—объектив», «экран—зритель» (Перельман, 1979).
В свое время мною были проведены опыты, достаточно полно, как мне кажется, объясняющие «эффект кинотеатра». Испытуемым предлагалось посмотреть фрагмент фильма на проекционном экране, изображение на котором создавалось DLP-проектором. Расстояние до экрана менялось, и испытуемые отмечали, присутствует или нет «эффект кинотеатра». Каждый из испытуемых четко фиксировал, что на определенном приближении к экрану он «проваливался в изображение». Показательно, что в тот момент, когда наступал «эффект кино», все испытуемые начинали видеть на изображении «радугу», которой раньше не замечали.
Картинка в DLP-проекторе формируется за счет отражения потока света от микрозеркальной матрицы, где огромное количество способных колебаться микрозеркал либо отражают упавший на них свет в сторону объектива, либо уводят его в сторону. Для формирования цветного изображения перед матрицей вращается диск с фильтрами разных цветов. В результате на экран за время прохождения одного кадра успевает спроецироваться последовательно три изображения разных цветов (красного, синего и зеленого), которые и воспринимаются зрителем как полноцветная картинка. Если на таком изображении зритель резко переведет взгляд, то произойдет следующее. За время перевода взгляда на экране успеет смениться порядка десяти кадров, или тридцать фрагментов разных цветов. В момент движения зрачка будут фиксироваться все эти разноцветные фрагменты и их сочетания. Зрителем это воспринимается как промелькнувшая на изображении радуга.
Получается, что момент наступления «эффекта кино» совпадает с моментом, когда зритель начинает активно следить за изображением, постоянно переводя взгляд. Судя по всему, это соответствует тому, как происходит «разглядывание картинки в жизни», когда такая «картинка», по сути, окружает «зрителя». При просмотре же фильма на телеэкране в поле зрения находится сразу все изображение, и перевода взгляда не требуется, зрачок малоподвижен. Фильм вроде бы тот же, а ощущение — другое.
Еще раз мы приходим к выводу, что нам только кажется, будто мы видим отчетливо весь окружающий мир. В действительности поле зрения, в котором мы в состоянии различать объекты, сравнительно невелико.
Проведите простой опыт. Поставьте перед собой руку с разведенными пальцами. Расположите ее сантиметрах в двадцати от глаз. Смотрите прямо перед собой, а руку отведите в сторону градусов на 45 от направления взгляда. Вы, возможно, будете удивлены тем, что не сможете сказать, сколько на руке пальцев.
