недостаток духовности и называют корыстными, призывая не доверять им.
На первый взгляд исключение денег из парадигмы духовных институтов может показаться правильным решением, направленным на поддержание равновесия в нашей культуре, помешанной на деньгах. Однако этот образ мышления, доведённый до крайности, позволяет тем, у кого есть деньги, властвовать над нами другим способом. Помните, как я сказала, что эмпатов тянет ко всему духовному, как мотыльков к пламени? Эмпатам с самого рождения доступны самые глубокие тайны бытия, из них получаются превосходные духовные учителя, целители, спасатели животных, защитники окружающей среды, преподаватели, пацифисты, художники и специалисты по всем видам сердечных практик. Для них абсолютно естественно использовать свой дар, чтобы помочь другим почувствовать себя лучше, ведь тогда и их собственное самочувствие улучшается. Ожидать, что они не будут применять свои способности – то же самое, что пытаться заставить их жить без кислорода.
Если добавить в эту смесь убеждение, что брать деньги за духовную и сердечную работу недостойно, стоит ли удивляться тому, что люди, созданные для духовной работы, заводят одну и ту же песню: «Я хочу помогать другим, но, занимаясь тем, что мне нравится, я не могу обеспечить своё существование!»
Другими словами, наше общество сформировало парадигму, которая закрывает глаза на финансовое процветание алчных корпораций (которые зачастую пользуются услугами компаний с каторжными условиями труда), но при этом преследует духовных учителей и целителей за получение вознаграждения за их прочувствованную работу, обвиняя их в бездушии.
Подобное мышление лишь открывает возможности для эксплуатации эмпатов. Если нашим целителям и специалистам сердечных практик не повезёт найти оплачиваемую работу в сфере, подходящей их чувствительной натуре, они вынуждены внимать призыву корпораций трудиться усерднее. Они идут на работу, которая не соответствует их душевным стремлениям, но позволяет оплачивать счета лишь затем, чтобы через несколько лет страдать от эмоционального выгорания. Даже миллениалам приходится совмещать две или три работы, чтобы иметь возможность оплачивать обучение. Не лучший способ вступить во взрослую жизнь.
Вскоре после моего заболевания раком и последующей клинической смерти я поняла, что должна решить, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь. В то время я ещё жила в Гонконге. В течение четырёх лет борьбы с болезнью я не работала, и ни одна часть моей души не стремилась вернуться в корпоративный мир, который я оставила за спиной. Дэнни потерял работу, потому что ему нужно было заботиться обо мне – ведь мы оба думали, что я умру. Мы были чрезвычайно впечатлены тем, что со мной произошло, и наши приоритеты сильно изменились.
У нас обоих не было работы, но было то, что мы ценили куда больше, чем деньги. Я была здорова, и мы испытывали благодарность за этот шанс на жизнь. Я знала, что я в безопасности, что обо мне заботятся, и у меня нет причин для беспокойства, хотя в тот момент мы были без гроша за душой и жили от пособия к пособию. Я знала: у Вселенной были веские основания для того, чтобы отправить меня обратно с того света! «На другой стороне тебя ждут дары», – сказал мой папа. Поэтому я была уверена в том, что произойдёт нечто необыкновенное.
Я начала писать о своём опыте на онлайн-форуме, рассказывая о том, что открылось мне во время клинической смерти.
Я подумала, что, возможно, это моя миссия – делиться своим опытом и учить людей тому, что я узнала. Эта мысль будоражила меня, и мне нравилось думать, что обучение других людей стало моей новой жизненной целью.
Я обратилась в местный центр альтернативной медицины с просьбой арендовать у них кабинет для проведения небольшого мастер-класса. Я забронировала кабинет за несколько месяцев до предполагаемой даты и начала планировать событие. Я хотела рассказать обо всём, что я узнала на том свете. Я хотела поведать людям о том, что у них шесть чувств, и показать им, как наладить контакт со своим внутренним Я. Я хотела научить их повышать энергию всем вместе и делиться на группе проблемами со здоровьем, если таковые имеются, – тогда мы сможем сфокусировать нашу коллективную и индивидуальную целебную энергию на этом человеке.
Я придумала для мастер-класса афишу и отправила её по электронной почте своим друзьям и знакомым, попросив их рассказать о мероприятии другим людям. Это происходило в 2008 году, когда социальные сети были не так широко распространены, как сейчас. Я была по-настоящему взволнована этим событием и чувствовала, что, вероятно, нашла своё призвание или по крайней мере то, что однажды приведёт меня к нему. Рассказывать о том, чему я научилась на том свете, казалось таким правильным и естественным! А затем весь мой мир перевернуло одно единственное письмо от женщины по имени Бренда, которая была уверена в своих благих намерениях.
Бренда написала, как мне показалось, злое и язвительное письмо, в котором она называла себя «доброжелательницей» и утверждала, что хочет для меня лишь всего лучшего. Однако она обвиняла меня в эксплуатации беззащитных людей, которых я принуждаю платить за посещение моего мероприятия. «Как вам удаётся жить с самой собой? – вопрошала она. – Как вы можете взимать плату за свои услуги? Ваша клиническая смерть и откровения – дары от Бога. Вы используете отчаявшихся людей, в том числе тех, кто болеет раком, выставляя им счёт за участие в вашем мероприятии. Вам должно быть стыдно».
Это та самая вещь, с которой эмпаты, предлагающие свой дар в качестве услуги (особенно в сфере духовности) сталкиваются каждый день, и из-за которой нам так трудно просить того, чего мы достойны. У меня горели уши, и неистово билось сердце, пока её слова громким эхом звучали в моей голове, оставляя рваные раны в душе. Во мне что-то надорвалось, и я чувствовала себя так, словно из меня разом выкачали весь воздух. Я ни в коем случае не хотела делать ничего такого, что можно было бы расценивать как попытку использовать беззащитных людей. Я никогда бы так не поступила. Тогда я уже проводила множество бесплатных занятий онлайн, но у меня не было денег на то, чтобы самостоятельно организовать мероприятие – моё крошечное мероприятие. Стоимость помещения была слишком высока, и потому мастер-класс пришлось отменить.
Тогда я не увидела иронии в том, что сама Бренда была состоятельной и известной, и жила в собственном роскошном доме. Она работала корпоративным юристом, и ей платили сотни долларов за каждый час консультации. А ведь она тоже получала деньги за свой талант, данный ей Богом. (Кроме того, имейте в виду, что в то время мы с Дэнни жили
