Вначале я попытался охарактеризовать радостные натуры; в третьем разделе я опишу лица, на которых свои знаки оставили заботы, печали и боль. Между этими двумя разделами располагается группа людей, на лицах которых мы не находим ни следов радости, ни следов страдания. Общим для всех этих лиц является то, что линия ротовой щели представляет собой почти прямую линию, а уголки рта не вытянуты ни вверх, ни вниз, а только наружу.
Каждый человек, достигший возраста 40–50 лет, в достаточной мере испытал в своей жизни радость или страдание. И если эти возбуждения никак не отразились на его лице, то это является доказательством того, что эти настроения и переживания не слишком его захватывали. Ни мышцы смеха, ни мышцы страдания не были у этих людей слишком активны.
Все эти лица можно разделить на две группы. У представителей первой все раздражения, которые затрагивают человека, сознательно подавляются. Это — люди, умеющие владеть собой. Я уже упоминал ранее, что овладение профессией требует значительного самообладания. Мышца, которая при этом бывает активна чаще всего, и которая активна в наибольшей мере — buccinator, мышца отказа и разочарования, которая покрывает всю область рта как повязка для усов, которая прижимает губы к зубам, вытягивает углы рта наружу, благодаря чему ротовая щель удлиняется, а губы при сильном сокращении становятся уже, так что на лице может сформироваться ожесточенное выражение.
У представителей второй группы работа мышц не играет большой роли, хотя buccinator при этом также часто несколько сокращается. Но главное у них заключается в том, что люди этой группы не обладают темпераментом; это, по большей части, холодные натуры, которым одинаково чужды выраженные эмоции, будь то радость или страдание.
Очень характерным для самообладания ртом обладает неизвестный, изображение которого находится в галерее Корзини в Риме с обозначением «Произведение Клаудио Лефевра» (рис. 259). Это суровый, а может быть, даже недружелюбный человек. Поскольку он владеет собой, изначальная форма губ и тонко очерченная дуга Амура сохранились. Достаточно плотно сжатые губы прижаты к зубам. Ротовая щель прямая. Хотя этот мужчина, как можно судить по его волосам, уже немолод, морщин на его лице немного. Присутствуют морщины у уголков рта. Также выражено начало носогубной складки. Она, очевидно, сформирована в результате деятельности мышц носа и верхней губы. А это является признаком того, что этот мужчина, несмотря на владение собой, часто выражал недовольство. В области его внимательных, глубоко посаженных, глаз морщин также немного. Никаких «гусиных лапок», никаких морщин в области бровей. Конечно, мы не знаем, так ли это, или художник намеренно отказался от изображения морщин или преуменьшил их количество. Но мы исходим из того, что мы видим, и анализируем то впечатление, которое производит на нас это лицо.
Я знаю достаточно много мужчин, которые обладают такими же узкими и тонко очерченными губами, как у этого неизвестного. Все они умны, владеют собой и все имеют привычку говорить не слишком громко, медленно и по делу. Я думаю, что такую же манеру речи можно предположить и для нашего неизвестного; и именно эта привычка сыграла решающую роль в сохранении очаровательной детской формы его губ. Конечно, узость его губ и их красивая форма обусловлены наследственно. Но если в последующей жизни человек по каким-то причинам много кричит, громко бранится, то вряд ли ему удастся сохранить эту врожденную форму губ.
Был ли этот неизвестный симпатичным человеком, который легко и с первого взгляда завоевывал сердца других людей? Я не думаю. В большинстве владеющих собой людей есть что-то холодное. Сдержанность, к которой они себя приучили, передается и другим людям, с которыми их сталкивает жизнь. Хотя бывают и исключения.
Одно из них представляет собой бюст Эзопа на Вилла Альбани в Риме.
Впервые я увидел этот бюст будучи студентом. Он произвел на меня глубокое впечатление. Позднее, когда я бывал в Риме, я всякий раз старался снова посмотреть на него. Однако ворота Вилла Альбани всегда были закрыты по распоряжению ее владельца, который до этого имел отрицательный опыт общения с посторонними посетителями. Лишь в 1928 году, благодаря стараниям одной моей любезной римской пациентки, у которой были хорошие отношения с владельцем виллы, мне удалось снова увидеть этот бюст. К этому времени я получил уже значительный опыт благодаря работе ортопеда. Самым странным при моем втором посещении было то, что я заметил, что в первый раз не обратил никакого внимания на горб. То же самое касалось и моих друзей. При этом горб был настолько тяжелым и уродливым, что мне лишь раз привелось наблюдать в своей медицинской практике нечто подобное. Как врач я констатировал, что болезненное состояние передано художником с большим мастерством. Но этого сначала совершенно не замечаешь, поскольку сразу очаровываешься завораживающей красотой этой благородной головы.
Скульптор, создавший этот бюст, должен был быть поистине великим художником. Как я говорил ранее, я обычно придаю волосам и бороде лишь декоративное значение. Но у Эзопа волосы самым решительным образом влияют на производимое впечатление. При тяжелых горбах голова и туловище прижимаются сверху вниз. Из-за этого формируется уродливая четырехугольная форма головы, которую обозначают как caput quadratum. У Эзопа ничего этого не наблюдается. Волосы в несвойственной греческим головам манере подняты в высоту в виде своеобразной «уключины», а борода удлиняет голову вниз, так что от caput quadratum ничего не заметно. На это обратил внимание еще археолог X. Булле. Поверхностно расположенные глаза несколько мечтательно смотрят вдаль, как это часто бывает у поэтов и философов. Верхнее веко демонстрирует переход от детского века, напоминающего по форме кусочек персика, к булавовидному веку. Эзопу на этой скульптуре около 40 лет. В этом возрасте у думающих людей, как правило, стягиваются внутренние окончания бровей и появляются отвесные морщины, направленные от бровей к основанию носа. У Эзопа мы ничего подобного не видим. Он не ожесточился, несмотря на свою тяжелую судьбу, и не стягивает мрачно брови, но, напротив, сохранил веселость души, несмотря на все свои физические недостатки. О том же говорит его форма рта, который сохранил детскую форму. Лук Амура на верхней губе сохранился очень хорошо, а губы не такие узкие, как, например, у спондилитиков. В то время как у большинства его товарищей по несчастью уголки рта угрюмо и скорбно смотрят вниз, линия рта у Эзопа остается прямой, однако рот не вытянут в длину, как у спондилитиков. Губы покоятся друг на друге, но они не сжаты плотно или ожесточенно прижаты. Все говорит о том, что Эзоп всегда сохраняет благородное самообладание. Красота души преодолевает неустройство тела.
На рисунках 259 и 260 передана, я считаю, самая чистая форма самообладания, какую только можно найти в моем собрании мужских лиц. И все-таки эти два лица совсем не похожи. У неизвестного четко очерченные губы плотно сжаты, тогда как у Эзопа они свободно покоятся друг на друге. Это незначительное, вроде бы, различие придает рту неизвестного более жесткое и строгое выражение, в то время как форма рта Эзопа говорит о дружеском расположении и мягкости.
Такую чистую форму самообладания, как у этих двух лиц, можно найти нечасто. Обычно примешиваются еще какие-то другие черты. Как, например, у философа Гербарта (рис. 261). Форма рта в целом и верхняя губа у него почти такая же, как и у неизвестного на рис. 259. Но нижняя губа толще. Если здесь речь идет не о наследственности, то Гербарт должен был часто «кривить рот», выдвигая нижнюю губу вперед, т. е. выражать презрение. Но, как правило, он, очевидно, этого не показывал. Он настолько хорошо владеет собой и корректен, что в голову приходит мысль о педантичности. И этому соответствует то, что известно о его личности. Прантль приписывает ему «доходящую до расщепления волоса» логическую чистоту в сочетании со скрупулезным «школьным» мастерством».
Другое изменение описанная выше изначальная форма рта при самообладании претерпевает благодаря более интенсивному напряжению buccinator’a. В качестве примера я привожу на рис. 262 лицо Якоба Фуггера, основателя фонда Фуггера. Ротовая щель сильнее вытянута в длину, чем у Эзопа и Гербарта. Намечена морщина у уголков рта, которая возникает в результате деятельности buccinator’a. Губы у Фуггера сжаты плотнее, чем у Гербарта, и нижняя губа от этого становится уже. Это рот, который говорит об очень большой степени самообладания. Ни радость, ни страдание не могут сдвинуть прямую линию его рта вниз или вверх. Хочется предположить, что он сдержанно оценивает перспективы принадлежащего ему большого дела. Взгляд холодный и трезвый; глаза смотрят, избегая какой-либо мечтательности; они, как и рот, выражают высокую степень самообладания. Наверняка он много и напряженно размышлял, однако его лоб и брови мало говорят об этом. Лишь внутренние окончания бровей несколько стянуты внутрь и вниз, что говорит о частой работе мышцы, сморщивающей брови.
