32
Рак у меня под мышкой был маленьким кожным раком. Мой отец, отчим и близкий друг умерли в течение короткого промежутка времени.
In heat — «в период течки» с английского. Можно также перевести как «разгоряченные, в жару». — Прим. ред.
Триангуляционная победа — победа, достигнутое преимущество в любовном или эдиповом треугольнике. Триада и триангулирование — распространенные термины в психоанализе объектных отношений, — Прим. ред.
В данном случае «идентифицировалась», скорее всего, означает «почувствовала себя на его месте» или «представила себя им». В большинстве других случаев идентификация в этой книге означает бессознательный механизм, который Фрейд, вводя это понятие, назвал «самым примитивным способом связи с объектом влечения». — Прим. ред.
«раненый» — англ., прим. пер.
См. у Gendlin (1978) развернутое изложение этой концепции, хотя несколько ином контексте.
Реактивное образование — в данном случае это фрейдовский термин для обозначения одной из разновидностей сопротивления (наряду с вытеснением, замещением, рационализацией и др.). Выражение симпатии становится реактивным образованием, когда оно скрывает нечто противоположное, например, сильную ненависть. — Прим. ред.
Здесь в англ. тексте игра слов «fusion» — «confusion»: слияние — смятение. От слияния до путаницы один шаг. — Прим. ред.
Здесь вспоминается толерантность Винникотта по отношению к определенным пациентам, срывающим свои чувства на его офисе. См., например, воспоминания Margaret Little о ее анализе (Little, 1991).
Coniunctio — конъюнкция, союз, связь. Соединение в алхимическом сосуде разнородных элементов. Здесь означает стремление пациента к рабочему содружеству, «слиянию» с «его противоположностью» — аналитиком. — Прим. ред.
Преобразующие или трансформирующие интернализации по Ко гуту происходят, когда некоторое разочарование в идеализируемом человеке подвигают нас к большей ответственности, самостоятельности, зрелости, большей опоре на себя. Поэтому они необходимы для нашего психического развития. — Прим. ред.
(Удерживание (holding) — термин Винникотта для особой аналитической техники. Например, когда мать берет младенца на руки, она дает ему почувствовать надежность и стабильность своего присутствия и внимания, прочность их психической связи. Поэтому эта техника особенно важна в психоанализе объектных отношений. — Прим. ред.
Гросбек (1978) подробно обсуждает свою проработку контрпереносных сновидений. Пример контрпереносного сна можно найти у Singer (1973, р. 325).
Это не означает указания на моральный промах. Однако, это свидетельство нехватки глубины в опубликованных исследованиях контрпереноса. Естественное беспокойство о конфиденциальности пациента, самораскрытии и защите своей профессии являются менее убедительными, по моему мнению, чем беспокойство о пациентах, которые могут расстроиться, читая о комплексных контрпереносных состояниях. Это последнее беспокойство пересиливает тот факт, что дискуссии по вопросу контрпереноса предназначаются для клиницистов и только они будут способны их читать.
Здесь полезно вспомнить, что эффективное использование контрпереноса может включать в себя то, что юнгианцы часто называют «феминным» принципом.
Похоже, существуют только три работы, в которых кратко обрисованы взгляды Фрейда на контрперенос (Freud, 1910, 1912, 1915) и одна, «Analysis Terminable and Interminable» (1937), в которой аналитику рекомендуется периодически проходить дальнейший анализ.
Можно быть «пустым» или немым, шизоидным или каким угодно еще, и однако, это будет лишь частью контрпереносной позиции.
Я не говорю здесь о вопросе самораскрытия аналитика, который является другой отдельной темой.
Интроективная идентификация.
Мне кажется, об этом говорят Винникотт или Бион.
Сама идея об оси эго-самость в контексте контрпереноса исходит от A. Hill (личная беседа), хотя идея о необходимости «потеряться» является авторской.
Об этом хорошо говорит Сирлз: «Интерпретации, без сомнения, важны, но гораздо важнее эмоциональная атмосфера или климат на сессиях, — день за днем, год за годом» (1978, р. 44).
Я считаю эти вещи действительно отдельными.
Как я обнаружил в ретроспективе, эта модель в определенных моментах и даже некоторыми словами похожа на сложную, даже своего рода хирургическую модель Tansey и Burke (1989). При подробном описании процесса контрпереноса взаимопересечения между авторами неизбежны.
Каким-то образом эти активные, даже военные метафоры, похоже, всплывают здесь, возможно, в связи с тревогой, которую переживает аналитик по поводу пересечения его личной «территории» или границ.
К сожалению, здесь необходимо принять в расчет проблему обязательств.
Я часто замечал, что после того, как я делаю интерпретацию, я иногда меняю положение тела. Это может означать: облегчение, защиту, прерывание, отделение от слияния, и т.д. Это выглядит так, как если бы тело держало интерпретацию, или слова.
Как драматически констатирует Сирлз, аналитик находится в тисках процесса... (который) слишком силен, чтобы пациент или сам аналитик могли отклонить его, сознательно, по своей воле или голыми руками, в сторону от основного канала, по которому он направляется с непреодолимой силой, если мы способны предоставить себя во власть этого течения — он будет формировать нас под себя (Searles, 1961, р. 559)
Недавно перечитывая Рекера, я обнаружил еще одну интересную возможность:
Вследствие подавления активно-фаллических импульсов как в прошлой эдипальной ситуации, так и в настоящей аналитической ситуации... эти чувства и импульсы легко приобретают пассивно-фаллический характер. Бессознательным желанием теперь может быть (на этом уровне), чтобы пациент влюбился в пенис аналитика. (Racker, 1953, р. 108).
Конечно же, неясно, имеет ли Рекер в виду в данном случае себя или и других аналитиков тоже.
Винникотт (1949, р. 70) рассуждает об этом, а также Лэнгс (Langs and Searles) в терминах написания. Юнгианский аналитик Alex McCurdy однажды заметил на конференции, что после тренинга можно, наконец, начать собственный анализ; Фордхам (1978, р. 163) поднимает тот же вопрос.
Типологический анализ может сам по себе требовать «мыслительной» ориентации, поскольку старается быть логичным и организованным. Однако данное заключение может быть следствием того, что «мыслительная» функция является подчиненной у автора.
У Quenk и Quenk (1982) и у Beebe (1984) есть хорошие статьи по типологии и аналитическим отношениям, хотя только Beebe касается контрпереносных измерений. У этих авторов явно лучше построены отношения с типологией в целом, чем у меня.
Единственное реальное обсуждение контрпереноса и типа есть у Гросбека в его работе «Psychological Types in the analysis of Transference» (1978), которую я обнаружил после того, как данная глава была написана. Хотя в этой прекрасной статье обсуждаются неудачные совпадения и «вращение» типов у аналитика и пациента, наиболее интересные (для меня) части связаны с ценностью аналитических «промахов» и таким образом, констелляции архетипического «раненого целителя». В его примерах случаев специфически рассматриваются контрпереносные «раны» (опять же, выходя за пределы типологии как таковой, по моему мнению). Впервые после примера Юнга обсуждаются и прорабатываются контрпереносные сновидения (1937).
Этот пациент в итоге был «спасен», без особой помощи с моей стороны (хотя я и заступался за него в критический момент): он весьма удачным образом получил прекрасное место. Он ушел с того места, где так долго проработал, и которое в любом случае ему грозило потерять, принял новую должность и в итоге женился во второй раз.
