60
Психологический автоматизм (фр.). – Прим. пер.
Если они были сильно влюблены друг в друга, то почти никогда не видели во сне друг друга до свадьбы и во время медового месяца; а если им и снились любовные сцены, то их персонажами были люди, им безразличные или неприятные (фр.). – Прим. пер.
Неосознанным воспоминанием (фр.). – Прим. пер.
В той же мере касаются напряжений (фр.). – Прим. пер.
Дополнение, сделанное в 1909 году: Точно так же высказывается писатель Анатоль Франс («Красная лилия»): «Ce que nous voyons la nuit, ce sont les restes malheureux de ce que nous avons négligé dans la veille. Le rêve est souvent la revanche des choses qu’on méprise ou le reproche des êtres abandonnés». («То, что нам снится ночью, – лишь жалкие остатки того, чем мы пренебрегли накануне. Нередко сновидение является реваншем всего, что нами было отвергнуто, или упреков покинутых нами людей») (фр.). – Прим. пер.
В конечном счете сновидение есть результат мысли, блуждающей без цели и направления, останавливающейся последовательно на воспоминаниях, которые сохранили достаточно интенсивности для того, чтобы появляться на ее пути и ее останавливать. Связь между этими воспоминаниями может быть то слабой и неопределенной, то более сильной и четкой, в зависимости от того, насколько в данный момент сон подавил деятельность мозга (фр.). – Прим. пер.
«Генрих фон Офтердинген» (1802), 1-я часть, 1-я глава.
Дополнение, сделанное в 1914 году: В дальнейшем эти отношения обсуждали такие авторы, как Фере (1887), Иделер (1862), Ласеж (1881), Пишон (1896), Реги (1894), Веспа (1897), Гисслер (1888 и др.), Казовски (1901), Пачантони (1909) и др.
«Настоящей определяющей причиной безумия» (фр.). – Прим. пер.
Позднее Фрейд сам провел такое исследование (1922b; Studienausgabe, т. 7, с. 224226). – Прим. ред.
Ученые нелюбопытны (фр.). – Прим. пер.
Дополнение, сделанное в 1914 году: В новелле «Градива» писателя В. Йенсена я случайно обнаружил несколько созданных совершенно корректно искусственных сновидений, которые можно толковать, словно они были не придуманы автором, а приснились реальным людям. На запрос с моей стороны писатель подтвердил, что моя теория была ему незнакома. Я воспользовался этим совпадением между моим исследованием и творчеством писателя в качестве доказательства правильности моего анализа сновидений. («Бред и сновидения в “Градиве” В. Йенсена», Freud, 1907b.)
Дополнение, сделанное в 1914 году: Аристотель («De divinatione fer somnum», II) считал, что наилучшим толкователем снов является тот, кто лучше всех улавливает сходство; ибо образы сновидения, подобно образам, отраженным в воде, искажены движением, и лучше всего их угадывает тот, кто может распознать в искаженном образе истинный (Büschenschütz, 1868, 65).
Дополнение, сделанное в 1914 году: Артемидор из Далтиса, родившийся, вероятно, в начале второго века по нашему летосчислению, оставил нам самую полную и тщательную во всем греческо-римском мире разработку толкования сновидений. Он, как отмечает Т. Гомперц (Gomperz, 1866), стремился толковать сновидения на основе наблюдения и опыта и строго отделял свое искусство от других, обманчивых методов. Согласно Гомперцу, принцип его искусства толкования, принцип ассоциаций, идентичен с магией. Элемент сновидения означает то, о чем он напоминает. Разумеется, то, о чем он напоминает толкователю сновидения! Неустранимый источник произвола и ненадежности связан с тем обстоятельством, что элемент сновидения может напоминать толкователю об одних вещах, а остальным людям – о чем-то другом. Техника, излагаемая мною в дальнейшем, отличается от античной в одном важном пункте – работа по толкованию возлагается на самого сновидца. В ней в расчет принимается то, что приходит в голову по поводу данного элемента не толкователю сновидения, а сновидцу. Согласно недавним сообщениям миссионера Тфинкджи (Tfinkdji, 1913), современные восточные толкователи сновидений также придают большое значение содействию сновидца. Авторитетный человек рассказывает о толкователях сновидений у месопотамских арабов: «Pour interpréter exactement un songe, les oniromanciens les plus habiles s’informent de ceux qui les consultent de toutes les circonstances qu’ils regardent nécessaires pour la bonne explication… En un mot, nos oniromanciens ne laissent aucune circonstance leur échapper et ne donnent l’interprétation désirée avant d’avoir parfaitement saisi et reçu toutes les interrogations désirables». «Чтобы правильно объяснить смысл сновидения, наиболее умелые толкователи считают необходимым основательно расспросить того, кто к ним обращается, о всех деталях, необходимых для хорошего объяснения. Словом, наши толкователи не оставляют ни одно обстоятельство без внимания и отказываются давать объяснение, пока не получат ответ все свои вопросы» (фр.). – Прим. пер. При этом всегда задаются вопросы, которые позволяют получить точные сведения о ближайших родственниках (о родителях, жене, детях), а также типичная формула: «Habuistine in hac nocte copulam conjugalem ante vel post somnium?» («Была ли у тебя до или после сна половая связь с женой?») – «L’idée dominante dans l’interprétation des songes consiste à expliquer le rêve par son opposé» («Главная идея в толковании сновидения состоит в том, чтобы заменить содержание сна на его противоположность» (фр.). – Прим. пер.
Дополнение, сделанное в 1909 году: Доктор Альфред Робитзек обращает мое внимание на то, что в восточных сонниках, по сравнению с которыми наши представляют собой жалкие подобия, толкование элементов сновидения осуществляется в основном по созвучию и сходству слов. При переводе на наш язык эти связи неизбежно теряются, и именно отсюда проистекает непонятность толкований в наших популярных «сонниках». Об этом необычайном значении игры слов в древних восточных культурах можно сделать вывод из работ (известного археолога) Хуго Винклера. Дополнение, сделанное в 1911 году: Наиболее красивый пример толкования сновидений, дошедший до нас из древности, основывается на игре слов. Артемидор рассказывает [4-я книга, 24-я глава]: «Но мне кажется, что и Аристандр дал очень удачное истолкование Александру Македонскому, когда тот осаждал Тир и, раздосадованный упорным сопротивлением города, увидел во сне сатира, пляшущего на его щите; случайно Аристандр находился вблизи Тира в свите царя, победившего сирийцев. Разложив слово «сатир» (Σάτύρος) на Σά и τυρός, он содействовал тому, что полководец повел осаду энергичнее и взял город. (Σάτύρος = Тир твой.) Впрочем, сновидение настолько тесно связано с его словесным выражением, что Ференци (Ferenczi, 1910) справедливо замечает, что каждый язык имеет свой собственный язык сновидений. Как правило, сновидение нельзя перевести на другие языки и, как я думал, книгу, подобную этой, тоже. Дополнение, сделанное в 1930 году: Тем не менее доктору А. А. Бриллу в Нью-Йорке, а затем и другим после него удалось создать переводы «Толкования сновидений».
После завершения моей рукописи мне попалось сочинение Штумпфа (Stumpf, 1899), которое совпадает с моей работой в намерении доказать, что сновидение не бессмысленно и доступно толкованию. Толкование, однако, осуществляется у него посредством аллегоризирующей символики без ручательства за универсальность метода.
Breuer, Freud (1895).
Спустя некоторое время закрыванию глаз (остаток старого гипнотического метода лечения) Фрейд уже никакого значения не придавал. – Прим. ред.
«Каждый психолог должен уметь признаваться в своих слабостях, если собирается пролить свет на некоторые неясные проблемы» (фр.). – Прим. пер.
Тем не менее, вопреки вышесказанному, я должен признаться, что почти никогда не приводил полного истолкования мною собственных сновидений. Думаю, что я вправе не раскрываться полностью перед читателем.
Дополнение, сделанное в 1914 году: Это первое сновидение, которое я подверг детальному истолкованию.
Каленберг – излюбленное место для пешеходных прогулок близ Вены.
К этой третьей особе можно свести и неразъясненную пока еще жалобу на боли в животе. Речь идет, разумеется, о моей собственной жене; боли в животе напоминают мне об одном из случаев, когда я был свидетелем ее страха. Я должен признаться, что отношусь к Ирме и своей жене в этом сновидении не очень любезно, но в свое оправдание должен заметить, что сравниваю обеих с идеалом хорошей, послушной пациентки.
