Речь не идет о том, что мы абсолютно свободны от какого бы ни было долга. Речь о том, что изначально мы свободны от всех долгов. Свои долги мы создаем сами. И было бы глупо к долгам, определяемым нами самими, прибавлять долги, навязанные извне.
Чем больше долгов, тем меньше свободы.
А меру любого долга устанавливаем мы сами! И чем мы интеллектуальнее, чем чище наша душа, тем большую меру долга перед окружающим миром мы для себя определяем. Но определяем сами! И это очень важно. Никто не вправе диктовать нам меру ответственности по долгам. Это исключительно наша прерогатива. И самый большой долг каждого человека — перед самим собой. Потому что в первую очередь мы сами отвечаем за все, что сделали в этой жизни. За последствия принятых нами решений и совершенных нами поступков.
Чему я научилась за июль?
Признаться, в середине этого месяца у меня случился приступ неверия в мой проект. Мне показалось, что я никогда не смогу разобраться в секретах денег. Вроде бы, на первый взгляд, я никогда не бедствовала настолько, чтобы материальные блага вышли в моей шкале приоритетов на первое место: мне не приходилось выживать и считать последний цент, выбирая, что следует купить из двух почти одинаково нужных вещей. Тем не менее, я относилась к деньгам неровно. То начинала откладывать нужные приобретения на неопределенное «потом», «как-нибудь в другой раз», то, наоборот, транжирила средства на какие-то прихоти, оказывавшиеся позже совершенно ненужными для моего счастья и счастья моих близких. Я весь месяц пыталась найти равновесие в этих вопросах, и первые две недели мне это, казалось, вполне удавалось. Но потом мне стало казаться, что все это ненадолго, и вообще — мой проект в этом пункте имеет некий недочет. По своей сути я не менялась.
Такие мысли пришли мне в голову неожиданно в одно воскресное утро, когда я проснулась поздно и застала всю семью во дворе за игрой в бадминтон. Оказалось, мне дали поспать, но никто без меня не удосужился не то что позавтракать, но даже выпить по чашке чаю. Голодные, но счастливые, Томми и дети, похоже, ждали, когда нерадивая мамаша-соня насыплет им в тарелки мюсли и поставит на плиту чайник. Это бы еще ладно, но при игре они умудрились наступить на один из моих георгинов, так любовно выпестованных мной за эту весну и начало лета.
— Что за безобразие? Кто сломал цветок?
— А, ну да, точно… Извини, мы больше не будем!
— Вам что, для игры мало лужайки со стадионом?
«Стадион» — это, конечно, сказано сильно, на самом деле на нашей лужайке есть просто небольшой газон типа футбольного, перекладина с сеткой и столб с баскетбольным кольцом. Это совсем небольшая площадка с беседкой в углу, обсаженная по периметру всякими симпатичными кустами. Им не страшны ни мяч, ни волан, хотя часть кустов имеет колючки, и доставать из них попавшие туда предметы без моей помощи детям бывает не так уж просто.
— Не понимаю, как вы играете, что топчете цветник? А ну все мыть руки и завтракать, немедленно!
Весь день до обеда я была не в духе, вдобавок дети успели поссориться из-за фломастеров и еще непонятно отчего. Я разогнала их по комнатам, отобрала у обоих фломастеры и вдруг увидела весь свой проект в черном свете. Нет, кажется, все мои усилия и попытки изучить на практике процесс накопления счастья терпят крах! Сегодня я чувствую, что мое счастье куда-то улетучилось. Может быть, я и успела кое-чего достичь за эти шесть с половиной месяцев, но теперь ясно увидела, насколько нестойкой субстанцией оказывается состояние счастья. Как эфир или, может быть, пар. Разлетелось от малейшего движения воздушного пространства…
В итоге вместо обычной воскресной готовки обеда я провела полдня, бродя по саду и слушая пение птиц. Жизни сломанного георгина ничего не грозило, как, впрочем, и всем остальным. Я с ужасом представляла, как вернусь в дом и застану там разборки утреннего происшествия и споры детей, кому достанется игрушка, потому что, по моим представлениям, за мое отсутствие они успели выйти из своих комнат в игровую и устроить там небольшие массовые беспорядки. Однако в доме царила тишина. Элис валялась на диване в гостиной, глядя канал «Дискавери», Томми с Алексом — удивительное дело! — играли в шашки.
— Ну, — я постаралась придать своему голосу как можно больше бодрости, вспомнив о своей аксиоме «Веди себя так, как хочешь себя чувствовать»). — Как тут у нас дела? О, Томми! Вы что, играете на деньги?! — Час от часу не легче. Называется, подвела итоги месяца! Томми не ответил, зато Алекс поспешно воскликнул:
— Не волнуйся, мам! Мы играем на мороженое! Кто проиграет, тот побежит за мороженым для всех! Я очень хочу проиграть, потому что сам выберу всем мороженое, а не папа.
Я удивленно помолчала, уставившись на мужа.
— Короче, это у вас поддавки…
— Ну, в общем, да, — смущенно кивнул Томми.
— Слушайте, люди… Вы меня весь день поражаете. Кстати, вы еще не проголодались? Не пообедать ли нам в кафе? — Ура, я выиграл, то есть проиграл! — заорал Алекс.
— О’кей, ты выберешь всем десерты, — предложила я. — Томми, а ты что молчишь?
— Ну, не знаю… Хорошая идея насчет кафе. Я еще хотел предложить всем вместе сходить на пляж, но, думал, ты злишься и не захочешь… Элис говорит, что ее передача вот-вот закончится, и…
И мы отправились по намеченному маршруту, получив массу удовольствия. В тот день я подвела только один итог: в жизни случается всякое, но все проходит, и уровень счастья вовсе не обязательно должен колебаться существенно. Что же до финансов, то нужно быть благодарной Богу и судьбе за то, что они мне их посылали в достаточном количестве, что я родилась в стране, где можно зарабатывать и тратить, и в такой семье, которая сумела обеспечить себя и подумать о будущем своих детей и внуков. А сегодняшний наш поход в кафе, парк и на пляж еще раз подтверждает тезис: если Бог тебе что-то дает, не держи это при себе, а дай совершиться круговороту энергии. Если уж отдыхать, то так, чтобы все были счастливы. Уже назавтра мое отчаяние прошло, и я продолжила исследовать тему счастья. Я не волшебница, чтобы осчастливить себя и всех мгновенно, но кто знает — а вдруг быть ею когда-нибудь еще научусь?
И все-таки самый главный вывод июля был не про деньги. Этот вывод я процитирую.
«Настоящее богатство человека — это то добро, которое он делает в этом мире». Так говорил Магомет.
Глава 8
Август. Песчинка в вечности
Напоминаем себе и другим о немеркнущих ценностях
Начав системно настраивать себя на счастье, связанное с материальными ценностями, я к концу июля почувствовала себя этакой меркантильной особой, все подсчитывающей на калькуляторе. Захотелось отдохнуть душой от суеты мирской… Что ж, не буду хвастаться, но — я это предвидела, когда составляла свой план! Я знаю себя. Я понимала, что после финансовых «пирамид Хеопса» потянет на что-то более спартанское, но зато вечное и таящее в себе глубокий смысл. И что деньги, такого смысла не таящие в себе, всего лишь являются золотой лестницей в небо (так и хочется сказать: без перил).
Я заранее запланировала на этот месяц отпуск, чтобы спокойно предаться размышлениям о вечном.
Марк Аврелий считал, что все настоящее — это мгновение вечности. Каждый из нас живет своим настоящим, не осознавая, что мгновение спустя оно уже станет прошлым. Аксиома Вечности: всякая вечность — скоротечна.
В этой тленной Вселенной в положенный срок
Превращаются в прах человек и цветок,
Кабы прах испарялся у нас из-под ног —
С неба лился б на землю кровавый поток.
Такие строчки я обнаружила у Омара Хайяма.
Вечность есть бесконечная цепь временного. Вечность — это бесконечность, которая промчится быстро, когда речь идет, например, о жизни и смерти. Все люди боятся смерти, но кому нужна эта вечная жизнь, если даже у смертных проблемы — вечные!
Вечность у меня вызывает ассоциации с Богом, вернее, его разными интерпретациями. А также — с классикой, вернее, ее различными вариантами. Моцарт и Вивальди для меня так же упоительны, как Роллинг Стоунз и Элвис.
Я выросла в семье, которую нельзя назвать очень религиозной. То, что Бог есть, у нас, конечно, никто никогда не оспаривал, но не могу сказать, что каждое воскресенье я проводила в церкви. У меня всегда были и есть теперь друзья, принадлежащие к разным вероисповеданиям. Кроме того, я и мой муж относимся формально к разным христианским конфессиям. Я много размышляла над сущностью Бога, явившегося в разных религиях под разными именами. Мой главный вывод в итоге состоит в том, что Бог един для всех, и совершенно не важно, как мы называем его, а тем более то, насколько я или ты в него верим.
